Время твари. Том 2 - Роман Злотников

Бывший архимаг Сферы Жизни, а ныне — когда все магические Сферы оказались упразднены — первый королевский советник Гархаллокс дремал в Тронном зале Дарбионского королевского дворца. Вернее, это со стороны могло показаться, что он дремлет.

Укрепленные на стенах громадного зала факелы давали достаточно света, чтобы рассмотреть причудливый узор на напольных плитах из красного мрамора. В центре зала помещался стол: довольно широкий, но из-за своей непомерной длины выглядевший очень узким. Тяжелые кресла с резными спинками были расставлены по обе стороны стола в той его части, которая была ближе в высокому престолу. Дальше от престола вместо кресел у стола стояли скамьи. Пять ступеней престола вели к трону, целиком выточенному из драконьих костей, и спинка трона была так высока, что даже странно было — как это трон не опрокинется назад. Слева от престола располагалось кресло первого королевского министра. Справа — кресло первого королевского советника.

Кресло первого королевского министра занимал Гархаллокс. Трон пустовал. Как пустовали, впрочем, и все прочие кресла и скамьи в Тронном зале. Первый королевский советник Гархаллокс находился в зале в полном одиночестве. Не считая, конечно, двух стражников, вытянувшихся у дверей. Но так велик был Тронный зал, что заговори советник в полный голос — стражники на другом конце зала не услышали бы его. Здоровенные, в два человеческих роста, алебарды стражников утонувшему в своем кресле Гархаллоксу казались игрушками.

Глаза королевского советника были закрыты. Длинные пряди седых и редких его волос лежали на покатых пухлых плечах, борода покоилась на мягком толстом животе. Складки белоснежной мантии уютно свернулись у ног, как котята.

За окнами безмолвствовал Дарбион, истерзанный недавней резней Дарбион, испуганный казнями Дарбион… Выхолощенный армейскими генералами Дарбион — немалая часть взрослых горожан мужеского пола была рекрутирована в королевское войско.

Безмолвствовал и Гархаллокс. И пусть вид его был вполне безмятежен, но мысли его далеки были от спокойствия.

Не так много времени прошло с того дня, как Константин покинул Дарбион, оставив власть над городом своему старинному товарищу и соратнику, первому своему советнику — а Гархаллокс уже успел почувствовать, насколько свободнее ему стало находиться во дворце, да даже и просто — дышать.

Они начинали вместе — строить свой новый мир во имя Человека и для Человека. Тогда Круг Истины знал Гархаллокса как Указавшего Путь. А Константина — как Того О Ком Рассказывают Легенды. Константин и Гархаллокс, такие разные, удачно дополняли друг друга — до того момента, пока трещина их разности не разверзлась до размеров пропасти. Последние месяцы они совсем не понимали друг друга, и Гархаллокс ясно видел, что ему нужно уйти; потому что иначе эта пропасть неизбежно поглотит его. Но как покинуть дело, которому ты отдал всю свою жизнь? Которое и есть твоя жизнь? Каждый раз, когда Гархаллокс об этом думал, ответ всплывал сам собой. Выход из жизни — есть смерть. Вот какой это был ответ.

Но избрать эту участь первый королевский советник не решался. Вовсе не из страха, нет. А из-за тлеющей еще надежды: может быть, что-нибудь изменится. И Константин вспомнит о том, что был рожден человеком. Назвать человеком того, в кого теперь превратился великий маг, Гархаллокс никак не мог. Можно лгать другим людям, но куда как труднее солгать самому себе. А не-Человек неспособен построить мир во имя Человека…

Первый королевский советник тяжело пошевелился в кресле — до него долетел лязг алебард стражников. Двери Тронного зала распахнулись, и к престолу, едва не запнувшись на пороге, ринулся нескладный молодой человек в расшитом черным и белым серебром камзоле — господин Куан, подручный одного из министров. Обладатель удивительно длинных ног и пронзительного голоса, господин Куан привык использовать эти свои достоинства одновременно. Вот и сейчас, громадными скачками приближаясь к Гархаллоксу, он начал вопить еще издалека:

— Господин первый королевский советник! Ваше сиятельство!..

Гархаллокс поморщился. И поднял руку тогда, когда расстояние между ним и подручным министра уменьшилось до десятка шагов.

Куан остановился так резко, что едва не ткнулся носом в мраморные плиты пола.

— Говори, — разрешил советник.

— Нашли! — выдохнул Куан. — Седьмой, ваше сиятельство! Нашли!..

Гархаллокс почувствовал, как тревожно застучало в груди. Жуткая мысль, которую он гнал от себя вот уже четвертый день, гнал и никак не мог отогнать, снова зазубренной иглой впилась в его мозг.

Седьмой… Уже семь храмов Ибаса нашли неподалеку от Дарбиона всего за четыре дня.

Тогда как на протяжении многих веков еще ни один храм Великого Чернолицего не являлся взору человека.

Семь храмов за четыре дня. А сколько их откроется еще? Сколько их вообще в землях великого Гаэлона? И в землях всех Шести Королевств?

Храмы находили не в каких-то непроходимых безлюдных местах, не в глубоких пещерах, наполненных мраком, никогда не знавшим света, и не в лесных чащах, где человек появляется так редко, что зверье не боится его. Подземные святилища Ибаса все время были рядом с жилищем людей — Гархаллоксу было жутко представить это. Сам Блуждающий Бог не позволял человеку увидеть посвященные ему храмы.

И вот печать невидимости спала. И храмы оказались беззащитно открыты… Почему?

Гархаллокс знал — почему. Однако все еще не спешил признаться себе. Он все еще искал доказательства того, что ошибается.

— Доставили, что я просил? — задал вопрос советник.

Куан закивал с такой силой, что, казалось, тонкая его шея не выдержит и голова сейчас сорвется с нее и разобьется о пол, как большое яйцо.

— Пусть принесут сюда, — распорядился Гархаллокс.

Господин Куан припустил к выходу, размахивая руками и вопя на бегу:

— Шевелитесь! Шевелитесь! Его сиятельство требует!

Гархаллокс поморщился. Придворных, которые, подобно Куану, при всяком удобном случае демонстрировали готовность выпрыгнуть из собственной кожи, когда этого вовсе не требовалось, во дворце теперь стало большинство. При старом Ганелоне такого не было.

«А ведь все они боятся не меня, — вдруг подумал он. — Не меня, а Константина. Даже не его, а одной его тени, которая в их сознании не погасла еще на стенах дворца… Почти все. Даже те, кто в свое время входил в Круг Истины… Неужели Тот О Ком Рассказывают Легенды прав? И страх — самое сильное средство управления людьми?»

Первый королевский советник отогнал эту мысль.

В Тронный зал, печатая шаг, вошел капитан дворцовой стражи. Блеснули и запрыгали в разные стороны оранжевые огненные лохмотья отраженного от его начищенной кирасы факельного света. Следом за капитаном шли двое стражников: они несли на плечах продолговатый узел из темной ткани. Когда узел опустили на стол перед Гархаллоксом, под тканью явственно прочитались очертания человеческого тела. Советник повернул ладонь так, словно желал прогнать севшую на плечо муху, и капитан распахнул темную ткань. Под ней оказался еще один слой ткани — белой. Капитан сорвал и этот покров.

— Вона как, — счел нужным прокомментировать капитан. — Ни маленькой дырочки на нем нет, ни царапинки, а — дохлый. И все они так, все до одного. Видать, сами собой подохли они.

Гархаллокс увидел скованное холодом смерти тело — абсолютно черное голое тело. Мертвец был похож на невиданное громадное насекомое. Он поджимал к груди руки, оплетенные сухими мускулами, колени и ступни черных ног его были неестественно вывернуты. Отсутствие гениталий подчеркивало сходство с насекомым. Гархаллокс вздохнул. То, что ему сейчас предстояло, было не особо приятным для обычного человека, а для мага являлось даже и опасным. Конечно, не для такого сильного мага, как Гархаллокс, но все же…

Он поднял глаза на стражников.

Лицо капитана не выражало абсолютно ничего — как медная пуговица. На рожах его подчиненных был оттиснут благоговейный страх. Гархаллокс вдруг заметил, что щеки и лоб одного из рядовых стражников были расцарапаны, словно кто-то совсем недавно пытался выдрать ему глаза.

Во взгляде советника вспыхнул интерес и даже… что-то вроде надежды.

— Ты был в том, седьмом, храме? — спросил он.

— Так точно, ваше сиятельство, — моментально, будто бы бездумно отчеканил стражник.

— Тебе в храме повредили лицо?

— Так точно, ваше сиятельство!

Огонек надежды в глазах Гархаллокса засиял ярче.

— Что, кто-то из чернолицых был жив?

— Никак нет, ваше сиятельство!

Взгляд советника потускнел. Капитан сделал крохотный шажок к стражнику с исцарапанной физиономией и толкнул того локтем в бок.

— Ага! — гаркнул стражник еще громче, будто удар командира волшебным образом заставил его легкие раздуться шире, а голосовые связки — сократиться сильнее. — Но, ваше сиятельство, тамотко один мужичок шарился! Мы ему харю, то есть сморкальник… то есть морду… немного того… почистили и выпроводить собирались, а он — в драку кинулся. И почти везде так, парни наши сказывали. Едва только где золотые эти… круглые крыши появляются, сразу народишко набегает. Уж и драться сколько раз приходилось. Как золото видят, так шалеют.