Святые Бенгалии - О.Б.Л. Капур

в пангат-гхаре (обеденном холе). Все обитатели матха, слыша эту брань, пришли в сильное удивление. Бабаджи Махашая с сумкой на голове выслушал её молча, находясь в спокойном изумлении, и спустя некоторое время вошёл в пангат-гхар и обратился к Говинда Дасу: «Говинда, ты сошёл с ума?»

«Почему? Что случилось?» ~ ответил тот.

— Почему? Да, ты только что, передавая бхикшу, отругал меня последними словами.

— Эти бранные слова дали, ругая меня, люди, у которых я сегодня просил пожертвования. А разве Вы не говорили, чтобы я всё собранное в качестве бхикши передавал Вам. Я отдал Вам рис, бобовые и другие продукты. Как же я мог оставить при себе полученные сегодня ругательства? Если бы я скрыл их, то с трудом примирился бы с ними. Они бы возбуждали в моём уме ненависть и гнев к поносившим меня людям, поэтому я и отдал их Вам.

Бабаджи Махашая улыбнулся и крепко обнял Говинду Даса, выразив этим удовлетворение тем, что у того развились близкие дружеские отношения с гуру, свободные от страха и смущения.

Однажды, когда Навадвипа и Говинда как всегда громко воспевая Святые Имена, собирали бхикшу на улице, примыкающей к царскому дворцу, дворцовый охранник закричал: «О Бабаджи! В этом районе запрещено проводить Харинаму. Уходите от сюда немедленно». Навадвипа Дас улыбнулся на это замечание и ответил: «Почему, дорогой? Разве здесь подчиняются правилам и приказам Ямы (повелителя смерти)? Харинама очень эффективна против Ямы». Произнеся эти слова, Навадвипа Дас продолжал воспевать. Охранник выругался, угрожая применить силу. Тем не менее, преданные, мало заботясь о его угрозах, не переставали повторять Харинаму и постепенно покинули это место.

Господь может стерпеть оскорбления направленные на Него Самого, но Он не в силах терпеть, когда поносят Его Имя или преданных. Вскоре после этого случая в Пури вспыхнула холера, причём она в основном распространилась во дворце и прилегающей к нему территории с такой силой, что сам махарадж стал её жертвой. Он позвал своего гуру Шрипада Рагхунатха Дев Госвами и министра Кали Бабу и сказал: «Я лежу больной холерой, медицина доказала свою бесполезность. Я не знаю, что предпринять». Рагхунатха Дев Госвами посоветовал: «Если обычная медицина не подействовала, тогда остаётся только одно средство — Харинама. Я был свидетелем, что в двух или трёх случаях, когда на Пури нападала эпидемия холеры, она сразу исчезала, как только Шри Радхараман Чаран Дас Дев со своими последователями проводил шествие Харинамы по городу. Я убеждён, что если он устроит во дворце киртан, Вы пойдёте на поправку». Кали Бабу также выразил подобное мнение. Махарадж сказал им обоим пойти и от его имени попросить Бабаджи Махашая милостиво прийти во дворец и осветить его своим присутствием и воспеванием Святых Имён.

Они ушли и передали просьбу царя Бабаджи Махашая, настояв на том, чтобы он немедленно вместе с преданными отправился во дворец. Бабаджи Махашая согласился. Когда они пришли во дворец, воспевая: «Бхаджа Нитай-Гаура Радхе-Шьяма, джапа Харе Кришна Харе Рама», — уже наступила ночь. Дворцовые слуги вышли им навстречу с двумя светильниками в руках и проводили в царские покои. Махарадж попросил свою прислугу помочь ему подняться и отвести в середину группы киртана. Мать царя воспротивилась, но тот настоял на своём. Поддерживаемый двумя помощниками махарадж приблизился к киртану, поклонился преданным и встал поодаль. Бабаджи Махашая и преданные окружили его, и стали обходить, воспевая и танцуя. Махарадж почувствовал вдохновение и прилив сил. Он поднял руки и начал танцевать. Его лицо святилось, а из глаз нескончаемым потоком текли слёзы. Казалось, он испил нектар Божественного Имени, от чего испытывал небывалый восторг. Через некоторое время Бабаджи Махашая заключил царя в объятия, и они затанцевали вместе. Преданные и обслуживающий персонал дворца, все пустились в пляс, окружив величественную пару. Они пели, подыгрывая на караталах и кхолах[212]. и били в ладоши, в то время как Навадвипа Дас прыгал и скакал, громко восклицая: «Джай Нитай! Джай Нитай!» Время от времени стены дворца также содрогался от дружных возгласов «Харибол!» Казалось, весь огромный дворец находился в экстазе. Когда Бабаджи Махашая оставил царя, щёки того были влажными от слёз, а тело украшали саттвика-бхавы. Царь восторженно произнёс: «Я благословен. Моя болезнь показала, что нет худа без добра. Всё плохоё во мне навсегда исчезло». Затем он попросил своих людей провести санкиртану по всем комнаты дворца, и сам примкнул к шествию. Когда санкиртана закончилась, махарадж, чтобы очистить своё тело пылью со стоп преданных, стал кататься по полу в местах, где происходило воспевание. После чего он попросил благословение Бабаджи Махашая на организацию во дворце ежедневных киртанов. Бабаджи Махашая ответил: «Мы всё сделаем, как того желает Нитай Чанд». Бабаджи Махашая и его спутники с песнями и танцами вернулся в свой ашрам в полдвенадцатого ночи.

Махарадж впоследствии не принимал каких-либо лекарств, тем не менее полностью излечился. Он каждый день отправлял своих людей за Бабаджи Махашая и его спутниками для проведения во дворце киртанов.

Группа киртана на протяжении семи дней устраивала во дворце воспевание Святых Имён, однако сам Бабаджи Махашая принял участие только ещё два раза. В дальнейшем охрана дворца не запрещала кому-либо воспевать Святые Имена.

Спустя несколько дней в Пури разбушевалась холера. В городе каждый день умирали сотни людей. Бабаджи Махашая обратился к своим спутникам: «Обратите внимание, мы сегодня начинаем военные действия санкиртаны против эпидемии холеры. Вы все должны препоясать чресла мечами как солдаты армии санкиртаны. Армия будет двигаться по городу под командованием Нитьянанды. Никто не должен покидать ряды армии, во время совершения санкиртаны. Если кто-либо сделает это, Нитай Чанд не несёт ответственность за его безопасность».

Санкиртана стартовала от Джханджапита матха и достигла Симхадвару, где Бабаджи Махашая танцевал и пел с необычным темпераментом, в котором он, скорее всего, напоминал само воплощение войны, чем любви. Снующие вокруг владельцы лавок, панду и пуджарии, прохожие и рабочие, молодые и старые, мужчины и женщины — все присоединялись к шествию. Армия санкиртаны. проходя по улицам города, увеличивалась всё больше и больше под пение Бабаджи Махашая:

«Яма убегай, поскорей убегай, Нитай появился,

Гаура появился, Адвайта пришёл.

В списках Гауры записаны наши имена.

Больше нет, больше нет на нас твоих прав».

Остальные повторяли песню и подпрыгивали, как разъяренные солдаты, собравшиеся победить Ямараджа. Они испытывали твёрдую убеждённость, что Яма, в конце концов, потерпит поражение.

Постепенно санкиртана подошла к Харчханди Сахи. Только Богу известно, каким образом и почему Пхани, кто всегда слушался Бабаджи Махашая, отстал от