Люби меня по-немецки - Агата Лель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Горько вздыхаю и снова опускаю взгляд на мобильный, после чего уверенно прячу телефон обратно в карман. Нет, пока включать не буду, сначала узнаю, что там такого припасла для меня мама, а потом уже точно решу, как быть дальше.
Знала бы я, что никакие хламидии не сравнятся с тем, что именно я скоро о нём выясню…
Часть 27
Добравшись до дома родителей за рекордно короткие сроки, вламываюсь в гостиную и, наскоро клюнув маму в щёку, тащу её за руку на кухню. Пока идём замечаю, что она принарядилась: вместо обычного домашнего платья — строгий брючный костюм пудрового оттенка, да и укладка словно только что из салона. Но я слишком взбудоражена и хочу поскорее узнать секрет века, чтобы ещё заостряться на столь мелких деталях маминого преображения.
— Ульяна, очень рада тебя видеть, ты так быстро приехала! Мы с папой ждали тебя к восьми. Да и утка ещё не готова…
— Я не голодна, — беру её за руки и усаживаю перед собой на мягкий кухонный диванчик, на которым мы, за годы моей юности, провели столько чудесных вечеров. — Так что ты хотела рассказать мне про Олега?
— Ах, это, — мама машет ладошкой так, словно я спросила, добавила ли она в утку дольки лимона.
Протяжно выдыхаю через нос и стараюсь не психовать. Это моя мама, я должна быть терпимее.
— Да, мама, это. Ты же сама сказала, что я должна узнать об Олеге какую-то страшную тайну. Он мой мужчина и меня волнует всё, что с ним связано.
— Конечно-конечно, прости. Но ты знаешь, может, я немного преувеличила масштаб бедствия и всё не так уж и трагично…
— Тогда скажи мне об этом прямо сейчас и я сама определю шкалу важности. Ну, и? — теряя терпение, выжидательно сверлю взглядом женщину, подарившую мне жизнь.
Мама заметно мнётся, то и дело убирая за ухо выпавшие из причёски волосинки.
— В общем, позавчера ночью, дома у Тамары, мне плохо спаслось — ты же знаешь, какой у меня чуткий сон, ещё дождь молотил и молотил по стёклам, да и папа жутко храпел…
— И-и?..
— …я встала и решила выпить стаканчик тёплого молока. Стараясь особо не шуметь спустилась вниз и каково же было моё удивление, когда я поняла, что не спится этой ночью не только мне одной…
Мама запнулась и, кажется, немного смутилась.
— Ты увидела в кухне Олега? — подсказываю я, и мама с лёгкой улыбкой кивает.
О, чёрт! Чёрт! Зная о любви Ганса к обнажёнке… Не-ет, только не это…
— Он… был одет?
— Ну, конечно! — мама заметно вспыхивает. — На нём была расстёгнутая рубашка и… нижнее бельё, — краснеет ещё сильнее.
Меня вдруг озаряет неприятная догадка.
— Он был там один? Ну, в кухне?
— В смысле? — искренне удивляется родительница. — Ну, разумеется, один, с кем ему там ещё было быть? Ты же спала!
С твоей племянницей Викой, например! — хочется съязвить, но, конечно, вслух я этого не произношу.
— Дело в том, что он не слышал, как я заглянула и не знал, что я всё вижу, — почти шепотом добавляет мама, и меня окатывает новая волна ужаса.
— Бог мой, не томи уже! Что Олег там делал? — ещё секунда и я точно растеряю последние крупицы терпения.
— Он ел телячьи отбивные! — выстреливает мама с таким видом, что я тут же понимаю, что это и было гвоздём вечера.
— Ел отбивные? Ты серьёзно? Это и была твоя столь страшная тайна о которой нельзя говорить по телефону? — с ощутимым облегчением предъявляю оправданный наезд. — И ради этого я ушла раньше с работы и тащилась сюда по пробкам?
— Он ел мясо, Ульяна! Никакой он не вегетарианец! Он тебя обманывает!
— Не знаю, как буду жить дальше, узнав эту жуткую правду, но клянусь, что постараюсь всё стойко вынести, не впасть в депрессию и не наложить на себя руки.
— А тебе лишь бы шутки шутить. Как будто ты не знаешь, что маленькая ложь порождает ложь побольше, а та ещё одну и так по нескончаемому кругу!
— Я благодарна тебе за волнения, мама, но правда всё в полном порядке, — беру её ладони в свои и жму, оказывая поддержку. — Олег он… совсем недавно вегетарианец и у него порой бывают срывы. Не бери в голову. Это всё?
— Ну, да, в остальном он произвёл на меня очень благодатное впечатление. И на Тамару, и на Яшу. Да даже Вика так хвалила его за завтраком.
Ну ещё бы!
Какое счастье, что всё оказалось всего лишь раздутой из мухи слоном. Признаться, пока я добиралась до мамы, успела накидать ещё несколько вариантов, в чём же провинился Курт, и торговля органами на чёрном рынке было ещё самое мягкое.
То, что он подворовывал ночью еду показалось мне даже милым и я вдруг испытала к нему недопустимую в сложившейся ситуации нежность. Слишком уж быстро он внедрился в мою жизнь и слишком крепко в ней обосновался.
Или иммигранты все такие — с корнями потом из страны и из сердца не выдрать?
— В общем, я благодарна тебе за проявленную заботу, но в следующий раз можешь смело рассказать мне всё по телефону, — поднимаюсь и уже собираюсь идти на выход, как мама проворно вскакивает следом и цепляется за мой локоть.
— А ты что, даже не поужинаешь с нами? Ну же, Ульяна, ты так редко балуешь нас своим присутствием. К тому же я приготовила свой любимый салат с креветками и авокадо, испекла черничный пирог…
— А ещё утка в духовке и этот элегантный костюм. В чём подвох? — останавливаюсь и щурю глаза. Мама хитро улыбается и не выдерживает:
— Ладно, ты меня раскусила. Конечно, я могла сказать тебе всё по телефону, но папа очень просил любыми путями выманить тебя к нам на ужин.
— Продолжай…
