Полет в неизвестность - Сергей Дмитриевич Трифонов

Мы гуляли с ней по пляжу до рассвета. Она умудрилась заставить меня рассказать про всю мою жизнь, про войну и авиацию, про семью и Доррит, про службу у фюрера, не сказав о себе почти ничего. И только перед самым расставанием у крыльца коттеджа, где жили девушки, она поведала, что родилась в католической семье в Герстхофене, близ Аугсбурга, отец продолжает служить органистом в церкви Святого Якова и преподает в музыкальной школе, что она — единственный ребенок в семье и копия своей матери.

На следующий день мы с Марией отправились кататься на почти игрушечном поезде «Молли», сохранившемся без изменений с 1886 года, курсировавшем по узкоколейной дороге между Бад-Добераном и Кюлунгсборном через Хайлигендамм. В Бад-Доберане мы осмотрели собор Доберанского монастыря, построенный в 1368 году. Мария с гордостью заметила, что первоначально монастырь принадлежал монашескому ордену цистерцианцев. В приморском ресторанчике мы ели креветки, запивая светлым и легким померанским пивом, бродили по тропинкам прибрежного соснового леса, а вечером пошли на пляж и купались до глубокой ночи.

Перед окончанием отпуска я познакомил Марию с Инге. А накануне отлета в Берлин фюрер взял меня под руку и повел прогуляться по липовой аллее.

— Баур, мне показали эту девушку. Она прекрасна. Думаю, тебе следует хорошенько подумать о своем и ее будущем. Такие, как она, долго одинокими не остаются. Готов быть шафером на вашей свадьбе.

И ведь стал же!

Глава 25

Сразу после капитуляции немецкой армии союзники направили в Германию значительные силы контрразведки, разведки и инженеров для поиска и изучения новейшей и перспективной трофейной военной техники. Особое внимание было уделено ракетному вооружению и реактивной авиации. Американцы вывезли в США практически всех инженеров-конструкторов ракеты А-4/Фау-2 во главе с Вернером фон Брауном, а также значительное число готовых ракет и их агрегатов и почти весь технический архив Пенемюнде. Что-то перепало британцам.

Во второй половине 1945 года в Германию были направлены советские инженеры В.П. Бармин, В.П. Глушко, А.М. Исаев, С.П. Королев, Н.А. Пилюгин, М.С. Рязанский, впоследствии ставшие главными конструкторами Конструкторских бюро в области ракетной техники. Совместно с оперативниками военной контрразведки «Смерш», разведчиками и другими специалистами они организовали поиск и собирание немецких специалистов, научно-технической документации и оставшуюся после «набегов» американцев ракетную технику. Всех немецких специалистов собрали в поселке Городомля на небольшом одноименном острове в озере Селигер, где они в достаточно комфортных условиях работали над первыми образцами советских боевых ракет вплоть до середины пятидесятых годов.

Нечто подобное происходило и с немецкими специалистами в области реактивной авиации. Но со своими проблемами и особенностями. Так, например, в советской оккупационной зоне, в Адлерсхофе близ Берлина, оказался Германский научно-исследовательский авиационный институт — DVL, аналог отечественного ЦАГИ. В январе 1945 года в нем работало 2128 человек, в том числе 13 профессоров, 125 докторов, 456 инженеров и 195 техников, конструкторов и чертежников. Институт исследовал и разрабатывал проблемные вопросы авиации, занимался совершенствованием действовавших образцов самолетов, авиационных двигателей, приборов и оборудования, проведением испытаний. В структуру DVL входили 18 институтов. Скоростная аэродинамическая труба замкнутого типа с максимальной скоростью потока 300 метров в секунду в рабочей части диаметром 2,7 метра была лучшей в Европе.

DVL размещался в 106 зданиях, 41 из которых пострадало от воздушных бомбардировок союзников. Но основная часть экспериментальных установок, в том числе скоростная аэродинамическая труба, уцелела, как уцелела и главная производственная база.

Оперативники советской военной контрразведки быстро обнаружили и допросили директора DVL профессора Бока, начальника лаборатории двигателей доктора Карозелли и еще более 50 сотрудников, которые сообщили о местонахождении некоторых документов. Многие научные отчеты перед падением Берлина замуровали в стенах бомбоубежища института. Все они были оттуда изъяты и отправлены для изучения в ЦАГИ.

Надо сказать, что сотрудники «Смерша», работавшие в оккупированной Германии, постоянно помогали друг другу. Опергруппа подполковника Савельева получила от своих коллег из Берлина полный перечень реактивных самолетов, собиравшихся на заводах Юнкерса в Дессау, а также чертежи некоторых самолетов. Однако поиск и привлечение к сотрудничеству немецких специалистов осуществлялись сотрудниками опергруппы собственными силами на местах.

К концу июля 1945 года американцы полностью вывели свои войска из Саксонии и Тюрингии. После двух месяцев их пребывания наиболее ценное оборудование, образцы новейших технических разработок и документация были вывезены на Запад. Американцы вывезли и крупнейших немецких авиационных исследователей, конструкторов, инженеров: Прандтля, Бетца, Буземана, Георги, Хейнкеля, Липпиша, Зенгера, Флетнера и др. Но многие сотрудники заводов и ОКБ отказались работать на американцев и разбежались по домам.

Когда американские войска покинули Дессау, Савельев понял, насколько он, видимо, был смешон в глазах генерала Барышникова, заметив тому с нескрываемой иронией о невероятных численных размерах опергруппы, ее технике и вооружении. Побывав в Дессау, проехав по саксонским городам Ашерслебен, Бернбург, Гнадау, Кетен, Леопольдшалле, Магдебург, Мерзебург, находившимся в разной степени разрухи и где располагались заводы концерна Юнкерса, Савельев ужаснулся масштабам предстоящей работы его опергруппы. А ведь еще были 63 авиационных и оружейных завода в Тюрингии, в городах Апольд, Заальфельд, Кала, Нордхаузен.

«Где взять людей? У Центра просить нельзя, все равно не дадут, еще и на смех поднимут. Надо срочно менять тактику, — думал Савельев, — надо выделить главные задачи поиска, задачи второго и третьего уровней, закрепить за ними людей, сформировать некие подгруппы, так, как мы делали в Берлине». Он стал набрасывать план. Прервал Снигирев, вошедший в кабинет с папкой документов.

— Немцы не подкачали, Александр Васильевич, — улыбаясь, он положил перед Савельевым несколько страниц, — особенно ваш Бурхольд.

Савельев читал список конструкторов концерна Юнкерса, по сведениям Бурхольда, оставшихся в Дессау и близлежащих населенных пунктах, с адресами и телефонами (в Дессау и некоторых городках телефонную связь американцы уже наладили). Первым в списке значился доктор Брунольф Бааде, директор опытного завода концерна Юнкерса, далее шли инженеры-конструкторы Ганс Вокке, Фриц Фрайтаг, Йозеф Фогтс, Хельмут Гайнрих, Макс Лоренц, Отто Гассенмайер, Манфред Герлах, Ганс Дайнхард, Рихард Эльце, Рудольф Шайност. Второй список подготовили агенты, завербованные контрразведчиками из состава полицейского управления Дессау, он содержал сведения о тридцати семи инженерах и технологах авиационных заводов Юнкерса. Безусловно, это был успех!

— Молодцы, — произнес Савельев непонятно о ком: о своих оперативниках или о завербованных ими агентах, — давай, Иван Иванович, готовь справку в центр об этом. Я сегодня переговорю с Бурхольдом по его списку, а потом проведем совещание с нашими технарями о первых итогах работы и планах на осень с учетом возможного привлечения выявленных немецких специалистов. По полякам есть новости?

— Пока нет, Александр Васильевич. Работаем, механизированные