ПОТУХШИЕ ЗВЁЗДЫ - Геннадий Иевлев

— Свет! — Приказал Лазарев.

Сверху опустили прожектор и двое спасателей, установив его на плите и направив в пустоту, включили. Но ситуация от этого не прояснилась: темнота поглотила луч, луч поглотил голубую полосу.

Зарянов прошел по плите туда-сюда, лег на живот и начал отгребать песок от края плиты, пытаясь узнать ее толщину. Ему это никак не удавалось.

— Помогите господину Зарянову. Лазарев посмотрел на стоявших рядом спасателей. — Попробуйте лопатами, только очень аккуратно.

Трое спасателей подошли к тому месту, где копал Зарянов и, отстегнув от пояса лопаты, начали осторожно отбрасывать песок от плиты. Зарянов, лежа на животе, молча наблюдал за ними. Скоро показался нижний край плиты.

— Похоже, что плита опирается на стену. Материал такой же как и плита. — Произнес один из копавших спасателей. — Копать глубже?

— Не нужно. — Зарянов поднялся. — Археолог оказалась права. Что-то здесь не так. Это никак не похоже на опору. И потом, если бы такую необычную опору установили строители космодрома, она была бы как-то отмечена на плане. Может это действительно какое-то древнее захоронение одного из правителей, жившего здесь некогда, одного из народов. Насколько я вижу — плита закрывающая сверху этот могильник состоит из двух частей. — Он подошел к середине плиты и провел по ней ногой. — Плиты подогнаны не хуже, чем плиты космодрома — шов едва виден. — Зарянов покрутил головой. — В одной такой плите несколько сот тонн. Теперь ясно однозначно: из-за отсутствия опоры, лопнул шов, соединяющий плиты космодрома и при посадке тяжелого космического корабля в этом районе космодрома плиты изгибались, вибрировали и образовывали под собой пустоты, в которые немудрено было и провалиться.

— Да, но тогда бы вибрации передавались и этим плитам. — Лазарев провел ногой по плите. — Они бы обязательно сдвинулись бы со своих мест, разъехались бы в стороны, образовав приличный проем между собой. — Начал возражать Лазарев, жестами подтверждая свои слова. — А здесь ничего такого нет — плиты лежат довольно плотно друг к другу.

— Как это происходит, мы сейчас можем только лишь гадать. — Зарянов глубоко вздохнул. — Конечно, можно посадить на этот край космодрома какой-либо корабль и посмотреть, как это есть в действительности, но мы сейчас этого делать не будем, а будем дальше раскапывать песок.

— Вы думаете, что адмирал действительно где-то здесь? — Лазарев удивленно поднял брови и развел руками. — Но для этого нужны стечения сразу нескольких обстоятельств.

— Ничего я не думаю. — Зарянов махнул рукой и направился к лестнице. — Я уверен, что одна из плит, а может и обе, лопнули, потому, что они не могли не лопнуть от таких напряжений. Ты видел голубую полосу в проеме — это трещина. — Он подошел к лестнице и взялся за нее. — Осмотрите ее и если под плитами есть пустота, нужно спуститься под них и осмотреть ее. Займись этим, а я пока доложу обо всем секретарю.

Зарянов вылез из котлована и подошел к Урбану.

— Полезем под космодром. — Зарянов развел руками. — Другого выхода, сейчас, я не вижу. — Он тронул Урбана за локоть. — Найди, пожалуйста, мой транспортер, мне срочно нужна связь.

***

Вудворд сидел в своем рабочем кресле, поставив локти на стол и положив голову на руки. Все летело к чертям собачьим. Надежды на то, что возврат звездолета пройдет без эксцессов таяли, как брошенный на солнце лед. "Звездная стрела", неожиданно, резко увеличила свою скорость, и теперь Земли достигнет всего лишь через сутки, максимум, на что можно было надеяться, в зависимости от режима торможения звездолета — это полтора суток.

Вчера у него еще теплилась мысль, что подозрения относительно Го Бара останутся лишь подозрениями. Он хотел вызвать его к себе и попытаться получить от него вразумительные ответы на возникшие к нему вопросы, но Го Бар куда-то исчез и о его местонахождении не знал никто — ни один из его номеров не отвечал. Адмирал до сих пор не найден и он, Вудворд, теперь склонен считать, что и к этому приложил руку все тот же Го Бар, как и к песчаной буре над "Сахарой", которая, вдруг, резко начала ослабевать, словно давая возможность подготовить космодром к прибытию звездолета. Эскадра крейсеров, подготовленная Дар Овом, так и не смогла стартовать с "Сахары", а второпях подготовленная, стартовавшая эскадра с "Гоби", словно, послужила катализатором для звездолета, который будто с цепи сорвался и остановить его теперь не представлялось возможным. Его прыжок к границе внутреннего космоса, буквально, ошарашил. Крейсера, в лучшем случае, встретят звездолет где-то за орбитой Юпитера и об его уничтожении теперь можно забыть. Сейчас он идет с гиперскоростью, да еще по одной из самых оживленных трасс, настолько густо утыканной различными космическими сооружениями, что применение аннигилирующего оружия абсолютно недопустимо, а другое против него применять бессмысленно. Да и аннигиляторы на такой скорости, по словам специалистом, практически бессмысленны, звездолет будет успевать выскальзывать из их лучей, прежде, чем антивещество вступит с ним во взаимодействие.

Тяжело вздохнув, Вудворд поднял голову и положил подбородок на отставленные, большие пальцы рук.

— Я не могу этого понять… — Он уставился на сидящего перед ним Магне. — Почему ты не можешь ответить на вопрос: куда делся Го Бар? Как могло произойти, что он бесследно исчез, не выходя из своего кабинета? Он что, испарился?

Магне выпрямился в кресле и, положив руки на стол, молча уставился на них, словно окаменел.

— Джордж! — Вудворд повысил голос. — Твое молчание в данной ситуации совершенно бессмысленно. Нужно что-то делать.

— Мы ищем. — Тихо произнес Магне. — Ищем на столько, на сколько это позволяют нам обстоятельства.

— Какие, к чертям, сейчас могут быть обстоятельства. — Вудворд хлопнул ладонью по столу.

— Мы все делаем нелегально. — Магне начал водить руками по столу перед собой. — В его кабинете я был сам, я же не могу туда направить своих сотрудников. По словам его помощника, Го Бар из кабинета не выходил, но и там я его не нашел, хотя заглянул за все двери шкафов его кабинета, которые смог открыть. Не переворачивать же мне все там вверх дном — для этого нужно специальное решение Высшего Совета. Давайте объявим его в розыск и тем самым развяжем себе руки. — Магне широко усмехнулся.

— Твои колкости сейчас неуместны. — Вудворд махнул рукой в сторону Магне. — Что мы можем предложить Высшему Совету? Свои нелепые умозаключения. — Он постучал пальцем себе по лбу. — Нас просто высмеют, или дадут разрешение на самих завести дело. Ты нашел хотя бы что-нибудь, что могло бы стать серьезной уликой против него? — Вудворд помахал ладонью.

— Го Бар двести лет старательно их уничтожал. — Магне дернул плечами. — А вы требуете все восстановить за несколько дней, да еще в такой суматохе. Я не обладаю телепатическими способностями вестинианского сканера, чтобы поковыряться в головах его друзей, подчиненных, членов Высшего Совета, наконец.

— А его помощник не может просто врать?

— Не думаю. По нему видно, что он искренен и сам в полном недоумении.

— Хорошо. — Вудворд шумно вздохнул. — Тогда давай подумаем о другом, что можно от него ожидать?

— Я не знаю что? — Магне покрутил головой. — Могу только лишь предположить. Если он старательно уничтожал всю информацию о "Звездной стреле", значит он, по какой-то причине, либо боится её возврата, либо наоборот — очень ждет. Я думаю, что после посадки звездолёта, когда ситуацию несколько прояснится, он или объявится, в каком-то ином обличии или мы его больше никогда не увидим.

— Ты думаешь, он может покончить с собой? — Вмешался в разговор профессор Зорин — третий присутствующий в кабинете Вудворда. — Я не посвящен во все тонкости этого дела, но судя по вашему разговору, он исчез с несколько другой целью. Я думаю — его целью является встреча звездолёта и искать его нужно в районе посадки "Звездной стрелы". Он что-то ждет от возврата экспедиции.

Магне повернулся в сторону профессора и удивленно уставился на него, словно только что узнал о его присутствии.

— Я ученый и весьма далек от политических интриг. — Продолжил Зорин. — Да, я принимал непосредственное участие в подготовке экспедиции "Звездной стрелы". Тогда я был достаточно молод и совсем не думал, что экспедиция может служить каким-то политическим играм нашей цивилизации. Если здраво рассуждать — в этом районе потухших звезд возможно и есть планеты, но навряд ли они пригодны для жизни. Меня, как астрофизика, волновал лишь один вопрос — жизнь звезд после смерти и что может быть лучше, когда все это можно увидеть самому, своими глазами, в буквальном смысле, потрогать руками. Я рвался в эту экспедицию. Но я был малоизвестен, а конкурс был очень большим и в итоге остался на Земле. Я был крайне расстроен, когда экспедиция исчезла. Некоторое время у меня еще теплилась надежда на ее объявление: звездолеты могли войти в зону сильной экранизации, ионизации или еще какого-либо искривления пространства, но в конце-концов и она растаяла. Теперь же, когда экспедиция возвращается и вновь появилась надежда, что природа откроет нам еще одну свою тайну, я вдруг узнаю, что вся эта затея служит чьим-то высокомерным амбициям. Я, буквально, потрясен. Неужели же военная машина нашей цивилизации не в состоянии корректно справиться с одним единственным кораблем, не уничтожив его?