Тридцать девять и девять (СИ) - Джим Вестван

и беспомощной… Что ж, первая любовь — вещь сильная, но не смертельная. Нужно будет с кем-нибудь ее познакомить, и все это мгновенно пройдет!

— Не реви, мартышка. Кто ж тебя бросит? Витя, принеси ее сумку.

Глава 6

Глава 6

Лешка Лагунов стоял на балконе своего номера в обществе нового приятеля, неотрывно смотрящего в подзорную трубу и сообщающего Леше результаты своих наблюдений. Но Лагунов его не слушал. Он думал о том, что говорил ему вчера Давыдов. Нет, он не жалел Данила. За Даню можно только порадоваться: он вполне спокоен и рассуждает очень грамотно. Кроме того, Лагунов — первый, кто узнал о его проектах. Леха понимал, что Данилу уже давно остохренели все эти заезженные кобылицы, да и Лешке, если честно, тоже. Ведь Леша, в конце концов, тоже женится и, наверное, уже очень скоро. Лагунов и Збруева будут свидетелями у Давыдова на свадьбе, вот тогда-то Лешка тоже кое о чем объявит. Он даже придумал уже тост. Давыдов рассчитывает на Лешку и в случае серьезных осложнений с предками обеих сторон. Лешкина мать будет только рада, если будущая жена Давыдова поживет пока у нее и поучится в их родимой школе…

Лешкин новый знакомый громко присвистнул.

— Ох-х-х, ни хрена себе шишечка! Это отпад… Глянь, Леха! Ты сроду такого не видел!

Вздохнув, Лагунов покорно взял трубу:

— Где?

— Вот, вот, туда смотри. «Волгу» видишь? Ну и там — блондинка разговаривает с какой-то…

— О, как интересно! — Лешка узнал это место. — Ну-ка…

— Я ж говорю!

Но Лешка уже не отвечал, отпихнув дружка, попытавшегося забрать свою подзорную трубу. С кем это давыдовская телочка там разговаривает, так сильно махая руками? А ведь, действительно, дамочка в порядке. И, похоже, упакована по всем правилам!.. Лешкино дыхание остановилось: из дома вышел какой-то мужик, неся в руке большую набитую сумку. Леша узнал сумку, которая стояла у нее под кроватью, когда он приходил…

Метнувшись в комнату и бросив трубу на кровать, Лешка вылетел в коридор, мгновенно скрывшись из виду обалдевшего приятеля.

Лагунов, наверное, никогда не бегал так быстро. Но ему казалось, что это ближе. Он уже терял силы, задыхаясь, но не снижал скорости. Он должен успеть! Не может не успеть! Наконец-то последний поворот — и белая «Волга», уже отъехав от дома, медленно сворачивает на трассу.

— Дура! Стой! Куда?! — Лешка схватил первый попавшийся булыжник и, автоматически повторив технику броска гранаты на дальность, швырнул в машину. Но не попал. Не добросил… «Волга» уже уносилась прочь, шурша по асфальтовому шоссе.

— У-у, падла!..

Обхватив голову руками, Лагунов обреченно сел посреди дороги. Эх, если бы мог Лешка взлететь, на секунду превратиться в сверхзвуковой истребитель и догнать эту машину! Он лег бы под колеса, но он заставил бы ее дождаться! И тогда ей пришлось бы за все ответить, пришлось бы кое-что объяснить! А Леша ведь чувствовал это с самого начала, и как только мог Данил ей так верить?! Что теперь Лешка должен ему сказать? А ведь объяснить все придется, иначе Даня сделает какую-нибудь фантастическую глупость, он может бросить все, он может остаток жизни потратить на ее поиски, а потом — прикончить на месте. Да Лагунов бы и сам ее убил, попадись она сейчас ему под руку! Ну ничего, Лешка сможет ему объяснить. Он использует весь свой богатейший словарный запас, но Давыдову придется кое-что понять в этой жизни и кое о чем задуматься! И Леша не допустит, чтобы его лучший друг, его брат, тратил время на продажную дуру, променявшую его на белую машинку!

***

Сидя на заднем сидении «Волги», Эля старалась не смотреть по сторонам. Но она все равно знала, что сейчас они проезжают базар, потом кафе, потом причал… Слезы хлынули с новой силой: у нее осталась только эта золотая цепочка, обвитая вокруг шеи в два оборота. Он же говорил ей номер своего телефона! Ему нечем было тогда записать, и он заставил Элю повторить его раз двадцать, а через десять минут она не помнила точно. Ох, эта ее уникальная память на цифры!

Когда она выходила из комнаты, она уже взяла карандаш, чтобы оставить ему адрес, но передумала. Зачем? Чтобы каждый день кидаться к почтовому ящику? А вдруг он все равно не напишет? Эле будет в тысячу раз больнее!

И теперь у нее уже нет выбора. Она должна заняться делом. Конечно, она не сможет сразу его забыть и будет часто вспоминать, но это пройдет. Это лучше, чем остаться вообще ни с чем!

… Но разве могла знать тогда Эля, что не сможет забыть его вообще никогда?.. И больше никогда, ни разу в жизни она не сможет уснуть, не думая о нем, и проснуться, не вспомнив Данила… Нет, не могла. Откуда?.. Тогда ей было всего шестнадцать лет, и она катила себе в белой «Волге», все больше удаляясь от деревянного домика, и, вытирая слезы, все больше успокаивалась, убеждая себя, что скоро его забудет.

***

Вернувшись из Севастополя и сойдя с катера, Данил хотел сразу направиться в деревянный домик, но передумал.

Сначала он зайдет в гостиницу, постоит под душем и приведет себя в порядок. Это только растянет удовольствие от предвкушения бурной встречи, он ведь так уже соскучился!

— Хоп! — счастливый Давыдов впрыгнул в комнату, и Лешка дернулся от неожиданности. — Шуганый ты, Лагуна. Лечиться надо!

Леша не мог поднять глаза. Он не мог на него смотреть, он растерялся, он не знал, что Даня вернется так рано! Но Данил ушел в ванную, и Лешка собрался с духом. Это еще и лучше! Чем скорее он узнает, тем меньше Лешке мучиться!

Выйдя из душа, Данил заметил, что Леша чем-то расстроен, и, подойдя, легонько ткнул Лагунова кулаком в живот:

— Не печалься, братишка! Нас ждут великие дела!

— Хватит, Даня! — Лешка просто не мог больше видеть его смеющееся лицо. — Сядь!

Он толкнул Давыдова к кровати, но Данил, удержавшись, подошел к зеркалу и взял расческу:

— Ладно, если ты не в духе, то причем тут я? Я вообще сваливаю, можешь успокоиться.

— Дань, — Лешка подошел к нему вплотную, — не ходи туда.

— Куда? — улыбнулся ему Данил.

— Ее там нет. Она уехала. Я сам видел… в подзорную трубу.

— Ты что, за ней подглядывал?.. — растерянно спросил Давыдов, перестав улыбаться и неуверенно глядя на Лешку.

Кажется, это самый худший момент в Лешкиной жизни. Данил не хочет слышать, не хочет этого понимать!

— Даня, Даня! — Лагунов перешел на крик. — Все,