Поединок с тенью - Сара Уэстли

Ее считали ведуньей, и некоторые ее побаивались, полагая, что она в сговоре с нечистой силой. «Наверное, она ведьма, – перешептывались вокруг. – Иначе как же она может заглядывать в будущее и оказывать такую чудесную помощь, исцеляя больных?» Однако священник Мариел не утеснял и даже прибегал к ее советам, посему никто из поселян не осмеливался обижать старую женщину.

Дженевра, беспокоясь о своих приближающихся родах, решила сама посетить ее хижину, расположенную неподалеку от замка, на краю деревни. Она намеревалась пойти туда одна, поскольку старая Мариел могла сказать такие вещи, которые следовало бы скрыть даже от Мег.

И вот в яркий осенний день, когда свежий ветер донес ей, что на берегу нет тумана, который осенью нередко окутывал прибрежную полосу, Дженевра отправилась в путь. На всякий случай она прихватила старый, но теплый, подбитый мехом плащ и надела шерстяное платье, чтобы не замерзнуть от холодного ветра, дувшего с залива.

Она постучала в провисшую деревянную дверь и получила приглашение войти. Внутри над медной жаровней висел котел, наполнявший хижину сильным, но приятным запахом.

Дженевра закрыла за собой дверь и закашлялась. Через щели между планками двери в хижину проникал свет, к тому же комнатушка освещалась маленьким окошком, прорезанным в самом верху. Окошко было затянуто тонкой прозрачной кожей. В кровле была проделана небольшая дыра, сквозь которую уходил дым от жаровни.

Едва глаза Дженевры приспособились к сумрачному свету жаровни, она увидела, что в хижине находится всего два табурета, маленький, грубо сколоченный сундук и горка одеял, очевидно служившая постелью. Сквозь дым Дженевра разглядела балки, на которых висели пучки сушеной и еще не совсем высохшей травы. Бутылки и кувшины, флаконы и маленькие коробочки в два ряда стояли на грубых, неотесанных полках, прибитых к дальней стене. Земляной пол был застлан соломой и свежей травой.

– Ну, – произнесла старуха, – вот ты и пришла.

Дженевра заглянула в проницательные глаза Мариел.

– Ты меня ждала? – нерешительно спросила она.

– Да, миледи. Я тебя ждала. Ты хочешь, чтобы старая Мариел помогла тебе. И еще ты хочешь кое-что выведать. Когда младенец должен появиться на свет?

– Думаю, в начале марта.

Старуха кивнула головой.

– Наверное, так оно и будет. За две недели до того, как родит твоя служанка.

– Да. Мы обе будем в постели. – «Мег, – подумала Дженевра, – придется лежать в гостевой комнате. Хотя, может, я попрошу Мартина, чтобы он подыскал какой-нибудь небольшой домик для Мег и Бернарда. Ведь, в конце концов, Мег мне не чужая». – А ты сможешь ухаживать за нами обеими?

– Да, не бойся. Без помощи ты не останешься. К тому времени мистрис Эннис тоже поправится.

– Если снова не забеременеет.

– Нет. Хватит с нее детей, – кратко ответила старуха.

– Так ты согласна помочь мне?

Старая Мариел помешала варево в котле.

– Согласна. Говори, что ты хочешь узнать?

– Кто был мой отец?

Усталые, выцветшие глаза Мариел пристально, сквозь дымку в комнате поглядели в зеленые глаза молодой женщины, взволнованно ждавшей ответа. И без того сумрачный свет в комнате подрагивал. И все же старуха, казалось, обрадовалась тому, что прочла в глазах гостьи.

Она перевела взгляд на слегка покрывшуюся рябью жидкость в котле. Несколько долгих мгновений она вглядывалась в глубины его, словно видела там такое, чего не могла разглядеть Дженевра, узревшая лишь легкие движения темной жидкости, на которой слабо отражался свет.

– Да, – наконец произнесла старая Мариел. – Ты узнаешь, кем он был.

Казалось, она не собиралась продолжать.

– Как? Когда? – спрашивала Дженевра.

Мысли Мариел унеслись далеко от треножника.

– Ты и твой муж, вы не доверяете друг другу. Это все разрешится, когда ты встретишься с тьмой. И из тьмы явится твой свет.

Старуха вещала нараспев, не давая себе отчета в словах, произносимых наитием какой-то таинственной силы.

– Что ты хочешь сказать?

Взволнованный вопрос Дженевры, казалось, спустил старую Мариел с облаков. Она моргнула и подняла глаза. Они казались почти бессмысленными.

– Я не вижу ничего, кроме тьмы и смерти. Но это не грозная тьма и смерть без печали. Это надежда. Так и знай.

Дженевра ничего не смогла понять из слов старухи. Из-за разочарования голос ее прозвучал резче, чем она этого хотела:

– Но я ничего не поняла!

Старая Мариел резко дернулась, взяла свою палку и вновь начала мешать варево.

– Не поняла, так раскинь мозгами. Ты узнаешь, кем был твой отец, тебя примет его семья. И ты завоюешь доверие мужа. Чего же тебе еще?

– Когда все это будет? – прошептала Дженевра.

– Этого я не могу сказать. Но знай, твой младенец будет мальчиком.

Дженевра в изумлении посмотрела на Мариел.

– Ты это видишь?

– Да. У меня есть такой дар. – Взгляд ее снова стал бессмысленным. Она посмотрела на пузырившуюся в котле жидкость. – Ты можешь сказать мистрис Мег, что у нее в чреве сын и дочь.

– Близнецы? – выдохнула Дженевра.

– Да. И она благополучно родит их. А после у нее детей не будет. Но тебя я вижу с целым табунком малышей вокруг твоих ног, миледи. У тебя будет три сына и две дочери. Ты найдешь истинное счастье, миледи.

Дженевра вручила старухе целую охапку одежды.

– Чтобы тебе зимой было тепло, Мариел. – Она вложила в похожую на клешню руку старухи золотую монету. – И, пожалуйста, возьми это за труды.

– Спасибо, госпожа. – Мариел сунула монету в какой-то карман под разорванным платьем. – Приходи, когда захочешь вещих слов.

– Приду непременно. – Дженевра протянула пальцы, чтобы погреть их у жаровни. Почему-то у нее замерзли руки. Она заметила небольшую горку дров и щепок, сложенную в дальнем углу хижины. «Интересно, старуха сама собирает себе дрова или жители деревни приносят ей из леса? Надо будет сказать судье, чтобы ей в помощи не отказывали».

– Мистрис Мариел, – продолжала она, – если станет совсем холодно и ваша жаровня не сможет согревать вас, добро пожаловать в замок – погреться у камина в большом зале.

– Бог тебе воздаст за доброту, миледи. – Голос старухи задрожал. – Я буду молить Господа, чтобы он позаботился о тебе. – Сказав это, она кивнула головой и снова принялась помешивать варево в котле. Дженевра была свободна.

Молодая женщина мучительно размышляла над тем, что ей предрекла Мариел, и мысли эти были то радостные, то пугающие. Тьма и смерть – вот откуда должно к ней явиться счастье. Но разве такое возможно?

Об этой части своего визита она ничего не сказала Мег, но, оставшись со своей подругой наедине в своих покоях, все же призналась ей, что ходила к Мариел спрашивать у нее совета насчет родов и что старая знахарка предрекла ей сына.