Сроку давности не подлежит - Сергей Кузьмин

Летел туда самолетом через Берлин. Московский аэродром нас «выпустил», Берлин «принял», все хорошо, а дальше синоптики сообщили о нелетной погоде. Сутки ждали. Погода не улучшалась. Надо лететь во что бы то ни стало. Трибунал в Нюрнберге уже начал работу. После долгих выяснений дали разрешение на вылет. Полет проходил в очень сложных метеорологических условиях: по трассе кораблю был дан очень узкий «коридор», за бортом сплошное «молоко», никакой видимости, летим «вслепую». Я наблюдаю за командиром корабля Циновым. Он в поту, капли выступили на лбу, переносице. Летчик напряжен до предела. Но и его и мое желание слились воедино — только вперед, только вперед.

Летное мастерство Цинового сделало свое дело. Мы, правда, несколько отклонившись от заданного курса, приземлились на аэродроме в Фюрсте. Циновой мгновенно сориентировался, самолет молниеносно снова взмыл в небо, и через несколько минут мы были на нюрнбергском аэродроме.

Там нас встретили товарищи, уже участвующие в работе трибунала, и без лишних слов и приветствий усадили в машину: время слишком дорого, заседания трибунала продолжались с нарастающей остротой, и документов, доставленных мною из Москвы, ждали с нетерпением.

Машина быстро набирала скорость, и водитель-солдат искоса поглядывал на меня, однако не выдавал своего любопытства к прилетевшему штатскому человеку, которого сопровождали старшие советские офицеры. Сам того не замечая, я время от времени просовывал правую руку под лацкан темно-синего пиджака, ощупывал на внутреннем кармане застегнутую пуговицу. Наш шофер, очевидно, подумал, что мне после дальнего перелета стало плохо и поэтому я то и дело прижимаю руку к сердцу. Откуда же ему было знать, этому простому русскому парню, что у меня в кармане хранится документ чрезвычайной государственной важности. Для него мне не дали ни специальной папки с секретными замками, ни дипломатической сумки — вализы, ручку которой в свое время приковывали к цепочке на запястье. Мне Николай Михайлович Шверник просто передал документ из рук в руки и сказал, что его нужно любой ценой доставить в Нюрнберг.

Мое тревожное состояние можно понять — ведь я вез в Нюрнберг единственный экземпляр «Зеленой папки», находившейся в распоряжении Советского правительства. До передачи ее трибуналу в Нюрнберге я не решился спрятать папку в специально отведенный сейф, спал с ней в гостинице, ходил на обед в столовую, давал по листкам переводчикам, собирал копии после размножения, пока наконец она не была представлена Международному трибуналу.

В речи главного обвинителя от СССР Р. А. Руденко было отмечено, что «Зеленая папка» Геринга представляла собой заранее разработанную фашистскими заговорщиками широкую программу организованного ограбления Советского Союза.

В ней детализировались цели плана под кодовым названием «Ольденбург», являвшегося экономическим разделом плана «Барбаросса». Официальное название доверенного мне документа — «Директивы по руководству экономикой во вновь оккупированных восточных областях». Предназначались они военным властям, а затем были объявлены обязательными и для органов гражданского управления оккупированными территориями.

Это была первая в истории войн методичная программа варварского грабежа целой страны. Я до сих пор вспоминаю титульный лист «Зеленой папки», там обозначена дата— «июнь 1941 года», то есть она была создана еще до нападения фашистской Германии на Советский Союз. Она у меня и сейчас на письменном столе, в русском переводе, сделанном во время процесса, после того как я доставил ее специальным самолетом из Москвы в Нюрнберг.

С тех пор прошло немало времени. У меня выросла дочь Светлана, и внуку Андрюшке уже 21 год. Частенько во время моей работы над материалами книги он с юношеской любознательностью интересовался ими и недоумевал, как может человек совершать такие злодеяния. А прочтя отдельные положения из «Зеленой папки», прямо спросил меня:

— Неужели это делали люди, неужели такое могло быть?

Я не удивился вопросам внука. Ведь он уже представитель второго поколения людей, не знавших ужасов войны, поколения советских ребят, воспитанных на принципах гуманизма, интернационализма и высокого уважения к человеческой личности.

— Да, — говорю внуку, — этот страшный документ империалистам из своей истории не выбросить. С самых первых строк в нем глава за главой, раздел за разделом излагается программа разбоя, грабежа нашей Родины.

Уже в предисловии к нему говорится:

«„Зеленая папка“, часть I, предназначена для ориентации военного командования и военно-хозяйственных инстанций…

Директивы и распоряжения, изложенные в „Зеленой папке“, соответствуют военным приказам, изданным ОКБ и отдельными родами вооруженных сил».

Читая эти строки, еще не представляешь всего грабительского характера фашистской программы. И только изучив все 29 страниц большого формата, на которых убористым, мелким шрифтом изложены программные и тактические установки Геринга по ограблению Советского государства и доведению его экономики до полного истощения, постигаешь всю суть фашистского изуверства, жестокую продуманность и целенаправленность грабежа нашей страны и ее граждан.

«Зеленая папка» содержит разделы:

1. Главные экономические задачи.

2. Организация экономики.

3. Проведение в жизнь отдельных экономических задач.

4. Хозяйственные перевозки.

5. Задачи военной охраны хозяйства.

6. Снабжение войск из ресурсов страны.

7. Использование рабочей силы, привлечение местного населения.

8. Военные трофеи, платные услуги, военная добыча, призовые суды.

9. Экономические задачи в области военной промышленности.

10. Сырье и использование товарных ресурсов.

11. Финансы и кредитное хозяйство.

12. Внешняя торговля и взаимные платежи.

13. Регулирование цен.

Как видите, предусмотрены все экономические аспекты и все способы грабежа страны.

«Главные экономические задачи» — 1-й раздел «Зеленой папки» — начинается записью:

«I. Согласно приказу фюрера необходимо принять все меры к немедленному и полному использованию оккупированных областей в интересах Германии».

Каковы же были эти интересы «великой Германии»?

Оказывается, вот какие:

«II… Получить для Германии как можно больше продовольствия и нефти. Такова главная экономическая цель кампании».

Просто и ясно — грабить.

Хочу здесь отметить, что это требовалось не столько для усиленного питания гражданского населения в тылу и отопления домашних очагов бюргеров, сколько в целях снабжения армии, которая готовилась фюрером для завоевания мирового господства.

Читая строки второго раздела директив Геринга, неискушенный человек может подумать, будто Германия летом 1941 года, когда этот документ был утвержден, голодала и единственным выходом Гитлер считал войну. Ничего подобного. Эшелоны с советским хлебом в соответствии с заключенным ранее договором следовали в Германию даже в ночь нападения фашистов на СССР. Целые составы закупленного у нас зерна были разбиты немецкой авиацией на приграничных железнодорожных станциях, уже подготовленные к отправке в трагический для нас день 22 июня 1941 года. Жгли купленный у нас хлеб, чтобы потом грабить его.

Раздел за разделом «Зеленая папка» обнажает преступный замысел экономического уничтожения СССР:

«III. Первой задачей является наиболее быстрое осуществление полного продовольственного снабжения германских войск за счет оккупированных областей».

Для обеспечения управления экономикой на театре военных действий, а также в административных областях, которые намечалось создать позже, Геринг организовал Восточный штаб экономического руководства, подчиненный непосредственно ему.

В пункте «Организация экономики» определялись контуры специально созданного аппарата, удовлетворения нужд армии и военного хозяйства за счет оккупированных территорий и представлявшего собой как бы отдельный род войск с собственным «экономическим штабом», «хозяйственным командованием», со своей «разведкой», с «инспекциями», «воинскими частями», «подразделениями по сбору средств производства», «подразделениями по сбору сырья», офицерами по использованию рабочей силы, сельскому хозяйству, «промышленной экономике» и т. д.

Этот не имеющий себе равного в мировой истории план организованного ограбления страны, являющейся жертвой агрессии, предусматривал вывоз в Германию из СССР всего сырья, всех товарных фондов и поголовное ограбление гражданского населения.

Методы такого ограбления отличались дьявольской изощренностью. У крестьян отбирали не только скот и зерно, но все продукты питания и одежду, и если не уничтожали сразу деревню, оставляя дома для армейских нужд, то жителей — стариков, старух и детей — из них выгоняли, а то и расстреливали.