Выстрелы в замке Маласпига - Эвелин Энтони

– Похоже, что так. Может, надо было выплатить ему аванс.

– Я ему заплачу. Заплачу все, что обещал. – Он поднялся на одну ногу, словно сделал балетное па, и пошел к телефону.

– Что ты собираешься делать?

– Не суй нос не в свое дело.

Швед пожал плечами. Он встал и направился к прекрасно инкрустированному слоновой костью поставцу, где Тейлор хранил напитки. Сильное мавританское влияние, отметил Свенсон, любовно ощупывая железные петли на редкость изысканной работы. Он плеснул себе большую порцию виски в стакан. И услышал гневный голос Тейлора.

– Зайдите к ней завтра же. И впрысните ей хорошенькую Дозу. Не бейте ее, не насилуйте, только впрысните хорошенькую дозу. – Телефон дал отбой. Тейлор повернулся к Свенсону. – Никто еще безнаказанно меня не надувал... Ты вылетаешь завтра утром. Не сочти меня негостеприимным, но я устал как собака, мне надо отдохнуть.

– Сейчас допью стакан и пойду. А что мне сказать в Маласпига?

– Скажи им, что вместо Фирелли послан другой агент. Я не могу сейчас сообщить им все нужные подробности, могу только предупредить, чтобы они остерегались незнакомых людей. Всех незнакомых людей, какими бы легендами они ни прикрывались. Несколько ближайших недель. Думаю, что на этот раз они пошлют своего агента не под видом антиквара, а под видом коммивояжера. Я постараюсь выяснить, что смогу, но, как видишь, мой шпион подвел меня. – Пухлое маленькое лицо злобно сморщилось. – Мразь, – повторил он, – это послужит ему хорошим уроком.

– О'кей. – Свенсон опустошил стакан в два затяжных глотка. – Я передам твое предупреждение. И спасибо тебе за гостеприимство. У тебя я неплохо развлекся. В Маласпига мне придется вести себя пай-мальчиком. У них там ничего похожего на то, что у вас здесь. – Он сгреб руку Тейлора в свой большой кулак, пожал ее, а затем похлопал его по спине. – Счастливо. Если будут какие новости, позвони мне в гостиницу. Я буду там до самого выезда в аэропорт.

Тейлор проводил его до двери, выключил свет в прихожей и гостиной и отправился в спальню. Разделся, аккуратно сложив всю одежду, кроме рубашки и нижнего белья, которые предназначались для стирки, их он отложил в сторону. Он чувствовал себя скверно и неспокойно. Хорошо этому грубияну шведу: ему не грозит никакая опасность, никто не сидит у него на хвосте. А ему, Тейлору, есть что терять: крупный банковский счет в Швейцарии, процветающее дело, великолепная квартира, полная дорогих его сердцу сокровищ. Любой агент, направленный Бюро в Маласпига, в случае удачи непременно выйдет на его след. Его уже проверяли однажды, но тогда проверку осуществлял Натан, его защитник, который вдруг исчез в самый трудный момент. Тейлор несколько раз несвязно выматерился. Такая ругань почему-то его успокаивала. Он включил прикроватную лампу, достал две снотворных пилюли, но, передумав, проглотил только одну, запив ее минеральной водой. Вообще-то он избегал принимать лекарства, но знал, что если не примет снотворного, то всю ночь будет мучиться без сна, в тревоге и беспокойстве. И через несколько минут, подложив, как маленький мальчик, обе руки под щеку, он уже спал; рот у него был широко раскрыт.

– Я требую, чтобы вызвали адвоката, – настаивал Натан. – И чтобы мне разрешили поговорить с женой.

– И не думай, что тебе разрешат с кем-нибудь разговаривать, – сказал Карпентер.

Их разделял маленький деревянный столик с привинченными к полу ножками. Натан был бледен и вызывающе смотрел на сидевшего перед ним Фрэнка Карпентера покрасневшими глазами.

– Я знаю свои права, – кричал Натан. – Я не какой-нибудь простофиля с улицы, который не знает законов. Ты не имеешь права держать меня здесь под арестом.

– Я буду держать тебя здесь до возвращения Бена, – сказал Карпентер. – Если я допустил ошибку, он может оторвать мне яйца. Но я действую правильно, Джим. Я знаю, что ты продался. Перестань вопить и скажи мне всю правду. Почему ты выгораживаешь Эдди Тейлора?

– Да ты просто спятил, – сверкнул на него глазами Натан. – Никого я не выгораживаю.

– Я проверил Тейлора, – спокойно произнес Карпентер. – Нет никаких сомнений, что он тесно связан с главарями этой банды, которая занимается перевозкой наркотиков. Враньем ты себе не поможешь. У нас есть доказательства, что он толкач.

Натан вздернул подбородок.

– Действуй, если у тебя есть доказательства... Ты знаешь, Фрэнк, я всегда считал тебя хорошим парнем, ты мне всегда нравился. Но оказывается, ты самое вонючее дерьмо, какое я только видел в своей жизни. Представляешь ли ты себе, как сейчас волнуется моя жена? Неужели у тебя, мать твою, нет самой элементарной порядочности?

– Мы известили твою жену еще вчера, – сказал Карпентер. – У нее нет никаких причин волноваться. Волнуешься ты, Джим. Почему, хотел бы я знать? Чего ты так боишься?

Натан не ответил. Он прикрыл лицо одной рукой. Лицо у него было сухое и горячее, глаза пылали как угли. Ему надо было только передать свое послание. Он уже продумал каждое слово, знал совершенно точно, что и как сказать. Была пятница, поздний вечер. Страх охватил его с такой силой, что у него даже разнылся живот. Пятница!

Если он не передаст это послание Тейлору, тот может осуществить свою угрозу. Если выложит всю правду Карпентеру, жена все равно будет в опасности. Полицейская охрана – не слишком-то надежное дело. Она может длиться всего несколько недель, с каждой неделей становясь все менее эффективной. Переезд в новый район, смена адреса – тоже не слишком надежное дело. И все это время Мари будет преследовать неотвратимая месть Тейлора, тогда как он, ее муж, будет в тюрьме, не имея возможности ее защитить.

Он поднял глаза. Карпентер ждал.

– О'кей. Я предлагаю тебе сделку.

– Никаких сделок, – сухо сказал Карпентер, – на руках у тебя не осталось никаких козырных карт.

– Ты хочешь разоблачить всю эту компашку? Для тебя это очень важно? О'кей. Заключи со мной сделку, и я предоставлю тебе все необходимые доказательства. И еще кое-что.

– В чем же заключается сделка?

– Позволь мне поговорить с женой.

Фрэнк закурил сигарету. Посмотрел на Натана.

– Только ради этого ты готов расколоться? Только ради разговора с Мари? Почему?

– Это мое личное дело. – Натан был теперь абсолютно спокоен, перестал кричать. Только совершенно отчаявшийся человек может попытаться затеять такую безнадежную, почти без всяких шансов на успех игру. И все же он должен попытаться. Только бы уговорить Карпентера. Он тряхнул головой. Пятнадцать лет дружбы все же кое-что да значат. Конечно, Фрэнк – парень крутой, но не бесчеловечный. На его месте он, Натан, конечно, не попался бы в ловушку, но, может быть, Фрэнк все же попадется. Это была первая часть игры, вторая началась позднее.