Выстрелы в замке Маласпига - Эвелин Энтони

Он отвез ее обратно в гостиницу. Она почувствовала, что он хочет обнять ее за плечи, распахнула дверцу и выскользнула из машины.

– Я и не собирался к вам прикасаться, – сказал он. – Я же обещал, что не испорчу вам этот вечер.

– Я об этом не думала. – Она хотела быстрее очутиться в гостинице, освободиться от его общества. Он был много выше ее, и, разговаривая с ним, ей приходилось поднимать глаза. – Мне очень понравилось Фьезоле. Это был замечательный вечер.

– Тогда почему же у вас по-прежнему несчастный вид? – спросил он. – Но я все же думаю, что перемена места будет полезна для вас. Я рад, что вы едете в Маласпига. Машина заедет за вами завтра в пять. Спокойной ночи.

Он взял ее руку и поцеловал, затем, прежде чем она успела опомниться, перевернул ее руку и прижал ладонь к своим губам. Она побежала вверх по лестнице, не дожидаясь лифта. Гостиничная контора была уже закрыта, огни притушены; безобразная маленькая спальня показалась ей самым безопасным и теплым местом, какое она могла себе представить.

Когда она забралась под одеяло и попыталась уснуть, у нее вдруг хлынули слезы.

Выскочив из лифта, Карпентер пустился бежать по коридору. Вынужденная задержка у входа, где ему пришлось предъявлять свое удостоверение, привела его в бешенство; к тому же оба лифта оказались на разных этажах, и ему пришлось ждать. Перед тем как вбежать в офис Бена Харпера, он расстегнул свой пиджак. Это был инстинктивный жест перед встречей с врагом. Теперь он мог быстро достать свой пистолет. Он, не останавливаясь, пробежал мимо секретарши, которая полупривстала, видимо протестуя, и изо всех сил рванул дверь. Дверь оказалась заперта, но в кабинете Бена Харпера горел свет, и он знал, что Натан находится там.

– Джим! – завопил он. – Джим! Немедленно отопри.

По ту сторону двери Джим поспешно поставил ящичек картотеки на место.

Катарина Декстер. И вот уже три недели, как она выехала.

Он подскочил к столу, схватил диктофон и включил его.

– Джим! Отопри дверь!

Натан отодвинул задвижку и оказался лицом к лицу с Карпентером. Он принял удивленный вид и улыбнулся своей обычной дружеской улыбкой.

– Привет, Фрэнк. К чему весь этот переполох?

Карпентер ворвался в кабинет.

– Какого дьявола ты делаешь в кабинете Бена? Ты же знаешь, что входить сюда запрещено.

Натан пожал плечами.

– Я хотел надиктовать кое-что для патрона. Строго конфиденциально.

Не отвечая ему, Карпентер подошел к диктофону, увидел, что красная клавиша, предназначенная для записи, нажата, остановил запись и нажал клавишу обратной перемотки. На ленте ничего не было записано.

– Я не успел, – оправдывался Натан. – Ты чуть было не взломал дверь, пришлось ее открыть. К чему же весь этот переполох, Фрэнк? – У него был оскорбленный и даже разгневанный вид: так выглядит человек, которого несправедливо обвиняют в каком-то неблаговидном поступке. – Послушай! – Натан умело использовал свое преимущество. – Что все это значит? Перед кем ты выпендриваешься? Я знал здешние правила еще в те времена, когда ты ходил в коротких штанишках.

Карпентер слегка опешил. Он мысленно обвинил и осудил своего друга на основании лишь косвенных улик. Может, это не преступление, а просто халатное отношение к своим обязанностям?

– Извини, – сказал он. – Может, я перегнул палку. У меня был тяжелый день. Бен никому не разрешает входить сюда.

Он может уволить Бетти за то, что она тебя впустила в его кабинет.

– Забудь об этом. – Расслабившись, Натан пожал плечами, разыгрывая роль «своего парня». Когда он полез в карман за трубкой, он слегка повернулся, и Карпентер увидел ящики с досье. Он тут же сунул руку под мышку.

– Джим! – сказал он.

Натан оторвал глаза от трубки и увидел нацеленный на него пистолет.

– Ты что, рехнулся?

– Зачем ты рылся в досье Маласпига? Ты знаешь, что это дело проходит под грифом «Совершенно конфиденциально». Что ты там искал?

– Я ни к чему не притрагивался в этой комнате! – взорвался Натан. – Да ты, видно, и впрямь рехнулся, угрожаешь мне пистолетом.

– Ты плохо закрыл ящик, – объяснил Карпентер. – Не задвинул его до конца. Ты там что-то искал – что-то такое, что хотел бы знать Эдди Тейлор.

– Послушай ты, чертов ублюдок...

– Держи руки так, чтобы я мог их видеть, – строго предупредил Карпентер. – Я арестовываю тебя по подозрению. Выходи к Бетти. И не пробуй выкинуть какой-нибудь фокус.

Натан шел со странно напряженными плечами, и Карпентер подозревал, что он хочет достать свой пистолет, но у него не было никаких шансов на успех, и Фрэнк не стал ничего предпринимать.

При виде их секретарша ахнула от изумления.

– Соедините меня с конвоем, – сказал Карпентер, не глядя на нее. Он хорошо знал Натана, который не преминул бы воспользоваться малейшим невниманием или оплошностью. Нет никаких сомнений, что он успел просмотреть досье: по его глазам Карпентер видел, что он выяснил то, ради чего пришел. Катарина Декстер. А если он прочитал последние донесения, то знает, что она сейчас в Италии. Если он передаст это своим сообщникам, она обречена.

– Говорит Карпентер. Здесь, в офисе Бена Харпера, у меня находится подозреваемый. Немедленно пришлите двух конвойных.

– Ты совершаешь большую ошибку, – сказал Натан. Он был бледен и мрачен. – Он просто не в себе, – обратился он к девушке. – Перебрал, верно. Надо же отмочить такое. Вытащил свой пистолет и арестовал меня.

– Если ты ни в чем не виноват, – сказал Фрэнк Карпентер, – у тебя будет возможность это доказать. Если я поступил неправильно, Бен Харпер с меня голову снимет. Вытяни руки в стороны, Джим. Если что, я буду стрелять без предупреждения.

– Отцепись ты от меня, засранец! – вскинулся на него Натан. Он походил на небольшого разъяренного зверя.

Съежившись от страха, Бетти спряталась за своим столом. Вошли двое конвойных, и Карпентер обратился к старшему из них:

– Я арестовал Джима Натана по подозрению. До возвращения Бена Харпера он должен содержаться под строгим арестом.

– Я требую, чтобы позвали адвоката, – прорычал Натан. – И чтобы известили мою жену.

– Бетти сообщит ей по телефону, что тебя послали со срочным заданием. Адвоката позовут с разрешения Бена.

Больше Натан ничего не сказал. Он перевел взгляд с Карпентера на двух дюжих конвойных и понял, что сопротивление бесполезно. Страх – не за себя, а за Мари – придал ему осторожности. Если он будет ранен, если не сможет каким-нибудь образом передать полученные им сведения Тейлору... Он вздрогнул, как от сильного удара. Если Мари останется одна, с ней могут сделать что угодно. Он еще раз посмотрел на Карпентера.