Карта неба - Феликс Пальма

Рейнольдс медленно встал, с облегчением убедился, что ни один обломок не угодил в Аллана, который продолжал сидеть на снегу, словно приехал на пикник. В результате последнего взрыва на месте корабля осталась лишь куча деревянных обломков и искореженного железа, над которой поднималась струйка дыма, а вокруг на снегу виднелись полусгоревшие и искалеченные трупы. По чистой случайности его глаза остановились на одном из них, который еще дымился, словно догорающий факел.

Тем временем труп, который он отстраненно рассматривал, едва заметно пошевелился. Рейнольдс с удивлением наблюдал за ним, не понимая, как можно выжить после такого взрыва. Внезапно он заметил, что поднимающаяся из снега фигура слишком велика для человека. Со смешанным чувством ужаса и бессилия смотрел он, как выпрямляется марсианин — огромный, невредимый, неуязвимый. Он пережил взрыв без особого вреда для себя. Огонь уничтожил шерсть у него на плечах, но, похоже, марсианин этого даже не заметил. Встав на ноги, он принюхался, огляделся по сторонам и увидел их, сидевших в снегу в каких-нибудь двадцати метрах, — и живых, вызывающе живых. Он не спеша заковылял к ним по льду. Рейнольдс взглянул на Аллана. Юноша тоже увидел монстра и следил за его передвижениями.

— Боже, сжалься над нашими несчастными душами, — расслышал его шепот Рейнольдс.

Он снова перевел взгляд на марсианина, который неуклонно приближался к ним. Однако Рейнольдс прикинул, что у него хватит времени для последней попытки покончить с монстром. Он вскочил на ноги и, покинув Аллана, побежал к клетке с собаками, которые с бешеным лаем бросались на решетку. С помощью своего пистолета он сбил замок, распахнул дверцу и отошел в сторону, молясь, чтобы собаки лаяли от ярости, а не от страха. И возблагодарил небеса, увидев, как, оказавшись на свободе, дюжина псов с рычанием устремилась к марсианину. Этот его ход оказался неожиданностью для монстра, который приостановился и стал вглядываться в летящую к нему свору. Ее вожак с ходу прыгнул на марсианина, излив на него всю злобу, накопившуюся в собаках со времени появления на борту корабля фальшивого Карсона. Не прилагая особых усилий, одним ударом лапы марсианин разрубил пса надвое еще в воздухе. Однако это не испугало остальных собак. Своим ограниченным умом они были не в состоянии понять, что могут разделить участь вожака, и, не обращая ни на что внимания, ринулись на монстра со всей первобытной яростью, как отважные солдаты, верные воинскому долгу, ибо, по-видимому, не могли уклониться от последнего проявления преданности человеку. Рейнольдс смотрел, как они вцепились в тело монстра мощными челюстями, но тот в считанные секунды одних расшвырял в стороны, других с помощью когтей обезглавил, после чего стало понятно, что атака обречена. Им оставалось только спасаться бегством, Рейнольдс метнулся к артиллеристу и опять поставил его на ноги. Потом бросился бежать в обратном направлении, практически волоча за собой Аллана, и слышал за спиной визг раздираемых на части собак. Две из них пролетели над их головами, превращенные в бесформенные куски окровавленной плоти, и глухо ударились об лед.

Неожиданно Рейнольдс почувствовал, что у него нет больше сил, и в изнеможении остановился. Потеряв поддержку его рук, Аллан упал на колени, обратив к нему усталый взор. Рейнольдс оглядел нескончаемые ледяные поля впереди, вдруг оказавшиеся для него невыносимо тесными, и понял, что нет никакого смысла сопротивляться, лишь продлевая агонию. Он набрал в легкие воздуха и покорно повернулся лицом к марсианину, который медленно приближался к ним по снегу со свисавшими по бокам двумя мертвыми собаками, так и не разжавшими свои челюсти, в качестве мрачного украшения. Рейнольдс вытащил из-за пояса пистолет, некоторое время смотрел на него, размышляя о возможности использовать оружие в последний раз, и в конце концов зашвырнул его в снег. Уже не было нужды в героических и отчаянных жестах, ибо никто на него не смотрел. Этот спектакль с первого акта проходил без зрителей. Монстр остановился метрах в десяти и, набычившись, рассматривал их. Рейнольдс не знал, жалость ли таилась в его взгляде или насмешка, потому что, как сказал ему тогда в каюте марсианин, его мимика и жесты были слишком отличны, чтобы можно было их верно интерпретировать. Тут ему вспомнился глупый пример с армией слепых, с помощью которого он пытался просветить монстра, и Рейнольдс грустно улыбнулся. Единственное, чего он хотел сейчас, это чтобы кошмар кончился как можно скорее. Но тут монстр издал нечто похожее на крик животного. Теперь, когда он не пользовался голосовыми связками человека, звучал его истинный голос, напоминающий карканье дрессированного ворона, который пытается заговорить. Рейнольдс, естественно, не смог ничего разобрать, но в самом тоне ему почудились победные нотки. И он приготовился к жестокой смерти. Наклонил голову и опустил руки в знак того, что сдается, а может, по причине страшной усталости или даже равнодушия к собственной участи. Его взгляд задержался на пистолете, который он столь беспечно отбросил несколькими мгновениями раньше, и новая идея родилась в его голове. Зачем погибать медленной и страшной смертью от рук марсианина, когда он в состоянии исполнить это сам? Выстрел в висок — и все произойдет быстро и аккуратно. Он перевел взгляд на лежащего Аллана: юноша прижался щекой ко льду и, казалось, рассматривал какие-то видимые только ему одному картины. Тем временем монстр подходил все ближе и ближе, продвигаясь вперед с неторопливостью паука, наслаждающегося видом беззащитной жертвы, тем не менее Рейнольдс сомневался, что успеет выстрелить в Аллана, перезарядить пистолет и всадить пулю себе в голову раньше, чем марсианин доберется до них. Нет, времени хватит только на то, чтобы убить себя. В любом случае артиллерист, похоже, уже отыскал себе убежище где-то за гранью сознания и здравого рассудка.

— Мне очень жаль, Аллан, — прошептал он, торопливо подобрал свое оружие и взвел курок. — Видимо, даже в конце мне не суждено достичь величия, о котором я столько мечтал.

Но это было уже не важно. Героический и бескорыстный поступок в последние мгновения жизни все равно ничего не менял. Он приставил пистолет к виску, нежно, чуть ли не с любовью поглаживая курок. И тут заметил, что марсианин, словно поняв, что Рейнольдс хочет испортить ему удовольствие, прибавил шагу и вдобавок угрожающе выставил вперед свои когти. Рейнольдс улыбнулся. Ему все равно не успеть, как бы он ни торопился, подумал он, вдыхая запах падали и хризантем. Запах монстра. Он тоже исчезал, когда марсианин перевоплощался в человека.