Измени жизнь, оставаясь собой. Личный ребрендинг - Ирина Белашева

У Васи начала стремительно развиваться «мания подглядывания»: он не мог сделать ни шагу, ни жеста, чтобы не начать смотреть на себя чужими глазами и не думать, как это будет воспринято со стороны. Он выходил из ванной и замечал: «О, а трусы-то на мне старомодные!.. А здесь у меня образовалась складка, они могут сказать про меня, что я растолстел на народных харчах… А зубами не мешает заняться, а то еще скажут, что у меня не хватает денег на стоматолога». Это его до такой степени захватило, что на какое-то время действительно послужило взлету имиджа: Вася стал выглядеть безупречно. До тех пор, пока у него не случился сильнейший нервный срыв.

Пребывая все время, и днем и ночью, в таком напряжении, он не мог позволить себе ни напиться, ни расслабить галстук, ни закатать рукава, ни проспать, ни съесть что-нибудь вкусненькое, ни впасть в плохое настроение, ни сказать что-то небрежное и непродуманное. Ведь в этот момент он мог разрушить чьи-то ожидания и выглядеть недостойно. Он стал бояться знакомиться с девушками, потому что девушка могла сказать, что в постели он совсем не таков, каким она его представляла. В голове у Васи поселилась гипертрофированная вытеснившая все остальные идея, о том, что все только и делают, что смотрят на него и следят за каждым его шагом.

То, о чем он так мечтал, сбылось. Звезда взошла и засияла. Люди смотрели на него во все глаза и восхищались. Только теперь он не знал, куда от этих глаз деваться. Вспоминается признание одной голливудской кинодивы: «Я люблю спать одна, мне нужна моя спальня, потому что я хочу быть уверена, что хотя бы в этот момент мне не надо себя контролировать». Несмотря на то что наш Вася спал один, он совсем не был уверен в том, что за ним не подглядывают. Мания подглядывания превратилось в итоге в манию преследования. Вася попал в клинику с навязчивой идеей о том, что за ним охотятся спецслужбы. На этой фазе мы с ним встретились на предмет выведения его из кризиса. Он тогда, а это было уже довольно давно, ходил в черных очках и в парике и говорил, что не хочет быть узнанным.

Вася попал в клинику с навязчивой идеей о том, что за ним охотятся спецслужбы.

Каким образом мы стали приводить его в норму? Помимо применения чисто психологических лечебных методик, нужно было развеять его миф о том, что все только и делают, что следят за ним. Мы выезжали в самые отдаленные районы Москвы, представлялись корреспондентами газеты и спрашивали людей в магазине или на остановке, что они знают о Васе Пупкине. Он был потрясен, потому что 8 человек из 10 впервые слышали это имя. Ему сильно полегчало, когда мы убедили его, что пристальное внимание к его персоне существует только в его голове. Потом мы изучили Интернет и показали ему, что действительно есть некая отвлеченная медиажизнь, то есть жизнь на страницах журналов, газет, в Интернете, но это тот пиар, который сам Вася в состоянии контролировать и выстраивать, как ему заблагорассудится. И есть обычная жизнь, частная, в которую посторонним входа нет.

После этого Вася с горечью признался, что больше не хочет славы, о которой он мечтал с детства. Он сказал, что хочет ограничиться известностью в профессиональной сфере. У него начался затворнический, но по-настоящему творческий период. Он много писал, в том числе написал несколько учебников, и это действительно изменило к нему отношение коллег. Все забыли, что у него был кризис и что когда-то он был очень популярным. К тому же он сошел с экранов телевизоров, ушел в другую область – в политологию, в консалтинг и, кстати, стал получать больше денег. В какой-то момент Вася признался, что этот срыв помог ему избавиться от зависимости от аудитории. Раньше он очень хотел, чтобы она смотрела на него, но теперь был очень счастлив закрыть дверь, чтобы она на него смотреть наконец-то перестала.

Зависимость четвертая. Комплекс гуру

Юля – сильный профессионал, она специалист по кредитным операциям. Она училась на Западе и здесь, у нее богатый опыт, ей повезло с учителями, к тому же природа одарила ее хорошими мозгами. Начальство часто ставит ее в пример, отправляет выступать на семинарах. Прирожденная отличница, Юля всегда делает это с удовольствием. К аплодисментам она, впрочем, всегда относилась равнодушно и популярность воспринимала как оценку своего профессионализма. Но в какой-то момент Юля вдруг почувствовала, что это ее стало ужасно тяготить. Когда мы с ней стали разбираться в причинах (а она была моей клиенткой, мы занимались коучингом),

Люди приходили к ней как к некоему гуру, божеству, чтобы она просто освятила их своим вниманием. И это оказалось очень большой нагрузкой.

оказалось, что вместе с выступлениями на семинарах на нее стали сбрасывать огромное количество ответственности. К ней устремился поток молодых сотрудников, которые постоянно отвлекали ее от работы вопросами: «Юлия Степановна, а как вот это сделать? А я это правильно делаю?» Люди приходили к ней как к некоему гуру, божеству, чтобы она просто освятила их своим вниманием. И это оказалось очень большой нагрузкой. Во-первых, она перестала успевать делать свою работу. Во-вторых, она поняла, что она в ловушке: если она будет всех отправлять обратно и захлопывать перед ними дверь, ее молодые коллеги скажут, что она загордилась. «А я не такая, и мне не хочется, чтобы люди про меня плохо думали, – рассказывала Юля. – Когда они начинают ко мне приходить с элементарными вопросами, я понимаю, что они просто-напросто просят меня сделать за них их работу, чего мне совершенно не хочется».

И однажды эта чрезмерная ответственность за всех и все ей надоела. «Я не могу просто сказать да или нет, мне надо вникнуть в вопрос, – говорила она. – Но когда я начинаю вникать в вопрос и нахожу ошибку, получается, что я несу ответственность за то, чтобы ее исправить. И весь департамент как-то плавно перекочевал мне на плечи, чего мне абсолютно не нужно. Я не вижу выхода, при котором я могла бы сохранить хорошие отношения!» То есть эта зависимость Юли от внешней оценки породила внешнюю зависимость от тех, кто ее оценивает.

Так же популярного писателя забрасывают рукописями, а когда он не отвечает, говорят: «Вот же сволочь, а в книжках-то учит не отказывать в помощи!» Или говорят: «Вы же такой богатый, дайте денег!»

Это другая сторона медали – когда известный человек вдруг становится ответственным за решение огромного числа задач, причем его частная жизнь, наоборот, никого не интересует. Как говаривал кто-то из советских писателей, «народный писатель себе не принадлежит». Так и было: судя по воспоминаниям, все знаменитые советские писатели кого-то постоянно устраивали в детские сады, писали за кого-то ходатайства в инстанции, искали работу или помогали с жильем. Причем людям, которые могли не читать ни строчки из их произведений. Они жили интересами народа, но часто у них не оставалось времени на собственное творчество.

С Юлей мы стали делать вот что. Со свойственной ей тщательностью она написала большой и красивый отчет, в котором доказала необходимость организации в компании так называемого корпоративного университета, учебного центра. Ее пример подтверждал, что в компании велика потребность в консультациях, но что лично она с этим не справляется и делать этого не хочет. Она написала, что готова передать свой опыт один раз и навсегда наставникам из учебного центра в специально отведенное время за специально отведенные деньги, чтобы они потом передали его персоналу. Она объяснила, что ей проще консультировать одного специалиста раз в неделю, который потом будет обучать 30 человек, чем возиться с каждым по отдельности, отрывая время от выполнения своих прямых обязанностей. Она сформулировала как бизнес-задачу то, что она не хочет быть никаким гуру, а хочет просто делать свою работу.

Зависимость пятая. Домашний оракул

…Наталья – профессиональный консультант-пиарщик. Она мастер разруливать сложнейшие ситуации, умеет утихомиривать группы оппонентов и улучшать «подмоченные» репутациями. За ее плечами – несколько успешных выборных кампаний, она руководила штабами, блистала на митингах, не раз срывала аплодисменты прекрасными речами. Но в частной жизни она постепенно растеряла близких друзей. Например, во время «тет-а-тета» с подружкой, которая жалуется на то, что у мужа появилась любовница, Наталья привычно концентрирует внимание на проблеме и через пять минут безапелляционно выдает стратегию по возвращению мужа «в семью». «Я, собственно, не за этим с тобой встретилась, – лепечет подружка, – так, поплакаться хотела». Уходит и больше не возвращается.

Другая приятельница рассказывает между прочим, как она встретила общего знакомого, который, похоже, в депрессии и запил. Наталья немедленно оглашает план кампании по принудительному лечению и улучшению его имиджа. «Да я, в общем, не собиралась его лечить, я думала, может, тебе интересно!» – и эта подружка тоже пожимает плечами и раз и навсегда теряет охоту болтать с Натальей не по делу. Даже за бокалом вина Наталья продолжает консультировать, но, как правило, ее друзья в частной жизни прекрасно обходятся без ее консультаций.