Элиминация - Василиса Алексеевна Русая

я увидел парня из команды Шрама, Сашу, он держал на руках Алису, а вокруг них собралась толпа.

– Расступитесь! – Скомандовал я и еле протиснулся к ним. Вслед за мной вперед прошел и главный врач нашего Кремля. Он приподнял веки Алисы, чтобы посвятить в них фонариком, однако, когда это случилось – ее глаза были полностью черными. Многие отшатнулись назад, но не наша троица. Врач так же прикоснулся двумя пальцами к ее лучевой артерии и подождал несколько секунд.

– Пульс есть, но очень слабый. Ее надо унести отсюда.

Двое парней положили ее на носилки и уволокли прочь, Саша хотел двинуться за ней, но я его остановил.

– Не так быстро, у меня к тебе есть вопросы.

Мы отошли в сторону от расходившейся толпы.

– Ну и где вы были, черт возьми? И где Артем?

Саша был явно в замешательстве, он оглядывался по сторонам, скрестил руки на груди и не знал, что ответить.

– Я серьезно, где он?

– Я не знаю. Нам пришлось разойтись… Даша вывела Алису, мы пошли за ними, потом разминулись. Я нашел Алису без сознания в каком-то магазине, а Артем пропал с радара. Я просто принес ее сюда и все.

– Блеск! – Развел я руками.

– Слушай, вряд ли ты дашь мне армию, но в любом случае, завтра утром я выдвигаюсь на их поиски. Если Даша с Артемом вдвоем, то я уверен, что они в безопасности. Уж кто, а эти двое смогут позаботиться о себе.

– Нет! У нас и так не хватает солдат. Пока в Кремле все не устаканится – я запрещаю покидать его стены.

Мне не хотелось слушать, что он будет говорить дальше, поэтому, я быстро покинул парня, оставив стоять его в зале, среди расходившейся толпы. Я понимал, что если ему надо, то он уйдет, Саша найдет лазейку и пойдет на поиски друзей. И я, как никто другой, знал, что его ничто не сможет остановить.

Наступил вечер. Вести о смерти Президента уже успели облететь почти весь Кремль и знаете, никто не был расстроен. Наоборот, по периметру поползли слухи о Выборах, как это было раньше – до Вспышки, однако, о кандидатурах молчали. Я же просидел почти весь день с Алисой, врач так и не установил причину ее комы, ее сердечный ритм был в норме, энцефалограмма ничего не показывала, однако эта девушка спала сладким сном, и ни на что не реагировала.

И на следующий день тоже. Ее русые волосы аккуратно растеклись по подушке, лицо было спокойным, медсестры то и дело протирали пересохшие губы кубиками льда, потом эту ответственность я взял на себя. Я надеялся, что она вот вот проснется, и расскажет, что с ней случилось.

Знаете вот это чувство, когда ты долго-долго находишься с человеком, привыкаешь к нему и каждый раз думаешь, то у вас есть еще миллионы шансов сделать то, о чем вы так давно мечтаете? И каждый раз ты откладываешь это в самый далекий ящик, потому что в любой момент можешь все исправить. Но это лишь иллюзия. Время протекает скоротечно, оно действительно дает тебе возможность сблизиться с кем-то, дает второй шанс, третий, а ты каждый раз думаешь, что момент еще не настал, и в итоге – ты упускаешь его.

Вот и я сейчас сижу рядом с девушкой, которую… люблю? Слушаю пиликание мониторов и жду, когда она очнется.

Но в эту ночь она не просыпается.

На утро следующего дня, я принимаю решение отправить четверых разведчиков по разным углам Кремля на расстояние восьми-десяти километров, не дальше. Под вечер они приносят новости о том, что Безумных в периметре их нахождения обнаружено не было. Мы сидели в переговорной комнате с разными начальниками и разговаривали о планах на ближайшее будущее, разговор так же зашел о выборах Президента Москвы, баллотироваться решили двое: начальник отдела питания, снабжения водой и провизией, а так-же главный врач. Остальные министры и начальники решили воздержаться от подачи заявки на данную кандидатуру.

– Знаете, я думаю, что выборы сейчас это не самое необходимое для нас. – Начал я разговор. – Пользуясь случаем, нам стоит расширить границы Кремля.

Конечно мою речь начали сопровождать охи и вздохи, раньше о расширении границ и речи не было, потому как никто не смог бы работать над строительством новых стен, когда рядом блуждают неживые. Но сейчас рядом не было никого.

– Я думаю, что это самое подходящее время, потому как другой возможности может и не быть. Никто из нас понятия не имеет почему и куда разбежались неживые, возможно именно сейчас они нападают на очередной лагерь или убежище с выжившими людьми, дабы восполнить пробелы в своей армии.

– Так почему бы не спросить у нашей иммунитетной девушки о планах безумных?

Меня это жутко разозлило.

– Она сейчас находится в коме и…

– В смысле? – Перебил меня один из министров. – А это тогда кто?

Я обернулся и увидел ее – Алиса стояла в одном лишь белом халате, в котором пролежала несколько дней, ее волосы были спутаны, лицо бледное, а глаза чернее ночи. Босыми ногами она медленно подошла к столу.

– Помогите им. – Прошептала она и упала.

Через пять минут Алиса снова лежала на своей кровати. Врач отметил, что активность ее мозга просто зашкаливает и что это может серьезно повлиять на ее Безумие. Под вечер она начала просыпаться, медленно открыла свои черные глаза и посмотрела на меня.

– Тэмпл… – Сказала она.

– Я здесь, все хорошо, ты в безопасности.

– У меня так болит голова… Почему они кричат?

Мы были одни в ее палате, здесь было тише, чем в звукопоглощающих камерах.

– Ты пробыла в коме три дня, а потом встала и пришла…

– Он говорит, что они умрут. – Перебила она меня.

– Кто?

– Артем… Даша… Почему я вижу их?

– Алиса, успокойся.

– Нет! – Закричала она, в комнате начал мигать свет. – Он убьет их, убьет их! Артем, нет, Артем!

Она кричала так, словно ее саму убивают.

В палату прибежал врач, из-за открытой двери я увидел, что свет так же мерцает в коридоре, как только тот ввел ей что-то в вену, то лампочка посередине комнаты лопнула. В течении следующих нескольких секунд Алиса успокоилась и отключилась.

– Это транквилизатор. Достаточно сильный для человека. – Прокомментировал врач.

– Артем… Артем… – Продолжала шептать Алиса.

– Она должна была уснуть на ближайшие сутки. Ничего сильнее, без угрозы для ее жизни и здоровья, я ввести не могу.

Так я просидел с ней всю следующую ночь, время от времени она продолжала шептать его имя и говорить о смерти. Я честно признаюсь, мне было страшно, в какой-то момент, когда я начал