Вдвоем все же лучше - Рита Рейнвилл

Они уже подошли к конторе, и Кевин, распахнув дверь, быстро окинул взглядом все помещение и торжественно ввел Кэти.

— Дамы! Прошу любить и жаловать только что назначенную директрису.

— Кэти, это чудесно, что ты вернулась. — В Агатином голосе слились и радость, и облегчение, и одобрение. Лайза сияла улыбкой, но с некоторой тревогой поглядывала на дверь, ведущую в кабинет Кэти. — Да! Чуть не забыла. Только что звонил Джад. Он едет сюда, — торопливо заговорила Агата.

— Спасибо. — Кэти подошла к Агате и крепко обняла ее, с болью отметив усталый вид, тени под глазами. — Ты потрясающе элегантна. Костюм — просто блеск!

— Подарок, — с новой, чуть самодовольной улыбкой оглядев свое платье и клетчатый блайзер, сказала Агата.

— Похоже, вы здесь прекрасно со всем справлялись, — медленно обведя глазами контору, заметила Кэти. — Примите мои поздравления.

Агата и Лайза быстро переглянулись и, как по команде, уставились на Кевина.

— Скажите же ей!

— Да, Кевин, самое время рассказать все.

Атакованный с двух сторон, Кевин замялся и дипломатично прокашлялся.

— Видишь ли, дорогая, — начал он наконец, — сейчас ты поймешь, что…

Не в силах больше выносить напряжение, Кэти рывком распахнула дверь к себе в кабинет. Да, здесь было на что посмотреть. Письменный стол завален горами корреспонденции и украшен двумя пустыми винными бутылками. Вдоль стены ящики, доверху заполненные различными бумагами. Три новеньких бачка для мусора едва вмещают кипы нераспечатанных писем.

— Так вот что значат слова «грандиозный успех», — проговорила она наконец глухим, сдавленным голосом. — Вот что значит «дело будет расширяться постепенно» и «ты сможешь расти вместе с ним»! Кевин Донован, ты самый бесчестный, самый…

Но он прервал ее, засияв обаятельнейшей улыбкой:

— Кэти, девочка, с возвращением! Добро пожаловать!

— Добро пожаловать, Кэти, — неожиданно повторил другой мужской голос.

Она стремительно обернулась.

Джад!

В темных брюках и светлой рубашке, с закатанными до локтя рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами. Полосатый галстук завязан свободно, как это может позволить себе деловой человек, расслабившийся после напряженного дня. Стоя в дверях, опираясь плечом о косяк, он выглядел… как?.. Слова завертелись в сознании, сменяя друг друга, крутясь как в калейдоскопе. Большой. Сексапильный. Волнующий. Мягкий. Дразнящий. Надежный.

Он раскрыл ей объятия — и все сомнения и страхи исчезли. Исчезло все. Подхваченная неведомой силой, она пролетела ему навстречу и растворилась в его объятиях, едва чувствуя, как он подхватил ее на руки и прижал к себе. Крепко. Потом еще крепче, еще. Пока она наконец не сделалась частью его существа, разделяя жар, силу и влечение, зарождающиеся в его мускулистом теле.

— Так ты скучала по мне, скучала!

— Не надо, не дразни.

— Господи, Кэти, да как я могу? Я ведь без тебя просто извелся, — прошептал он, касаясь губами ее волос, и она вздрогнула и тихо застонала. Мягко поцеловав ее в голову, Джад осторожно опустил Кэти на пол и, продолжая обнимать за талию, шепнул ей на ухо: — Не знаю, как ты, но я все же предпочитаю заниматься любовью не на публике.

Кэти растерянно заморгала и оглянулась: три пары глаз зачарованно уставились на них. Во взглядах светилась гамма эмоций: от зависти до пристального внимания. Отшатнувшись, она попыталась направиться к двери, но рука Джада снова обхватила ее за талию. Вместе они подошли к дверям ее кабинета.

— Ну вот, ты увидела самое страшное — и не сбежала. Значит, ты остаешься.

— Да, — кивнула Кэти после небольшой паузы.

— Кевин сказал, что сделает тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Его спокойный деловитый тон удивил Кэти. Она могла бы сопротивляться напору, давлению; возражать констатации факта было нелепо.

— Похоже, это ему удалось, — сказала она наконец.

— Ну что, на сегодня достаточно? Или ты сразу начнешь разгребать эти залежи? — спросил Джад, поблескивая глазами.

— На сегодня достаточно, — твердо ответил Кевин и плотно закрыл дверь в кабинет.

— Тогда пойдем. — Джад отпустил наконец Кэти и, вздохнув явно с облегчением, направился вслед за ней к выходу.

Какое-то время они молча шли по направлению к коттеджу.

— Ты зол на что-то? — первой прервала она молчание.

— Нет, я не зол.

— Уверен?

— Абсолютно.

— Но радости у тебя на лице не написано.

Джад отрешенно пожал плечами.

— Кэти, если я разозлюсь, ты увидишь, — пообещал он медовым голосом, — я, как и ты, не люблю скрывать свои чувства и тратить время, пытаясь что-то отгадывать.

— Но…

— Я просто думаю.

— Правда? О чем же?

— Прикидываю, каково здесь будет Агате и Гордону, — сказал Джад, забирая у нее ключ и отпирая дверь в дом.

— Что значит «каково будет»? Они ведь уже давно здесь живут, — удивленно сказала Кэти, переступая порог.

— Я имел в виду — именно здесь, — пояснил Джад, обводя рукой комнату.

— Как это? — изумилась она. — Они в моем доме? А где буду жить я?

— Со мной. — Он сел на диван и, вытянув ноги, принялся с удовольствием разглядывать сияющие носки своих туфель.

— С тобой? — Ее голос звучал непривычно высоко.

— Тебя это так сильно удивляет? — спросил он с ласковой насмешкой.

— Да. Об этом не было ни слова. Ты никогда меня не просил.

— Теперь попросил, — ухмыльнулся Джад.

— Не попросил, а, скорее, поставил в известность, — растерянно пробормотала Кэти, пытаясь пройти мимо Джада и сесть в кресло напротив. Он ловко остановил ее и посадил к себе на колени.

— Но ты согласна?

— Ты даже не сказал, о каком месте идет речь, — сказала она, помолчав и задумчиво глядя ему в лицо.

— О месте неподалеку отсюда. Я выстрою нам дом. У меня есть десять акров земли.

— Ну что ж, я подумаю. — Она скрестила на груди руки.

— Да, думай, моя дорогая, — сказал он, явно наслаждаясь ситуацией.

— Но мы ведь столького друг о друге не знаем, — озабоченно произнесла Кэти.

— Мы знаем самое главное. — Он нежно провел рукой по ее ноге и стал осторожно гладить колено.

— А если мне не понравится дом?

— Я строитель. Что надо — переделаю.

— Но я взяла на себя огромные обязательства.

— Да. — Рука Джада скользнула выше. — Все это очень важно. Я понимаю.

— Джад, — Кэти серьезно взглянула ему в лицо, — я хочу быть честной. Моей работе не видно конца. Может быть, я всю жизнь останусь повязанной обязательствами. Я не могу без этой работы.