Блатная верность - Кирилл Казанцев

– Есть! – закричал Хрущ. – Я его сделал!

Войнич сбавил скорость.

– Кажется, отвязались, – с облегчением произнес он.

– Стой! – крикнула Маша, а когда Михаил не остановился, схватилась за руль. – Стой, я сказала!

– Ты чего? – удивился Войнич, останавливая машину.

– А если он разбился? Если ему помощь нужна? – спросила девушка, выбегая из микроавтобуса.

– Стой, дура! – бросился за ней вдогонку Хрущ. – У него ружье. Пристрелит.

– Пошел к черту!

Невысокие каблучки Маши стучали по асфальту. Войнич уже бежал за ней. Хрущ остановился.

– Ну и оставайтесь тут, идиоты!

Михаил догнал Машу, схватил за руку:

– Это опасно. Он может выстрелить.

– Мы виноваты в том, что он врезался. Ты понимаешь? Мы же не хотели его убивать. Не хотели, чтобы он пострадал. А ты предлагаешь удрать? Ненавижу! Иди к своему дружку, а я остаюсь.

– Ты не так меня поняла. Я просто хотел сказать, что первым к джипу подойду я.

Маша передернула плечами и перешла на шаг. Клаксон продолжал надрывно гудеть. Войнич заглянул в машину. Гнобин лежал грудью на руле и не шевелился. Он приподнял его, чуть сдвинул в сторону. Сигнал смолк. Лишь после этого он вытащил ружье из джипа.

– Живой? – со страхом спросила Маша.

– Не пойму еще.

Вдвоем Маша с Михаилом вытащили Бронислава Францевича из машины. Он тихо постанывал.

– Жив, – с облегчением произнес Михаил.

– Он сильно плох.

Девушка отыскала в машине аптечку, нашла ампулу с нашатырем, раздавила ее прямо в руке – нитяными перчатками. Даже на свежем воздухе резко запахло нашатырем. Войнич еле успел придержать затылок Гнобина, иначе бы он разбил голову о бетонное ограждение. Коллекционер дернулся, открыл глаза, увидел перед собой двух людей в масках, застонал громче.

– Не бойтесь, мы вам ничего плохого не сделаем, – участливо произнесла Маша. – Вам плохо?

– Вы уже сделали, – неровно выдохнул Гнобин. – Кажется, ребра сломаны, в моем-то возрасте. – Он приложил руку к груди, поморщился. – Сердце… таблетки в кармане. У меня кардиостимулятор… Черт…

– Вот, вот ваши таблетки, – Маша волновалась, выдавленная из упаковки таблетка упала на асфальт. – Я вам сейчас другую дам.

– Запить. Вода в машине есть.

Слабеющий Гнобин жадно глотал минералку из бутылки.

– Там его мобильник в машине, – шепнула Маша. – «Скорую» вызови. Помереть может, а я себе этого не прощу.

Войнич, понимая, что может «спалиться», все же вызвал «Скорую помощь», бросил мобильник обратно в салон «Чероки».

– Вы держитесь. Врачи скоро приедут. А нам уходить надо, сами понимаете. – В душе у Войнича было сейчас столько противоречивых чувств, что он даже не мог понять, правильно ли поступает.

– Будьте вы прокляты… – бросил им в спины старик и закашлялся.

Несколько позеленевший с лица Хрущ стоял возле микроавтобуса.

– Ну что, Чип и Дейл? Поспешили на помощь? Не сдох, я надеюсь? – спросил он.

– Жив, – коротко ответил Михаил. – И, кажется, будет жить.

– Тоже хорошо, – вздохнул Станислав. – А то я уже думал, если через пять минут не появитесь, уезжать.

– Ты-то сам как? – Войнич прислушался, где-то вдалеке уже завывала сирена «Скорой помощи». – Может, в больницу тебя завезти?

– Выблевал я уже эти «таблетки». Теперь все в порядке, – Хрущ прислушался. – Менты, что ли?

– Это мы ему «Скорую помощь» вызвали, – сказала Маша.

– Тимуровцы какие-то. Поехали…

Гнобин все еще сидел у разбитой машины, когда «Скорая помощь» съехала на обочину.

– ГИБДД вызывали? – спрашивала молодая врач, измеряя Брониславу Францевичу давление.

– Нет, и не надо вызывать, – тихо произнес коллекционер. – Это же не классическое ДТП. Плохо стало за рулем. В глазах потемнело. Вот и врезался. Пострадавших-то нет.

– А вы сам?

– Сам с собой я разберусь, – попытался улыбнуться Гнобин. – А машина все равно застрахована по полной программе. Даже от падения метеорита.

– Боюсь, что вы не скоро за руль сядете. Подозреваю инфаркт. И перелом двух ребер.

– Главное, что живой.

– Вам срочно в больницу надо. И не вздумайте вставать, мы вас на носилки положим.

Глава 12

Ольга проснулась внезапно. Остатки сна буквально как рукой сняло. Еще не открыв глаз, она почувствовала, что находится в квартире не одна. Но женщина не сразу отважилась подать вид, что бодрствует. Она осторожно, словно еще спала, повернулась и приоткрыла один глаз. Рядом с ней на кровати сидел Хрущ. Выглядел он уставшим. Дверь балкона была открыта, ночной ветер колыхал занавески.

– Станислав, ты так напугал меня. Я не слышала, как ты вошел, – произнесла она.

– Я умею входить бесшумно, – усмехнулся он. – Все прошло хорошо. Мы теперь богаты. Денег, правда, еще не получили, но это уже дело техники.

– Ты сказал «мы»? – Ольга забросила руки за голову.

– Кажется, тебе это понравилось. Ты же мечтала стать богатой?

– Об этом мечтают все.

Рука Хруща скользнула под одеяло.

– Ты всегда спишь голой?

– Подсматривал за мной утром, когда я только появилась в этой квартире?

– Подсматривал. Еще как подсматривал. Еле удержался, чтобы не подойти. Ты хоть знаешь, насколько ты красива?

– Все еще красивая, годы. Зря не подошел. Я была готова к этому.

Мужская рука властно касалась женского тела. Ольга не мешала Хрущу, так и не вынула руки из-под головы, прислушивалась к собственным ощущениям. Левой рукой Станислав избавлялся от одежды, вскоре он уже сжимал в своих объятиях Ольгу.

– Тебя не смущает, что я жена твоего друга? – шептала она. – Я говорю какие-то глупости. Но, когда хорошо, почему-то так приятно говорить именно глупости. Не слушай меня.

– Все, о чем я мечтал, начинает сбываться, – произнес Станислав.

Ольга вывернулась, уперлась руками в подушку у его плеч, длинные волосы легли Хрущу на грудь.

– Я тоже была частью мечты?

– Не ты конкретно, но когда я тебя увидел, то понял, что это ты.

– Почему?

– Трудно сказать, – задумался Станислав, перебирая локоны Ольги в пальцах. – Наверное, потому, что Мишка все эти годы жил вместо меня. Проживал мою жизнь. Все, что бог припасал для меня, досталось ему, и ты в том числе. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Понимаю. Но не надо сейчас о нем. Мне кажется, что мы не вдвоем, он рядом. Третьего в постели не должно быть. Забудь, забудь…

Женщина принялась целовать лицо Станислава, а потом впилась в его губы. Близость была недолгой, но страстной. Любовники лежали, глядя в потолок.

– Мы подходим друг другу, – произнесла женщина, ее дыхание все еще было прерывистым.

– Я в этом не сомневался. – Хрущ коснулся губами плеча Ольги.

– Ты вор, – усмехнулась женщина. – Прожженный вор. Ты умеешь воровать даже чувства.

И в этот момент на балконе мелькнула тень – сверху вниз. Хрущ, уже не говоря об Ольге, даже не успел выскочить из-под одеяла. В балконном дверном проеме стоял спецназовец-полицейский в полном облачении: бронежилет, маска, автомат с откидным прикладом. Не прозвучало обычных в таких случаях слов: «Мордой в пол… лежать, бля…» Спецназовец просто подсказал движением ствола, чтобы любовники неторопливо вынули руки и положили их поверх одеяла. Странно, но его желание поняли без слов. Приказ был выполнен. Спецназовец посторонился, пропуская с балкона своего напарника. Тот не стал задерживаться в спальне, сразу направился в прихожую, открыл входную дверь.

– Взяли, товарищ подполковник, – негромко доложил он.

– А то, – прозвучало в ответ.

В спальню пружинистой походкой зашел Крюков. Один рукав светлого пиджака был пуст, сломанная загипсованная рука висела на перевязи. Один из спецназовцев смахнул белье Ольги со стула и поставил тот у стены. Подполковник уселся и забросил ногу на ногу.

– Ну, прямо, классика! – радостно объявил он. – На бабе погорел! По ней мы на тебя и вышли. Матерый уголовник, а не подстраховался. Сперва черную кошку дохлую подбросил, потом на фуре нас в пропасть спихнул. Но ты, Хрущ, все равно, неудачник хренов.

– Какая кошка, какая пропасть?

Один спецназовец держал Хруща с Ольгой на прицеле, второй обыскивал квартиру. Стас лихорадочно соображал, что может быть на него у полиции. С чем связан такой брутальный визит? Неужели Гнобин все же решил заявить об ограблении? Скорее всего – нет. Но и произошедшего в кафе на набережной было достаточно, чтобы загреметь.

– Товарищ подполковник, – доложил спецназовец. – Ствол в квартире хранился и боеприпасы, – он выложил найденное на стол.

– Собственно говоря, что происходит? – ожила Ольга.

– К вам, гражданка, у меня никаких претензий не имеется. Ваше присутствие здесь в голом виде абсолютно мне понятно и простительно. Каждое живое существо любит трахаться. Одни больше, другие меньше. Можно даже сказать, женщина для этого и создана. Вот только, когда уходить будете, сумочку проверьте, этот тип спереть что-нибудь у вас мог.