Блатная верность - Кирилл Казанцев

Глава 11

Душная южная ночь опустилась на город. Старый коллекционер, прежде чем лечь спать, проверил, надежно ли запер ворота, включил систему сигнализации по периметру территории особняка, сходил в подвал и осмотрел фальшивый стеллаж. Это уже стало для него ежедневным ритуалом. Знал ведь, что все в порядке, но тем не менее проверял.

Бронислав Францевич поднялся на второй этаж. В мягком полумраке спальни светились два монитора, на которые было выведено изображение: площадка перед воротами и перспектива улицы. Выпив таблетки, Гнобин разделся и улегся в кровать. Бессонницей старик не страдал, заснул быстро и легко.

Не прошло и часа, как на улице появился фургон-микроавтобус – старый, добитый. Еще сегодня днем с него продавали в городе овощи с фруктами, да так и оставили стоять с остатками товара. К нему троица грабителей присмотрелась еще вчера. Угнанного фургона не должны были хватиться до самого утра, а большего и не требовалось. Войнич легко справился с несложным навесным замком, закрывавшим створки задней дверцы. Еще минут пять ушло на то, чтобы пропилить в проржавевшем полу «болгаркой» люк.

Микроавтобус медленно катил по пустынной улице. Машины здесь практически никто не парковал. Все дома частные, с гаражами. Войнич, сидевший за рулем, всматривался в проезжую часть.

– Вон он, – указала рукой Маша на решетку ливневой канализации у самого бордюра.

Войнич подрулил к нему, и микроавтобус буквально пополз. Хрущ смотрел, свесившись в вырезанный в полу люк. У стенки подрагивали ящики с арбузами и дынями.

– Еще немного, – скомандовал он. – Еще чуть-чуть. Стоп! Готово!

Микроавтобус замер точно над люком ливневой канализации. Грабители переглянулись.

– Перекурим, и за дело, – предложил Хрущ.

– Я не курю, – предупредила Маша.

– Зато мы с Мишкой курим. Перчатки никому не снимать, а вот маски можно надеть уже прямо сейчас.

Хрущ подтянул белые нитяные перчатки, которые надел сам и заставил надеть подельников еще прежде того, как они забрались в угнанный микроавтобус, опустил на глаза черную трикотажную маску типа «ночь». Две сигаретки зарделись в ночи, струйки табачного дыма потянулись в приоткрытое окно. Маша посмотрела на свое отражение в зеркале заднего вида, повернув его в свою сторону.

– Видел бы меня папа, – ужаснулась она, глядя на закрытое маской лицо, только глаза да рот были видны. – Никогда бы не поверил, что я способна на такое.

Пепел сбрасывали в пустой спичечный коробок, туда же потом отправили и окурки. Прилично отсидевший на зоне, Хрущ осторожничал с избытком, не собирался оставлять после себя никаких следов. Иногда по одному окурку получается вычислить преступника, на нем можно обнаружить и отпечатки пальцев, и образцы ДНК, и даже прикус.

– Пошли, – Хрущ взял металлический крюк, подцепил им видневшуюся в люке решетку ливневки, поднял ее и стащил в сторону. Над тихой, сонной улицей полетел противный металлический скрежет.

– Поосторожнее нельзя? – раздраженно спросил Михаил.

– В другой раз сам открывать будешь, – огрызнулся Стас. – Будем надеяться, что коллектор не забит ни ветками, ни песком.

– Или полуразложившимся трупом, – неудачно пошутил Войнич.

– Иди первым, – предложил Хрущ.

Михаил взял лестницу и опустил в колодец ливневки, включил закрепленный резинкой на лбу фонарик. Вскоре его свет уже разливался на дне колодца.

– Ну, как там? – спросила Маша, свесившись в люк.

– Не пятизвездочные апартаменты, но и не совсем бомжатня, проползти на четвереньках получится, – донеслось снизу.

– Теперь ты спускайся, я последним пойду, – Хрущ подтолкнул Машу к люку. – Только не бойся.

– А я ничего и не боюсь.

Маша села на край люка, свесила ноги. Войнич стоял внизу, подняв руки. Девушка стала осторожно спускаться по лестнице. Михаил поймал ее, поставил на землю. Внизу дышалось с трудом, воздух был спертый, отдавал гнилью. Пришлось посторониться, чтобы дать место Хрущу.

– Лестницу оставляем на месте, – предупредил он.

Войничу пришлось сесть на корточки, чтобы не цепляться головой за низкий бетонный потолок коллектора. Далеко впереди брезжил свет, лившийся сквозь решетку во дворе особняка Гнобина. Метр за метром троица грабителей продвигалась вперед. Под руку Войничу из темноты метнулся какой-то серый клубок – он даже не успел среагировать. Тут же у него за спиной раздался оглушающий визг Маши, который резко оборвался. Михаил обернулся. Стас держал девушку и зажимал ей рот. Маша испуганными глазами указывала на нагло рассевшуюся на бетонном уступе крысу. Зверек скалил острые зубки, недобро блестел красными глазами, виднелся голый, словно покрытый чешуей, розовый хвост.

– Ты с ума сошла, – прошептал Стас. – Визжать больше не будешь?

Девушка отрицательно замотала головой. Хрущ осторожно приподнял ладонь над ее ртом, готовый в любой момент вновь опустить ее.

– Я крыс боюсь, – пролепетала Маша.

– Раньше сказать не могла? – спросил Михаил.

– Могла бы и наверху остаться, помощи от тебя мало, – вставил Стас.

– Я больше не буду, – пообещала девушка.

Крыса лениво поднялась на лапки и засеменила по коллектору по своим ночным делам, волоча за собой противный хвост.

– Будем надеяться, что наверху никто не услышал, – пробурчал Станислав.

– А что нам еще остается, – согласился Войнич.

– На женский визг вряд ли кто среагирует. У нас в соседнем дворе какие-то гады девчонку насиловали, так в том доме никто даже не выглянул. Один мой отец на своей коляске выкатил – сразу убежали, – стала рассказывать Маша.

– Вечер воспоминаний о хороших делах перенесем на потом, – нервно заметил Стас. – Я тоже один раз старушку через улицу перевел. Ползем дальше, время идет.

Наконец решетка ливневки оказалась над головами, можно было выпрямиться.

– А вот лестницу с собой зря не прихватили, – Михаил поднял руки, он еле касался решетки пальцами. – Хотя бы на табуретку стать.

– Будет тебе табуретка, – пообещал Хрущ, сел на корточки, подставил свои колени. – Залезай.

Подставка оказалась шаткой, Маше приходилось придерживать Войнича, чтобы он не свалился вместе с тяжелой чугунной решеткой. Заскрежетал металл, Войнич ухватился руками за край люка, подтянулся и исчез наверху. Михаил осмотрелся. Он стоял посреди двора особняка Гнобина. Ярко горел прожектор, установленный на стене.

– Что там? – волнуясь, поинтересовалась из-под земли Маша.

– Вроде как полный порядок.

Войнич легко поднял девушку на поверхность, Стас выбрался сам.

– Не торчи на виду, – Хрущ отвел Машу к стене.

Михаил уже ковырялся с замком подвальной двери. Тот сдался легко, пришлось сменить всего лишь три отмычки. Все трое грабителей спустились в подвал.

– Так вот как выглядит пещера с сокровищами Али-Бабы и сорока разбойников, – усмехнулся Хрущ. – Ну, что ж, Сим-Сим, откройся.

– Сначала стеллаж отодвинуть придется.

Мужчины отодвинули маскировку, Маша подсвечивала им фонариком. Хрущ присвистнул:

– Дверца-то не из простых.

– Придется повозиться, – согласился Войнич, присаживаясь на корточки. – А ты, Маша, на входе в подвал стань, предупредишь, если что.

Девушка поднялась по бетонной лестнице, выглянула во двор. Все было спокойно, за окнами на втором этаже еле приметно мигало сияние, то ли ночник, то ли подсветка в аквариуме.

– Все в порядке, – прошептала она, обернувшись.

Михаил распаковал чемоданчик с инструментами. Аккумуляторная дрель с алмазным сверлом вгрызлась в сталь.

– Куда надо попал? – спросил Станислав, выглядывая из-за плеча подельника.

– Вскрытие покажет, – Войнич запустил в отверстие гибкий зонд и стал рассматривать через него, что творится внутри замка, второй рукой он пытался провернуть отмычку.

– А еще будешь ты мне рассказывать, что решил было завязать с прошлым, – хихикнул Хрущ. – Вон какие навороченные прибамбасы дома держишь. Таких во времена нашей молодости и в природе не существовало.

– Не говори под руку, – нервничал Войнич. – Если за два часа не управлюсь, уходим.

– Ты не каркай. Все у нас получится.

Войнич провозился с запорами ровно сорок минут. Он поднялся и торжественно открыл дверь в бункер. Маша уже стояла у него за спиной. Грабителям не пришлось увидеть сундуки с золотом и драгоценными камнями. Все выглядело вполне буднично. Старинный письменный стол и длинные ряды стеллажей с ящиками и картонками.

Вошли, свет не зажигали, пользовались фонариками. Хрущ взял миниатюрный фонарик с батарейками-таблетками в зубы, только лампочка наружу торчала, поднял со стола папку, развернул ее и по складам прочитал рукописные буквы:

– Я пом-ню чуд-но-е мгно-вень-е… что за хрень?

– Это же Пушкина автограф, – первой догадалась Маша.

– Теперь вспомнил, мы в школе этот стих учили, – усмехнулся Хрущ, продолжая сжимать фонарик в зубах. – На зоне пацаны еще эти строки телкам в письмах писали. Ну, есть такая заморочка, когда бабы познакомиться с зэками хотят. Типа он на вольняшку откинется, тогда они поженятся. Некоторые и раньше выскакивали, чтобы на свиданки ездить. Так что – самый настоящий Пушкин?