Разрушу твою жизнь - Елена Рахманина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шамиль методичными движениями скручивает меня. Сухими, резкими, лишёнными какого-либо намёка на ласку. Молча. Словно наказывая этим.
Ощущаю себя куклой Барби, которой гнут конечности, чтобы проверить, когда кукла сломается. Сдастся. Только я ни черта не соображаю в том, что он творит и почему.
Выставив меня в желаемую позу, так, что щекой и грудью я оказалась вдавлена в матрас, с оттопыренным к потолку задом, Шамиль останавливается. Дёрнулась, пробуя освободить зафиксированные за спиной в грубом захвате запястья. Но он лишь сильнее сжал пальцы, не давая пошевелиться.
– Шамиль, прекрати, ты меня пугаешь, – пытаюсь говорить спокойным тоном, но голос дрожит, и я запинаюсь на каждом слоге. – Мне это… это не нравится.
– Не нравится, – повторяет за мной с насмешкой. – Зато мне нравится, малышка.
Ощущаю прикосновение грубой ладони к ягодице. Сдавливает её, впиваясь пальцами. Отводит в сторону, и я почти физически чувствую его взгляд на моей промежности. Касается выставленных, как на витрине, половых губ. Уверена, что не могла возбудиться от его скотского, потребительского отношения. Но узел желания внизу живота давит всё сильнее и настойчивее.
Совершаю ошибку, попробовав извернуться, выбраться, избавиться от стальной хватки. Но слышу его смех за спиной.
– Ты бы знала, как потрясающе смотрится твоя задница в этой позе. Пожалуй, я буду всегда тебя так трахать.
Ладонью скользит к рёбрам с выступающими косточками. По груди. Сжимает её, оттягивая соски.
Словно ударом, получаю новый импульс внизу живота. По телу проходит волна предательской неги, от которой я вся сжимаюсь. Не желая пропускать удовольствие через себя. Отвергая его. Но оно всё равно заполняет каждую мою клеточку.
Шамиль, должно быть, вызволил горячий орган из боксеров. Почувствовала шелковистое прикосновение члена, скользнувшего между ягодиц.
– Всегда? – срывается вопрос с губ. От глубокой обиды оттого, что он обращается со мной как с вещью. Дешёвкой, которую он приобрёл на распродаже. – Я сбегу от тебя, как только представится возможность. И ты больше никогда меня не увидишь.
Опускается ниже. Вижу его увитую венами руку рядом с моим лицом, которой он упирается в матрац. Грудь прижимается к моей спине. Становится жарко. И одновременно с этим по коже проходит холодок. Мурашки бегут табуном.
– И куда же ты от меня убежишь, Маугли? Думаешь, есть такое место, где я тебя не найду? – шепчет, касаясь губами ушной раковины. Захватывает зубами мочку и кусает, вызывая очередную волну. Я млею от какого-то странного удовольствия, разгадать природу которого просто не в состоянии.
– Есть, – тихо подтверждаю, уверенная в своей правоте. Где-то должно быть такое место. Вновь подумала о Соломоне. Он ведь способен дать мне новые документы, если потребуется. Наверное. – Думаешь, ты единственный, кто может мне помочь?
Моя речь полна напускной бравады и веселья, которого не испытываю. Хочется уколоть его посильнее. Забраться иголкой ему под ногти и давить. Но понятия не имею, как это делать. Всё, что я умею, – молоть языком ерунду.
Но всё же ощущаю неуловимую перемену. По тому, как Шамиль напрягся от моих слов.
Сжимает заднюю поверхность шеи, будто едва удерживая себя от желания меня придушить. Движение болезненное и унизительное одновременно.
– Я единственный, кому ты принадлежишь, – цедит сквозь зубы. Не ласково, как мгновение назад, а зло. Я вывела Ямадаева из себя, и мне до чёртиков хотелось бы видеть его глаза в этот момент. – Твоя жизнь без меня гроша ломаного не стоит. Если бы не я, ты бы уже сдохла под очередным мужиком в притоне, обслуживая клиента за тарелку супа. Других условий Вуйчик не предлагает своим шлюхам.
Жмурюсь, видя слишком реалистичную картинку, нарисованную Хозяином. Стараясь стереть её с роговицы, к которой она плотно прилипла.
– Я бы выкарабкалась. Как и всегда, – огрызаюсь изо всех сил.
– Думаешь? – усмехается. – Тогда я дам тебе возможность к нему вернуться, сразу, как ты мне надоешь.
Наверное, пробуя достать его до самой селезёнки, я не ожидала, что Шамиль не станет подставлять другую щеку. И получила рикошетом. Глаза наполнились слезами обиды. Глупой. Детской.
Несмотря ни на что, мне хотелось бы услышать от него иные признания.
Неожиданно ощутила давление члена у половых губ. Охнула, глотая воздух. Забывая, как вдохнуть обратно. Глаза едва не выкатились из орбит, когда член проник во влагалище.
Затрахаю до смерти.
Шамиль не даёт возможности приспособиться к своим габаритам, начиная фрикции. Болезненные, давящие. Чувствую распирание от органа, к которому не успела привыкнуть. Слишком большого для такого грубого вторжения.
Не заметила, в какой момент он освободил мои запястья. Но сейчас его руки находились на моих бёдрах, контролируя движения. Направляя моё тело по нужной для него траектории. Словно я надувная кукла.
И если это наказание за мой длинный язык, то самое паскудное из всех, что можно придумать.
Сжимаю в кулаке одеяло, пытаясь абстрагироваться от происходящего. Слёзы текут рекой. Я не просто плачу. Рыдаю. И понимаю это лишь по тому, как резко расширяются и опадают мои рёбра, прижимаясь к постели.
Боль ничто по сравнению с обидой, растущей во мне до вселенских масштабов.
Шамиль останавливается. Замирает во мне. Слышу его тяжёлое, рваное дыхание. Нависает, упираясь ладонями в матрас. И по пульсации органа внутри меня я подозреваю, что пауза даётся ему с огромным трудом.
Наклоняется, захватывает мой подбородок. Заставляя извернуться в неудобной позе. И находя губы, впивается в них с какой-то животной ожесточённостью. Злостью. Поцелуй солёный от моих слёз. Влажный.
Ощущаю, как член медленно покидает моё тело. И вновь вторгается. Вопреки всему, желание возвращается с утроенной силой. Мне не хочется испытывать удовольствие, но я не в состоянии бороться. Я слишком устала сопротивляться.
Шамиль сминает меня в объятиях, сжимает мою грудь, почти причиняя боль. Царапая грубой кожей ладоней соски. И почему-то именно это находит очередной отклик в теле.
Стону от острого желания. С ужасом осознавая, что близка к пику. Близка, несмотря на то, как жёстко он меня имеет. А иначе это не назвать.
Рука Шамиля оказывается на моём клиторе. Скользит по влажной плоти. И в сочетании с крупным членом, движущимся во мне, чувства становятся оглушающими. Переполняющими моё нутро. Мир начинает кружиться вокруг меня, приходя в движение. По телу прокатывается судорога. Ток пронзает каждую мышцу, сокращая и расслабляя. Отчего Шамилю приходится придавить меня к кровати.
Мир потемнел. И лежала на кровати, придавленная Шамилем, что-то шептавшем мне на ухо. Но ничего не понимая. Не разбирая
