Медный всадник - Полина Саймонс

– Как твоя нога? – допытывался Александр, по-прежнему не обращая внимания на приятеля.

– Прекрасно. Скоро буду как новенькая.

– Не скоро! – воскликнула мать. – В сентябре. Гипс снимут только в сентябре! Что ты будешь делать?

– Вероятно, – пожала плечами Татьяна, – пробуду в гипсе до сентября.

Мама, покачивая головой и шмыгая носом, трагически воскликнула:

– Подумать только, что Александр нес ее на спине, Гоша, на спине! – Она схватила Александра за руку и принялась трясти. – Чем мы можем отблагодарить вас?

– Какие там благодарности! – отмахнулся Александр, улыбаясь расстроенной женщине. – Позаботьтесь лучше о Тане.

– Хорошо еще, что наша Таня больше трех кило не весит, – хихикнула Даша.

– Поблагодари его, Таня, – настаивал папа, изнемогая от волнения и признательности. – Ведь он спас тебе жизнь!

Растянув губы в фальшивой улыбке, она каким-то образом умудрилась взглянуть в глаза Александру:

– Спасибо, старший лейтенант.

Дмитрий так сильно сжал ее пальцы, что она поморщилась. Прежде чем Александр успел ответить, Даша снова повисла у него на шее.

– Видишь, что ты сделал для нашей семьи? Не могу выразить, как мы тебе благодарны.

Она едва не терлась об него всем телом. Татьяне стало плохо. Но своевременное появление медсестры спасло ее от обморока. Та велела всем покинуть палату.

Дмитрий наклонился и приник резиновыми губами к губам Татьяны.

– Доброй ночи, дорогая. Я приду завтра.

Ей хотелось кричать.

Перед уходом Даша поправила одеяло Татьяны и подложила подушку под ее ногу. Татьяна давно не видела ее такой возбужденной.

– Таня, если Бог есть, слава ему за тебя. После того как Саша принес тебя, мы долго говорили. Мне удалось убедить его вернуться. Я сказала: «Что нам терять, ведь война так близко. Посмотри, что ты сделал ради меня, вряд ли ты пошел бы на такое, если бы не питал ко мне никаких чувств». А он ответил: «Даша, я никогда не говорил, что не питаю к тебе никаких чувств».

Даша поцеловала сестру в лоб:

– Спасибо, милая детка, спасибо за то, что оставалась живой, пока он не нашел тебя.

– Рада за тебя, – глухо пробормотала Татьяна. Если он снова вошел в Дашину жизнь, значит, сама она хоть изредка будет его видеть.

Почему же на душе так пусто?

– Таня… как ты думаешь… Паша жив… и где-то скрывается?

Перед глазами Татьяны поплыли листовки, падающие с неба, как конфетти, снаряды, осыпающие землю дождем осколков, неумолимые дула пушек и тупые рыла танков, нацеленные на нее и Александра. И на Пашу.

– Вряд ли, – выдохнула она, закрывая глаза.

Что бы там ни было, она ощущала, что безвозвратно потеряла брата. Она лежала, зажмурившись, сама не зная сколько времени, пока не услышала скрип двери.

Татьяна встрепенулась. На кровати сидел Александр. Каким образом ему удалось так бесшумно пройти по палате?

– Что ты здесь делаешь?

– Пришел посмотреть, как ты тут.

– Только что расстался с Дашей?

Он кивнул.

– Иду в Исаакиевский собор. Дежурю на куполе, на случай воздушных налетов. До часу. Должен сменить Петренко. Он хороший друг и прикроет меня, если немного опоздаю.

– Что ты здесь делаешь? – повторила Татьяна.

– Хотел убедиться, что у тебя все хорошо. И еще хотел поговорить насчет Даши…

– У меня все хорошо. Честно. И тебе не стоило этого делать. Я имею в виду являться сюда. Даша права: я и без того наделала дел. Опоздаешь на пост, и на тебя наложат взыскание.

– Обо мне не волнуйся. Главное – как ты себя чувствуешь?

– Я уже сказала: прекрасно, – прошипела она, сверкая глазами. – А ты настоящий герой! Моя семья думает, что Даше крупно повезло.

– Тата…

– Она сказала, что вы снова решили быть вместе, – с вымученной веселостью пробормотала Татьяна. – Почему бы и нет? Когда война так близко, что вам терять, так ведь? Весь этот лужский кошмар, как выяснилось, имеет оборотную сторону.

– Тата…

– Я тебе не Тата! – отрезала она.

Александр вздохнул:

– Ну что ты прикажешь мне делать?

– Оставь меня в покое, Александр.

– Разве я могу…

– Не знаю. Советую найти способ. И видишь, как разволновался Дмитрий? Все его лучшие качества проявились в трудную минуту. Никогда не думала, что он может быть таким добрым.

– Ну да. До такой степени, что смеет целовать тебя, – закончил, потемнев от злости, Александр.

– Но он действительно очень добр.

– А ты ему позволяешь.

– По крайней мере я не вешаюсь ему на шею, как некоторые.

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

Перевод. Е. Ф. Левиной. (Здесь и далее примеч. пер.).

2

Речь Молотова приводится с сокращениями.

3

«О свободе» (англ.).

4

Молотов – ныне город Пермь.