Обиженная - Александр Варго

– Это исключено, – резковато ответил Андрей. – Ни я, ни моя мать с дочерью ничего не брали у вашей матери!

Роман помедлил, затем печально сказал:

– Это необязательно было делать с умыслом. Просто стечение обстоятельств.

– Вы говорили, что на руке вашей матери что-то было. Может, вы эту вещь имеете в виду?!

Власов пригнулся, словно ожидая удар.

– Я ничего не знаю, – бескровными губами прошелестел он. – Мне лишь известно, что в последний год мать не расставалась с этим предметом. Она берегла его, словно недоношенного младенца.

«Так. Опять начинается», – подумал про себя Андрей.

– Может, вы все-таки скажете, что случилось с вашим отцом? – спросил он. – Если нет, я ухожу.

– Нет, нет, подождите, – залепетал Роман. – Поверьте, в его смерти нет ничего необычного… если, конечно, вы не верите в случайные совпадения.

– Я верю в то, что вижу.

Роман зачем-то понюхал повязку на руке.

– Ладно. Сейчас это уже не имеет особого значения. Наш отец любил другую женщину. Но она не отвечала ему взаимностью. И все об этом знали – я, мой брат Игорь и наша мать. Но в один прекрасный момент все изменилось, и они стали встречаться. Мне сложно сказать, что привлекло в моем отце эту молодую и красивую женщину. Но факт остается фактом. Наша мать знала об этом, но вела себя так, словно ничего не происходило. А отец… он словно с цепи сорвался. Он мог не появляться дома по нескольку дней, мог всю зарплату потратить на Марию, так звали его возлюбленную. Однако всегда все заканчивается. «Ничто не вечно под луной», – так ведь говорили? Мария погибла. Это произошло на каком-то авиашоу, и мы с Игорем тоже там были. У самолета отказал двигатель, и он врезался прямо в толпу. Мария умерла мгновенно, а вот отцу хоть бы что, представляете? Мы стояли чуть дальше и тоже не пострадали. Пока все бегали и кричали о помощи, отец раскопал среди тел Марию и взял ее на руки. Она тут же развалилась пополам. Никогда не забуду, как к нам идет отец, держа в руках верхнюю часть Марии, и говорит: «Помогите, что вы смотрите?!»

– Что было дальше? – вставил Андрей.

– После этого отец окончательно отдалился от семьи. Он бросил работу и почти не выходил на улицу. Перестал ухаживать за собой и выглядел как спившийся бродяга. Наконец, у него помутился рассудок, и он уже не узнавал нас. Он все время говорил про человеческие желания. Про то, что их нужно контролировать, и желать только то, что тебе действительно нужно, и эти желания должны быть реальными. А еще он чего-то боялся. Он как-то признался мне, что ему все время снится мертвая Мария, и в этих снах она обещает прийти за ним.

Власов перевел дух и продолжил:

– Потом исчез Игорь, вслед за ним мать. Я знал, что она стала глубоко верующим человеком и полностью посвятила себя богу. Я тоже не выдержал. Взял небольшой кредит, купил себе старую ферму, где стал разводить кроликов. Отец остался один. Какое-то время я навещал его, но однажды он не узнал меня и выгнал, больше к нему я не ходил. И лишь через месяц стало известно, что он умер.

– Так что все-таки было на руке у вашей матери? – спросил Андрей, глядя в упор на Власова.

– Я не знаю. Это честно. Но мать обмолвилась, что это зло, которое погубило отца. Поэтому она забрала это с собой. Она говорила, что будет всегда с этим рядом, чтобы не выпустить его на волю, – понизил голос Роман. Он выдавил жалкую улыбку.

– Так кто все-таки убивал детей? – задал вопрос Андрей.

– Это не я, – испуганно замотал головой Роман. – Клянусь, я никогда бы и пальцем не тронул ребенка!

– Тогда кто это сделал? Следователь уверен, что у вас есть сообщник!

– Нет у меня никого. Их убила ведьма. Ведьма-оборотень, – сказал мужчина, многозначительно подняв указательный палец. – Поэтому я и боюсь оказаться на воле. Она убьет меня.

– Ясно, – сказал Андрей, вылезая из-за стола. – Спасибо за откровенность. До свидания!

– Будьте осторожны со своими желаниями, – не глядя на него, произнес Власов. – Не шутите с ними. Как говорится, желай по силам, а тянись по достатку.

Когда Белов вышел к дежурной части, там его встречал полковник Дымков. Лицо его было напряженным.

– Андрей, я должен сообщить тебе плохую новость.

* * *

За час до начала родительского собрания Яне Владимировне позвонил Белов. Его голос звучал отрывисто, даже немного резковато. Он извинился, что не сможет присутствовать на собрании из-за внезапно возникших проблем, и добавил, что вместо него придет бабушка Аллы. Она же и заберет девочку из группы продленного дня.

Учительница выслушала мужчину и на прощание намекнула, что им все же придется встретиться и поговорить об Алле. Адвокат что-то невнятно буркнул и повесил трубку. «Ну и семейка!» – покачала головой Яна Владимировна. Она открыла блокнот, чтобы освежить в памяти вопросы, которые хотела обсудить на собрании, и тут же наткнулась на рисунок Аллы, подумав: «Рыбки. Такие чудные рыбки, девочка определенно талантлива!»

Собрание прошло гладко и плодотворно. Елизавета Ивановна сидела спокойно, не задав ни одного вопроса и не участвуя в дискуссиях. Когда все стали расходиться, она сама подошла к учительнице. Терпеливо дождавшись, когда в классе никого, кроме них, не останется, она робко сказала:

– Андрей, отец Аллы, сказал, что вы хотели поговорить насчет моей внучки.

– Да. Простите, Елизавета Ивановна, но мне бы хотелось увидеть именно Андрея Викторовича.

Учительница вспомнила о рисунке Аллы и неосознанно повернула голову в сторону аквариума. Рыбки сонно плавали, забавно тычась головами в стекло.

– Но почему? Я провожу с Алюшей почти все свободное время! Я нянчила ее с пеленок, и мне небезразлична судьба моей внучки! – не сдерживая эмоций, воскликнула бабушка. – Если вы думаете, что мой сын отправил меня сюда лишь для соблюдения формальностей, то вы ошибаетесь. Я очень люблю внучку и переживаю за нее. С ней что-то неладно в последние дни. Ее здоровье меня тревожит – она стала поздно засыпать, у нее нарушен сон.

Яна Владимировна молча смотрела на разволновавшуюся бабушку.

– И это все из-за волос. Понимаете меня? Вы ведь знаете, какие у Аллы проблемы? Она перестала верить, что у нее когда-нибудь вырастут настоящие волосы!

Елизавета Ивановна перевела дух.

– Андрей сейчас очень занят, и он не видит того, что вижу я, – устало произнесла она. Яна Владимировна обратила внимание на руки старой женщины – красные, с шишковатыми пальцами и выпирающими венами. Похоже, вся домашняя работа лежит на ней.

– Она зачастую не воспринимает слова учителя, – сказала Яна Владимировна, видя, что Елизавета Ивановна умолкла. – Иногда мне кажется, что ей скучно среди своих сверстников.

Из угла послышался тихий всплеск. Обе женщины одновременно повернули головы. Рыбки, словно очнувшись от дремы, гонялись друг за другом, образовав нестройный хоровод. «Странно. Они никогда себя так не вели», – пронеслась мысль у учительницы.

– У нее проблемы с одноклассниками. Причем эта тенденция появилась недавно. Раньше к ней все ребята липли, а сейчас она одна. Именно теперь, как я убеждена, ей нужна поддержка. Она очень умная девочка. Но именно сейчас ей нужна помощь опытного психолога, – мягко сказала Яна Владимировна. – Я не хочу вас пугать, но мы не можем медлить. Если упустим время, потом будет поздно, и я просто обязана поговорить с Андреем Викторовичем.

– Да, я вас поняла, – опустила голову Елизавета Ивановна. – Я обязательно передам сыну ваши слова. Всего вам доброго.

– Да, еще. Елизавета Ивановна, у меня к вам большая просьба, на будущее. Если Алла по какой-то причине остается дома, не сочтите за труд заранее позвонить. Номер моего мобильного телефона есть у всех родителей, и у вашего сына в том числе.

– Подождите. Алла не пошла в школу на следующий день после того, как… ну, в общем, у них был конфликт с этими подростками. Это был… дайте вспомнить… Вторник! Что-то случилось?

– Вчера ее тоже не было в школе.

– Этого не может быть, – побледнела Елизавета Ивановна. – Андрей отвез ее на машине, а вечером забрал!

Яна Владимировна кашлянула, чувствуя, как у нее засосало под ложечкой.

– Я не могла ошибиться. Мы ведем журнал посещения уроков, и я точно помню, Аллы вчера не было, – сказала она твердо. Лицо бабушки обмякло и стало совсем дряхлым.

– Пожалуй, что-то здесь не то… – с трудом выговорила она. – Наверное, вы правы, я просто день перепутала. Совсем старая, выжила из ума, вы уж извините меня.

В класс заглянула Алла.

– Бабушка, пожалуйста, подожди меня в коридоре. Мне нужно сказать Яне Владимировне кое-что важное, – промурлыкала девочка, и та, сгорбившись, послушно вышла за дверь.

– Что ты хотела, Алла?

– Я вас очень прошу, не нужно ничего говорить моему папе, – прищурившись, сказала Алла.

– Ты подслушивала наш разговор? Ты ведь знаешь, что это нехорошо.

– «Хорошо», «нехорошо»… это все детский сад, Яна Владимировна. Во-первых, у моей бабушки плохая память, и она перепутала дни. Я на самом деле вчера сидела дома. А во‑вторых, еще раз прошу не беспокоить моего отца.