Жду, надеюсь, люблю… - Кэсси Майлз

– Я вас раскусил. Мы во многом похожи. – Между ними совершенно ничего общего, но ему нужно заставить Готорн ассоциировать себя с ним, считать его своим последним лучшим другом. – Елене нужно отомстить.

– Да.

Ник повернулся к Сидни:

– Я хочу, чтобы ты развернулась и вышла через дверь. Отойди на некоторое расстояние от дома.

Сидни сверкнула глазами. Ник понял: ей не хочется оставлять его.

– Ни шагу больше! – прикрикнула Готорн.

– Отпустите рычаг, и тут же умрете, а Елена выйдет сухой из воды. Возможно, даже вернется к мужу.

– Он никогда не примет ее обратно. – В уголках рта Готорн вскипела слюна. – Иди же, Сидни, убирайся отсюда. Я не хочу причинить тебе зло.

Сидни попятилась к двери, медленно и размеренно, чтобы не спугнуть Готорн. Наконец оказалась на улице. В безопасности.

Теперь пришел черед Ника.

Он посмотрел Готорн в глаза:

– И меня вы тоже отпустите.

– Отпустив вас, я лишусь заложника. Тогда у меня не будет рычага воздействия.

– Скоро сюда прилетит поисковый вертолет. Они отыщут Елену раньше вас. Ей всего-то и нужно будет подать им сигнал.

Готорн всхлипнула.

– Это неправильно.

– Неправильно было обманом заставлять Кертиса помогать вам, а потом застрелить.

– У меня не было выбора.

– А что насчет Грегори? Он же подделал документы. Теперь его карьера погублена.

– Он это делал и без моих указаний, хотя, должна признать, довольно умело.

– Вы могли бы его остановить, – возразил Ник. – За последние несколько дней к теме плохого и хорошего, добра и зла возвращались много раз.

– Елена плохая. Она может вас одурачить, а потом уничтожить.

Готорн сделала шаг к Нику. Он встал, готовясь броситься в открытую дверь.

– Оставьте бомбу здесь и давайте уйдем отсюда. Вместе. Никто не должен умереть.

Снаружи раздался крик. Ник вышел на крыльцо. Готорн следовала за ним по пятам.

По холму, ведущему к домику, утопая в снегу, брела Елена. Сидни бежала к ней навстречу, чтобы остановить и предупредить.

– Я все верно рассчитала, – заметила Готорн. – Так и знала, что она сюда вернется. И я стану свидетельницей ее смерти.

Какого черта она болтает? Елена слишком далеко от дома, чтобы пострадать от взрыва. Ник спустился с крыльца. Под ногами захрустел снег, земля задрожала.

Запрокинув голову, он посмотрел на снежную массу, скопившуюся на вершинах гор, возвышающихся над долиной. Она двигалась. Он побежал к Сидни.

Готорн понеслась к деревьям и бросила переключатель. Коттедж взорвался столбом пламени, по холмам и каньонам эхом разнесся громкий рев. Снежная масса обрушилась вниз. Лавина!

Сметающая все на своем пути белая стена снега и льда неслась вниз по склону прямо на Сидни и Елену. Подобно цунами, вырывала с корнем деревья, поднимала валуны, меняла облик ландшафта.

Ник, по пояс проваливаясь в снег, который с каждой секундой становился все глубже, и работая обеими руками, пытался пробраться к Сидни и Елене, держа голову над снежной массой. Подоспел как раз в тот момент, когда их накрыло тяжелое покрывало. Он больше не мог дышать. Все вокруг почернело.

Никогда в жизни Сидни не было так холодно. Погребенная под снегом, она чувствовала, что превращается в ледышку. С трудом разлепив веки, увидела свет солнца и поняла, в каком направлении копать.

Одна рука была прижата к груди, Сидни потянула ее вверх, пока не дотронулась до рта. Попыталась расчистить небольшое пространство вокруг головы, чтобы можно было дышать, затем принялась толкать рукой вверх. Сначала удалось сделать маленькую выбоину в снегу. Каждый последующий толчок давался с большим трудом, но она не сдавалась.

Другая рука была беспомощно прижата за спиной, зато она сумела подвигать ногами. Пнула снег и наступила на образовавшуюся ступеньку.

Проделывая все новые ступени, она шаг за шагом продвигалась вверх. При этом молотила снег кулаками, как боксер на последнем издыхании. Наконец рука выбралась на поверхность, и она увидела небо, подернутое унылой серой дымкой.

И услышала голос Елены.

Где Ник? Сидни видела, как он бежал к ней, дотронулся до ее руки, а потом их накрыло лавиной. Нужно найти Ника. Под снегом недолго и задохнуться.

С помощью Елены она выбралась на поверхность и, хватая ртом воздух, распростерлась на обледенелой земле.

– Ник, где ты?

– Мы найдем его, – пообещала Елена. – Он был рядом с нами. Будем копать, пока не найдем.

Раздался громкий гортанный стон. Подняв голову, Сидни посмотрела в сторону коттеджа, превратившегося в оранжевый пламенный шар, увидела Готорн, ковыляющую по кромке снежной насыпи.

– Почему ты не умерла?

Елена втянула голову в плечи.

– Хуртадо твой. Скотина, называющаяся моим мужем, не нуждается во мне.

– Ты причинила ему боль.

Готорн было не переубедить. В ее понимании Елена – сущая дьяволица, достойная умереть любой ценой, даже если ради этого потребуется взорвать дом и спровоцировать сход снежной лавины.

Готорн выхватила пистолет и, держа обеими руками, прицелилась в Елену. Но ее опередил другой выстрел, и она упала.

Повернувшись, Сидни увидела Ника, сжимающего оружие.

– Я старался не убивать ее, – сказал он, выплевывая снег. – Однако, если это случилось, сильно горевать не стану.

Сидни заковыляла к нему, обняла и крепко поцеловала в губы.

– Ой!

Три дня спустя Ник и Сидни находились в роскошном номере отеля в Вейле, оплаченном богатыми родственниками Авилара, благодарными за его спасение из лап людей, нанятых Готорн. Та выжила, чему Сидни была очень рада, поскольку не придется мучиться угрызениями совести.

Сидни готовилась к ужину. Одетая в шелковый белый халат, она остановилась у горячей ванны. Им с Ником непременно нужно установить такую же в своем доме в Остине. Место для нее они обязательно найдут, это не проблема. Проблема в уединении. Они живут в семейном районе, поэтому какой толк в эротичной горячей ванне, если не можешь разгуливать по дому обнаженной?

Она присоединилась к нему в роскошной гостиной. Ее челюсть достаточно зажила, чтобы переносить легкие поцелуи и, что еще более важно, поглощать не требующую тщательного разжевывания пищу вроде гамбургеров. Они заказали в номер ужин на двоих, состоящий из пива, бургеров и жареной картошки. Сидни смаковала первый сочный кусочек.

– Это почти так же хорошо, как секс.

– Мне следует оскорбиться?

– Я же сказала: почти.

Сверкающие в глазах Ника золотые искорки, казалось, выпрыгнули в номер, залитый мягким светом. Три последних дня они восстанавливали силы и занимались любовью. Оба получили ранения и теперь выздоравливали.