Темное Крыло - Уолтер Хант

— Из Долины Потерянных Душ, из Вечной Битвы, из самой Долины Презрения мы взываем к тебе, эсЛи, эсЛи, вершитель справедливости, носитель Яркого Крыла.

Прежде чем он спросил себя, что все это означает и каким образом он все это слышит, в его сознание сами по себе стали проникать образы, перед глазами начали возникать странные видения. Окружающая его реальность стала заволакиваться дымкой, удаляться и исчезать.

Теперь над ним сияло ярко-оранжевое солнце, а вокруг простиралась песчаная пустыня. Он понял: траектория его полета определена…

— Внутренний Порядок принадлежит тебе, эсЛи, так же как и Порядок Внешний. Без гармонии между ними не существует истины.

Ты создал нас ради своей великой цели, чтобы мы шли дальше в твоем образе и обустраивали Вселенную в соответствии с твоим предначертанием. эсЛи. эсЛи.

Он чувствовал, что откуда-то извне на него действует чье-то более мощное сознание. Это было сознание неземное и все же непостижимо знакомое, но нечто недоступное его взору.

— Мы быстро устремимся к твоему Закону, эсЛи, — продолжали голоса с нарастающей мощью, образуя стройный хор, слушая который, Бойд словно превратился в ледяное изваяние. Крепко держась за края тороида, он чувствовал себя главной целью, фокусирующей точкой звука.

— Под твоим взором мы не уроним своей чести. Никто не будет жить, свернув с твоего пути или презрев твои предначертания. эсТл'ир и эсХу'ур, твои равные слуги, исполнители твоей воли. эсЛи, — пел хор. «эсЛи».

Неожиданно Бойд почувствовал, что движется, словно в нем туго сжалась, а потом стремительно распрямилась какая-то пружина. Он услышал, как кричит на языке, который сам не понимает, его пистолет был направлен куда-то вверх, в его сознании мощно вылепился образ эсЛи. Бойд стремительно пересек зал и подбежал к своим изумленным товарищам.

Внезапно за его спиной раздался оглушительный шум и полыхнул яркий свет, а все помещение повернулось вокруг своей оси. Он почувствовал, что каменный пол надвигается на него откуда-то издалека, окрашенный как песок на его родной планете Зор'а. Он выпустил когти, чтобы обрести точку опоры, но они были еще очень неразвиты, чтобы ими можно было пользоваться. Он хотел расправить крылья, но они еще отказывались слушаться его, лишь на мгновение закрыв от него солнце. Другое, подобное тени, темное крыло стало надвигаться на него все ближе и ближе, до тех пор пока не закрыло от него весь свет. Почувствовав, как содрогается под ним земля, он упал, покатился кувырком и, теряя сознание, понял, что летит куда-то вниз.

ГЛАВА 9

Экстрасенс обретает себя полностью.

(Сила Безумия)

С широко распростертыми крыльями

Внутренний Порядок

Улетает от него.

Равновесие утрачено.

Земля стала небом, а небо — землей.

Отчаяние сидит по одну сторону от него,

Безумие по другую.

(Долина Потерянных Душ)

Он должен вновь обрести Внутренний Порядок,

Без компаса или поводыря, хиШтхе'еЙатур. Полет над Горами. Из Кодекса Штхе'е, Наставника Стаи Штхе'е ХэЧри

Покой Верховного Правителя был нарушен еще одним тревожным сном. На этот раз он увидел себя в пустыне Нрештлу, маленьким птенцом, проходящим обряд посвящения в воины. Погружаясь в транс, он был одновременно и воином, и экстрасенсом; а сколько экстрасенсов погибло, окунувшись в полный поток вещих снов, когда они были совсем к этому не готовы! Их поджидали опасности из Мира Бытия, в то время как их сознание было заполнено миром снов.

За ним наблюдал эсЛи, над ним парило Светлое Крыло, а он боролся за то, чтобы вновь обрести Внутренний Порядок, принимая на себя жестокие удары снов.

Ему привиделось, что он был окружен пришельцами, взявшими его в плен и потащившими его вниз, в свое подземное логово. Поначалу он чувствовал тепло дня на своих крыльях и обращенном вверх лице, но неожиданно это тепло исчезло, поскольку они стали спускаться в глубины земли. Охваченный мистическим сном, он не мог бороться или переступить пределы Внешнего Порядка. Ему оставалось только наблюдать сквозь прикрытые глаза и слушать внутренним ухом экстрасенса.

— Мы на связи с вами, коммодор. Продолжайте!

Возле приборной панели пилота в воздухе появилось голографическое изображение Сергея Торрихоса. За ним Марк Хадсон увидел хмурого, как туча, адмирала Марэ со скрещенными на груди руками, однако сохраняющего при этом подобие аристократического спокойствия.

— Капитан Хадсон, доложите обстановку.

— Насколько мне известно, сэр, группы морских пехотинцев продвигаются вперед, встречая слабое сопротивление. По крайней мере, уже две группы находятся в непосредственной близости от того, что мы считаем командным пунктом базы.

— Сколько времени им понадобится, чтобы оказаться там?

— У меня нет точной информации на этот счет, сэр, я…

— Это не ответ.

«Извини, Сергей, мне действительно нечего сказать», — хотел было ответить Хадсон, но сдержался.

— Это нелегкая работа, сэр. Они окажутся там так быстро, как только возможно. Перес доложил, что штурмовые группы не встретили живого противника, только автоматические и электронные ловушки.

— Это вам не кажется странным?

— Нет, сэр. В любом случае сейчас уже поздно делать что-нибудь другое, кроме как продвигаться вперед, сэр, а морских пехотинцев этому учить не надо.

— Вышедшие из боя корабли зоров идут на тебя, Марк. Они на предельной скорости приближаются к внутренней системе. Мы сидим у них на хвосте, но они придут туда быстрее нас. Сможешь ли ты взять под контроль базу до того, как они появятся?

— Вопрос понятен, — Хадсон задумчиво поскреб подбородок. — Каково их расчетное время подлета?

— Не более чем через два часа они смогут начать обстрел из своих орудий главного калибра. Но еще раньше будь готов к встрече с ракетами дальнего радиуса действия.

— Ваши рекомендации, коммодор? — Задавая этот вопрос, Хадсон уже просчитывал варианты. Находившаяся перед ним панель приборов давала четкое представление о реальной ситуации: яркие точки двигались в гравитационном колодце со скоростью не меньше трех четвертей световой.

«И они вооружены до зубов», — подумал он.

— Разворачивай свою полуэскадру, Марк. Уводи с базы «Бискейн» и другие корабли. Мы прибудем туда так быстро, как только сможем. И, ради всего святого, не допусти, чтобы зоры приблизились к базе, когда ее защитные поля бездействуют. Если это произойдет, несколько тысяч мор-пехов будут обречены на верную смерть…

Последние слова повисли в воздухе, словно эхо прозвучавшего гонга.

— Я хотел бы напомнить коммодору… — прервав паузу, начал Хадсон. Для морских пехотинцев не существует такого понятия, как верная смерть. Это и есть одна из причин, по которой я не стал морским пехотинцем, — помолчав, добавил он. — Если же говорить серьезно, сэр, у морских пехотинцев есть задание, и они никому не позволят выполнить его за них. Так что даже если бы я и захотел увести их отсюда, я не смог бы этого сделать.

Поначалу было трудно понять, где кончается сон и где начинается реальность. Часть его сознания отрешенно присутствовала при том, как он полузакрытыми глазами разглядывал изящные завитушки хРни'и, стараясь вникнуть в их смысл, читая перечисленные по порядку имена командиров и кланов, написанные на самом верху стены. Более грубо нарисованные символы указывали на расположение насестов и направление к ближайшему аварийному люку.

Другой частью сознания Крис Бойд постепенно начинал понимать, что происходит. Он сделал попытку вспомнить, кто он и где находится. Это было похоже на барахтанье в океанской пучине, которая подбрасывала его и качала, за многие километры от твердой земли — он знал, что эта земля существует, но не мог видеть ее.

Он, по-видимому, пошевелился, поскольку трое из его бойцов неожиданно обернулись к нему и взяли оружие на изготовку. Несколько раз моргнув, он оглядел залитую тусклым светом комнату, где все они находились.

— Ты в порядке, сержант? — послышался хрипловатый голос Ханса Лоудона.

— Что? — Бойд поднял голову и увидел, что Лоудон приближается к нему. О да, я в полном порядке. А что произошло?

— Мы не знаем. Может быть, ты нам расскажешь? — Лоудон положил руки на бедра.

Бойд видел только узкую полоску его лица, остальное было скрыто тенью, отбрасываемой его шлемом. Похоже, на его лице было нечто среднее между улыбкой и недовольной гримасой.

— Ты забрался в то кольцо, постоял там примерно минуту, а потом побежал к нам, размахивая руками и выкрикивая непонятные слова на языке, который я никогда не слышал.

— На языке? Но я говорю только…