Сочинение на свободную тему (сборник) - Александр Рей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как дела? – осторожно осведомился он.
– Всё отлично, – как ни в чём не бывало, бодро защебетала она. – В универе много всякого было…
«Если не говорит и скрывает чувства, значит, дело явно касается запретной темы – матери, – размышлял он, но, естественно, свои догадки оставил при себе. – Захочет, сама расскажет».
Она легонько жужжала, идя рядом, рука об руку. Вроде всё, как обычно… Разве что слишком разговорчива. Он решил пустить на самотёк, продолжая действовать по её правилам в игре под названием: «Всё в порядке, у меня хорошее настроение!»
Наверное, всё же стоило тогда спросить её, постараться выведать, что случилось. Наверное… Ведь этот момент вполне мог оказаться той самой переломной точкой истории, от которой зависит, в каком направлении дальше будут двигаться линии жизни и к какому финалу приведёт его судьба. Наверное… Но что уж там… Всё случилось, как случилось…
Как обычно, он спокойно брёл вперёд, держа её за руку, слушая изложение событий и незнакомых имён, разглядывал дорогу и прохожих… Поворот головы, случайный взгляд, брошенный вдаль, – и его не остановить, и…
Чуть поодаль, впереди себя, признанный мэтр видит опёршегося о кирпичную стену парня. Молодой, худощавый – самый обычный юнец. Вроде бы, ничем не занят, кого-то ждёт или просто от безделья околачивается в центре. Отрешённо прикрыв глаза, наслаждается звучащей из громоздких наушников мелодией. Длинные, мокрые от дождя волосы растрёпаны, лёгкая красная байка с непонятной надписью в стиле «граффити», джинсы и чёрные кроссовки. Весь его вид говорит, что этому человеку наплевать на пролетающую мимо жизнь, а единственные стоящие в этом мире вещи – музыка и остатки дождливого лета.
Открыв глаза, упирается взглядом в изъеденный лужами асфальт. Внимательному наблюдателю становится понятно, что он смотрит на лежащие в двух шагах от него деньги. Разбросанная по дороге, мокрая, как и весь мир, мелочь. И, кажется, он всё не может, наконец, решиться подобрать её…
Всего лишь этого незначительного отрывка было достаточно, чтобы внутри щёлкнул переключатель сознания и мысли оказались на самом дне безмерно глубокого колодца. Лишь жалкие остатки, обрывки света и звуков могли добраться сюда. В руках писатель держит бесценное сокровище – новую идею для очередной истории. Теперь он должен, словно хрупкую хрустальную скульптуру, осмотреть её, ощутить, пережить, продумать все события и их последствия…
«…Именно ЭТО, – размышлял он, окружённый безопасной прохладой, сотворённой разумом, – и послужило развилкой сюжета. В первом случае, герой не решается подобрать валяющуюся на земле мелочь и проходит дальше… События выстраиваются особым узором. Во втором, герой всё же пренебрегает мнением окружающих и наклоняется за купюрой. Всего секунда разделяет эти два события, но совершенно разные жизни следуют после.
Бинго!
Теперь в истории все недостающие фрагменты заняли свои места и мозаика выглядит завершённой. Сюжет целостный, и за него вполне можно садиться».
Сырость колодца отступает. На место пустоты вновь приходят цвета и звуки.
Как обычно, после «возвращения» он не сразу понимает, где находится и что происходит кругом. Всего несколько секунд ему необходимы, чтобы окончательно придти в себя. Оглядывается… Кругом те же пейзажи, что и до «зависания». Разве что бесцветный дождливый день стал её неуютнее. Парень неподвижно стои́т, опёршись о стену: видимо, решил не позориться ради мелочи. А напротив с ненавистью во взоре замерла она, прицельно и ненавидяще прожигая в упор.
– Сейчас… Сейчас… – шепчет он себе, и умело, привычно ловко расстёгивая тряпичную сумку, достаёт ручку с небольшой тетрадкой. Голова гудит, тяжёлая… Неподъёмно тяжкая от переполняющих мыслей, что обязательно нужно… Просто необходимо сей секунд выплеснуть на бумагу. Только это важно…
Высвободившись, вырвавшись на волю, зацементированная внутри ярость полностью подчинила её себе. Подойдя к нему вплотную, она вырывает ручку и швыряет её далеко в лужу.
– Да прекрати ты уже! – кричит она, не обращая внимания на испуганных прохожих. – Хватит вести себя, как псих! Твои припадки… Надоели…
Её полный отчаяния голос словно выводит его из транса.
В руке мокнет тетрадь. Ручка валяется в грязи. Она быстрыми шагами уходит прочь. Инженер человеческих душ ещё не до конца пришёл в себя, чтобы как следует сообразить, что же, собственно говоря, делать дальше. Поэтому стоит, исступлённо оглядываясь по сторонам. Единственное, что сейчас доступно – это не пойми откуда взявшееся ощущение тоски и невосполнимой потери: только что безвозвратно упущен важнейший элемент фабулы. Как ни старался, никак не получалось вспомнить, что же именно должно занести в сокровенные скрижали? Мысли, коим назначено аккуратными стежками прошить белёсые листы, сверлили голову болью. Череп налился свинцом. И только леденящий страх, что важная часть истории утеряна и её не вернуть, крутился адским волчком, оглушая раскатами грома.
Он подобрал ручку, любовно очистив, вернул её в сумку и лишь затем побрёл домой, не в силах справиться с болью.
На следующее утро ни от гудящей головы, ни от бессмысленной ссоры не осталось и следа.
Очнулся он от настойчивого стука в дверь (звонка у него не было). Конечно же, это была она! Кто ещё мог с таким упорством ломиться в квартиру? Как всегда прекрасная, сейчас её виноватая улыбка была полна искреннего раскаяния и извинений. Как писатель предполагал, вчера она была на взводе.
– С мамой проблемы… – но что именно случилось, она не объяснила, как всегда, «не готовая к этому разговору». – Вот я и взъелась на тебя. Ты же знаешь, как я к твоим «висякам» отношусь…
И всё бы ничего (ведь и голова не болит, и любимая осознала неправоту), но… Никогда не стоит забывать, сколько бед могут нести с собой незавершённости!
С тех пор прошло три дня. Жизнь маленькими шагами семенила вперёд. И в драгоценной тетради уже успели появиться несколько новых записей. Обычный день. Он брёл на встречу с ней, перекинув сумку через плечо, уставившись в серый асфальт, когда взгляд выхватил из разбросанных по пути обёрток и пустых пачек небольшую бумажку, с которой укоризненно смотрел грозного вида мужчина. Мелкая банкнота, промокшая, грязная, валялась на земле. В другой ситуации писатель даже бы не подумал ковыряться в луже ради этой мелочи… Но сейчас он смог уловить что-то важное в этой бумажке. Ещё не до конца осознав, что именно он нашёл, маэстро сюжета остановился подобрать банкноту. Лишь стоило ему взять деньги в руки, как образы в голове замелькали со скоростью кинокадров, и, казалось, утерянные навсегда мысли начали возвращаться…
«Вспомнил!» – обрадовался он.
В это же самое время спортивная машина пронеслась с бешеной скоростью, чуть не сбив идущего впереди человека. Этот мужчина, что переходил дорогу, лишь на несколько шагов опередил собственную смерть. Как раз за ним должен был идти писатель, и, если бы не валяющаяся под ногами мелочь, сюжетная линия его собственной жизни оборвалась бы наверняка.
«Если да, то… ЖИЗНЬ» ← или → «Если нет, то… СМЕРТЬ»
Первым делом, он зафиксировал вновь обретённые мысли и лишь затем нашёл место, где можно было спокойно посидеть и хорошенько всё обдумать. А что, собственно, произошло?
«…Быть того не может… Существуют же совпадения. Существуют наверняка…. Но не в данном случае! Как такое могло вообще случиться, что в тот самый момент, когда я подобрал деньги и вспомнил ту идею, машина чуть не сбивает идущего впереди меня? Точь-в-точь, как было задумано по сюжету! Если бы я не остановился, то валялся бы сейчас у обочины… Мешком переломанных костей. Совпадение?».
Но писатель не верил в совпадения. Поэтому начал ковыряться в памяти, стараясь отыскать подобные случаи, когда не смог записать найденные идеи. Он судорожно хватался за любое воспоминание, хоть сколько-то способное помочь найти ответ. Он достал видавшую виды тетрадку и стал изучать записи, начиная с самой первой в надежде хоть что-нибудь прояснить. Ну, хоть что-то!
В голове– полный вакуум: перманентный процесс зарождения и разрушения мыслей. И ничего хоть сколько-нибудь значительного. Пу-сто-та…
Сердце с сумасшедшей скоростью колотилось, билось в истерике, мысли метались в темноте, тело пробирал озноб – коктейль из страха и адреналина всё не давал покоя. Но он знал наверняка – всё произошедшее – неслучайно, и уж точно – не выдумка испуганного разума.
Ничего… В конце всё окажется на местах.
Понадобился всего один день, чтобы решиться. Уж слишком большие мучения приносила неясность, чтобы оставлять всё на потом. Немедленно, прямо сейчас он хотел понять, что в действительности произошло, и какова его роль. Единственное, что требовалось – подходящая возможность, появившаяся намного раньше ожидаемого.
