Дороги на Ларедо - Лэрри Макмуртри

— Он плохой, он укусил меня! — Мария показала след от зубов Рамона на своем плече.

— Он даже не такой плохой, как твой отец, — настаивала Сильвана. — Тот делал вещи и похуже. Выходи за Рамона, Мария. Это поможет нам прокормиться.

Но Мария не соглашалась даже под страхом голодной смерти всей их семьи.

Сильване пришлось сказать Рамону, что Мария отказалась. Что поделать, она упрямая девчонка, упрямая до того, что может ослушаться мать.

Рамон плохо воспринял это известие. Он поносил Сильвану и считал, что та вообще не спрашивала Марию. Ему всего семьдесят два и он дал девчонке лошадь, хоть и хромую, но все же лошадь. Сколько у них в деревне найдется таких, кто бы мог подарить десятилетней девчонке коня?

После этого Рамон окончательно спятил и стал постоянно следить за Марией. Но ее уже нельзя было застать врасплох, как тогда на кукурузном поле, когда она еще считала, что Рамон ее друг. Наверное, мужчины никогда не станут ей друзьями, если будут хотеть того же, что и Рамон, который никогда больше не испытает удовольствия с ней. В этом она была твердо уверена. Ее брат оставил в доме старый мачете, когда в последний раз отправлялся в Техас. Мачете было тупое, но она наточила его на наждаке так, что оно стало острым, словно бритва. После этого мачете постоянно висело в ножнах у нее за спиной. Всякий раз, когда она водила Трехножку пастись на кукурузное поле, мачете было у нее в руке.

В один из дней, когда Сильвана ушла на реку стирать белье, Рамон тихо пробрался к ним в дом в надежде застать Марию врасплох. Вместо этого он обнаружил ее стоящей на пороге полутемной кухни и двумя руками сжимающей мачете.

Рамон бранился последними словами, но против секиры тогда не полез. Он был слишком неповоротлив, да и подслеповат тоже. Мария могла сильна порезать его, пока он будет пытаться подчинить ее себе. Он может истечь кровью или в рану попадет инфекция. Многие из тех, кого он знал, умерли от инфекции, попавшей в раны, полученные в драках. Рамон не собирался расставаться с жизнью из-за того, что его порезала десятилетняя девчонка.

В тот же день, после полудня, когда Сильвана вернулась домой, Рамон пришел и предложил купить у нее Марию. Девчонка не выходила у него из головы. Он чувствовал, что свет будет ему не мил весь остаток жизни, если он не заполучит ее. Ему так сильно хотелось Марию, что он предложил за нее Сильване две сотни песо. Две сотни песо было неслыханной суммой за такую молодую и неопытную девчонку.

Каково же было удивление, когда Сильвана вместо Марии предложила ему себя.

— Она не хочет тебя, — сказала Сильвана. — И не пойдет за тебя. Бери меня. Я твоя соседка, и мне нужен муж.

Рамон был вне себя от злости. Он хотел девчонку, не мамашу.

— Ты слишком старая, — сказал он. — Почти такая же, как Кармила. Продай мне девчонку.

— Она не пойдет за тебя. А если заставить, зарежет тебя, когда ты будешь спать, — сказала Сильвана. — Мать Томаса из апачей, а Мария вся в нее. Они не боятся резать мужчин.

— Я не знал мать Томаса. — Рамон несколько сник. Он не любил апачей, но все еще хотел Марию и продолжал твердить об этом.

— Нет, она не пойдет за тебя, — повторила Сильвана. — Бери меня в жены. Не такая уж я старая.

Сильвана не ожидала, что предложит себя мужчине, который хотел ее дочь, но в жизни случалось много такого, чего она не ожидала. И это могло бы стать еще одной неожиданностью, которая помогла бы ей прокормить детей.

Рамон плюнул и с отвращением отвернулся. Старухи ему больше не нужны.

На следующее утро Марию разбудил ружейный выстрел. Сердце сжалось от страха. С мачете в руках она выскочила на улицу, но было уже поздно, Рамон застрелил Трехножку. Он не стал пускать ее на колбасу, а просто увел за кукурузное поле и пристрелил ее там.

Мария плакала, пока могла. Когда мать пришла успокоить ее, она перестала плакать и окаменела. Это было еще одним уроком ей в отношении мужчин: им хотелось только одного, и они мстили, когда не получали этого или получали не сполна. Позднее ей придется усвоить, что тот, кто получал то, чего хотел, становился еще мстительнее.

Через несколько недель Рамон передумал и взял к себе Сильвану. А девчонку он стал побаиваться. Как-никак, а в ней текла кровь апачей. Она могла зарезать его во сне. Когда бы он ни посмотрел на нее, он видел ненависть в ее глазах, черную ненависть. Он стал избегать ее, особенно ее ненавидящих глаз. Ее ненависть была слишком черной. Девчонка вполне могла оказаться ведьмой. Ему все больше и больше казалось, что в один прекрасный момент она подкрадется и зарежет его в собственном доме. Она всего лишь грязное индейское отродье, и как только он мог хотеть ее.

Сильвана и в самом деле оказалась не такой уж старой. От нее не исходил такой неприятный запах, как от Кармилы. Она была вполне приличной мексиканкой и слегка напоминала свою красивую дочь. Жениться на ней Рамон не хотел, но привел ее в свой дом. Однако ее отпрыски должны были оставаться у себя. Он давал ей немного денег на их питание, но не хотел, чтобы они путались у него под ногами.

Дети Сильваны, двое мальчишек и одна маленькая девочка, находились на попечении Марии в доме Сильваны. Мария была им матерью. Сильвану они видели редко с тех пор, как та ушла жить к Рамону, хотя до его дома было рукой подать.

Мария не осуждала мать. Она знала, что Сильвана устала от этой жизни Она приняла предложение Рамона, потому что душа ее была сломлена и умирала. Только женщина с умирающей душой могла отдаться такому, как Рамон.

Когда Рамон убил Трехножку, Мария почувствовала, что ее душа тоже может умереть. Она любила свою лошадку больше всего на свете. Но ее душа не умерла. Она осталась жить благодаря ненависти, ненависти к Рамону, а заодно и ко всем остальным мужчинам. Они были насильниками и животными. Мария собиралась жить одна. Она будет растить своих братьев с сестрой и не собирается жить с мужчиной, как другие женщины. Мужчина овладеет ею, если только окажется быстрее и сильнее нее, как это было с Рамоном.

Сильвана родила Рамону еще двоих детей. Большую часть времени они проводили с Марией и другими детьми. Марии было жаль мать, ведь душа у нее была такой израненной. Она помогала матери как могла, но к Рамону относилась с неизменной ненавистью.

Со временем Рамон стал бояться ее как собственной смерти. Однако в отношении всех остальных мужчин Мария была не права, когда думала, что ни с одним из них не сойдется по собственной воле. Годы шли, и однажды в их городе появился Карлос Гарза. Он был пастухом и работал на юге. Она видела, как он смотрит на нее, а когда он заговорил с ней своим бархатным голосом, она почувствовала, что внутри у нее что-то изменилось. Через несколько дней она пошла с Карлосом, и не только по собственной воле, но даже с готовностью. Лишь потом она узнает, что за бархатным голосом Карлоса скрывалась натура ревнивца. Вскоре после их первой встречи Карлос подарил ей коня — маленького белого мерина, который был слишком неповоротлив для него. По причине низкорослости животного Мария назвала коня Чапо.[5]