Петр Первый - Анри Труайя

Карл XII надеялся на армию Левенгаупта, которая должна была присоединиться к нему и увеличить усилия армии, ослабленной голодом и болезнями. Но царь расстроил эти планы, загородив дорогу Левенгаупту, у деревни Лесной на реке Сонже. После кровавого сражения, которое закончилось рукопашным боем со штыками и мечами, шведы были разбиты. Король, который ждал подкрепления, войска в одиннадцать тысяч человек и семь тысяч обозов с продовольствием, фуражом и боеприпасами, получил чуть более шести тысяч изнуренных беглецов, бросивших пушки и оставивших обозы врагу. Редактор «Журнала» Петра Великого писал, что «сия победа может первою называться, понеже над регулярным войском никогда такой не бывало; к тому же еще гораздо меньшим числом будучи пред неприятелем. И по истине оная виною всех благополучных последований России, понеже тут первая проба солдатская была и людей, конечно, ободрила…»

Едва Карл XII оправился от этого разочарования, как пришли плохие новости из Ингерманландии от генерала Любекера, который понес большие потери. Погибло три тысячи солдат и все его вещи. И тогда молодой король принял отчаянное решение: отказавшись идти на Смоленск и Москву, он разворачивается и направляется на Украину. В этом богатом крае он надеялся пополнить свои продовольственные запасы и заручиться поддержкой соседей-турок и гетмана Мазепы, который предал русских. Приехав в Малороссию, он с удивлением обнаружил, что процветающие деревни были разграблены русскими, а вместо сорока тысяч казаков, обещанных Мазепой, вероломному изменнику удалось едва собрать две тысячи человек. Эта скудная армия не смогла тем не менее противостоять Меншикову, который занял резиденцию гетманов Малороссии – Батурин. Население не пошло вслед за мятежным предводителем и избрало новым гетманом Скоропадского, развязав против шведских завоевателей партизанскую войну. Турки не торопились вступать в войну. Наступила зима, такая лютая, что птицы замерзали на деревьях. Армия «каролинов»[52] находилась в тысяче двухстах верстах от Стокгольма, без возможности получить подкрепление, без запасов продовольствия. Люди были истощены, лошади пали, казаки, появлявшиеся из тумана, истребляли отставших солдат, перехватывали конвой; хирурги в полевых условиях ампутировали отмороженные конечности. Шведы говорили, что у них три лучших доктора: водка, чеснок и смерть. От победоносной и многочисленной армии вскоре осталось только двадцать четыре тысячи человек, которые брели, растерянные, их одежда превратилась в лохмотья, их вел король-фанатик, такой же истощенный, как и последний его солдат. Он хотел привести во что бы то ни стало свое войско в Полтаву. Взятие этого города было его главной целью. Выгнав оттуда русских, думал Карл, он сможет передохнуть там, прежде чем продолжит борьбу, имеющую шансы на победу. В апреле 1709 года шведы подошли в центр Украины к Полтаве, старому городу, посредственно укрепленному и охраняемому гарнизоном численностью в шесть тысяч человек. Карл XII окружил Полтаву, но на штурм не пошел. Вне всякого сомнения, он предпочитал сохранить свои силы, чтобы нанести в открытом поле главный удар против русской армии, о приближении которой докладывали его патрули. Его лучшие генералы и даже Мазепа советовали ему снять осаду и отвести войска. Король был непреклонен. «Если даже Господь пошлет мне одного из Своих ангелов, чтобы вразумить меня следовать вашим советам, я не буду Его слушать», – говорил он. Генерал Стенбок писал, что «король не может ни о чем думать, кроме войны. Он не хочет больше слушать разумные советы. Он говорит, как если бы Господь внушал ему его решения… Даже если бы у него осталась только тысяча солдат, он бросил бы их против целой армии». Опьяненный слишком легкими победами, Карл XII совершил ошибку, недооценив своего противника. Он не хотел принимать во внимание новую Россию, которую Петр успел создать. Но Петр, со своей стороны, наученный горьким опытом, не решался вмешиваться. Пока что русские довольствовались рытьем траншей, артиллерийскими обстрелами и легкими перестрелками. Во время одной рекогносцировки Карл XII был ранен в левую ногу. Оставшись в седле, он продолжил обход патрулей, вернулся в лагерь и упал, потеряв сознание, слезая с лошади. Пока хирурги оперировали его, он говорил, улыбаясь: «Смелее, господа, это всего лишь нога!..» Но он так сильно ослабел, что доверил командование маршалу Реншельду, который ему еще раз посоветовал отступить. И в который раз король отказался последовать этому совету. Кроме того, он решился начать сражение на рассвете следующего же дня, 27 июня 1709 года. Петр, предупрежденный о ранении Карла XII, увидел в этом счастливое предзнаменование. Он обратился к своим людям с торжественной речью: «Воины! Вы сражаетесь не за Петра, а за государство, Петру врученное… а о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия, слава, честь и благосостояние ее!» И, обращаясь к Шереметеву примерно со следующими словами, он приказал: «Господин маршал! Я вам доверяю свою армию. Я надеюсь, что в своем командовании вы будете следовать инструкциям, которые вы получили, и что в непредвиденных ситуациях вы проявите себя как искусный и опытный генерал. Что до меня, то я оставляю за собой задачу следить за всеми вашими операциями и быть готовым вмешаться в любой момент, когда опасность или нужда того потребуют».

Как только занялся рассвет, шведы пошли в атаку. Перед ними открылась маленькая равнина, болото, окопы и редуты. Всей русской армией командовал Шереметев, правым крылом – генерал Ренне, левым – Меншиков, артиллерией – Брюс, царь лично участвовал в сражении, возглавив второй батальон Новгородского полка. Но на самом деле он одновременно был везде, с безумными глазами, пеной на губах носясь по полю сражений на своей арабской кобыле Финетте, выкрикивая приказы, подбадривая солдат, бранясь. Неужели этот человек еще совсем недавно прятался от опасности? Сегодня он не только пренебрегал ею, он искал ее, чтобы показать пример. Одна пуля прострелила ему шляпу, другая чуть не попала в грудь, чудесным образом остановленная золотым нательным крестом, украшенным драгоценными камнями – дар монахов царю Федору; третья попала в его седло. В лагере противника, страдая от полученной раны, Карл XII приказал носить себя на носилках по полю битвы. Пушечное ядро разрушило его хрупкие носилки, и ему сделали новые из скрещенных пик. Затем он поднялся на лошадь. Семьдесят две пушки обстреливали вражескую линию пехоты. За неимением снарядов шведская артиллерия больше не отвечала. Начался рукопашный бой с применением холодного оружия. Сломленные числом и натиском противника, «каролины» в беспорядке начали отступать. Напрасно Левенгаупт кричал им: «Смотрите! Именем Господа! Смотрите! Вот король!» Вокруг него вчерашние герои были всего лишь страшными окровавленными тенями, которые побросали свое оружие и удирали в сторону Днепра. Через два часа Карл XII, подхваченный всеобщим движением, тоже покинул театр военных действий. Лошадь под ним была убита, ему привели другую. С наступлением ночи остатки шведской армии, около тринадцати тысяч человек, собрались на берегу реки, которую невозможно было преодолеть вплавь. Карл XII передал командование Левенгаупту и переправился через Днепр в повозке, привязанной к двум лодкам. За ним последовали Мазепа и еще около сотни его людей. Остальные стали пленниками, после того как Левенгаупт подписал капитуляцию. Некоторые от безысходности бросились в Днепр или срывали повязки с ран, предпочитая смерть плену. Акт о капитуляции включал условие, что казаки Мазепы, воевавшие в рядах шведов, будут выданы царю как мятежники.