Карэле Карэле и другие волшебные существа (СИ) - Осадченко Вика "Векша"

Карэле думал о будущем, в котором на смену маленьким уютным кондитерским придут шумные шоколадные фабрики из камня и стали. Этот Марек Семенек не верит, что в шоколад нужно вкладывать душу. Как и в любое дело, которое ты делаешь, если делаешь его по-настоящему. Но что, если он вложил свою душу в саму фабрику? В свои любимые механизмы, способные работать без участия человека?

А если так, то будет ли результат одинаковым? Хватит ли одной человеческой души на огромную, шумную фабрику, на бесконечную горячую реку сваренного машинами шоколада?

— В конце концов, время покажет, — Карэле закинул голову, любуясь летними звёздами.

Тихонько скрипнули цепи: скелет, подвешенный к потолку, перевернулся, устраиваясь поудобнее.

* * *

— Если позволите, госпожа Алли… — несмело сказала Сейли и замолкла, сосредоточенно складывая снятое с кровати бельё.

— В чём дело, девочка? — подняла на неё глаза хозяйка, наводящая перед сном порядок на туалетном столике.

— Это насчёт господина Венсана, — горничная вконец смутилась. — Он на меня так странно смотрит…

Алли с улыбкой покачала головой.

— Венсан не позволит себе лишнего, да ещё и в отношении такой молоденькой девчушки, как ты. Я думаю, это профессиональный интерес. В конце концов, он известный оккультист, астролог, таролог… Он с первого дня почувствовал в тебе кровь Сумеречного Народца, хотя и не понял, в чём дело. Видимо, эта загадка его и привлекает. Венсан у меня ничего не спрашивал, потому что любит решать такие задачки самостоятельно. Но, если хочешь, я могу с ним поговорить.

— Ох, нет, госпожа Алли, лучше не надо!

Взметнувшаяся над кроватью чистая простыня скрыла зардевшуюся Сейли от глаз хозяйки. В комнате запахло лавандой.

— А ещё он спрашивал, когда я родилась, — пожаловалась девушка, тщательно расправляя складки.

— Просил назвать время и место? — уточнила Алли.

— Нет, только день.

— Ну, тогда ничего страшного. Такие вещи он спрашивает у всех подряд. Хочет понять, к какому знаку Зодиака ты относишься — у астрологов всегда только это на уме. Вот если он попросит назвать время с точностью до минуты, тогда можешь начинать беспокоиться. Значит, он собирается составить твою натальную карту, а это дело сложное, ради кого попало им не занимаются.

— Конечно, я понимаю, — тихо сказала Сейли, натягивая наволочку на подушку. Алли показалось, что в её голосе проскользнула нотка разочарования.

* * *

Два дня спустя поздние летние сумерки застали Марека Семенека в тихом переулке позади кондитерской Карэле. Его карманы оттягивали мешочки с золотом. В левом кармане, под мешочками, лежала смятая записка, написанная торопливым, неровным почерком. «У заднего входа кондитерской, в девять», — гласила она. И нахально добавляла: «Восемьсот ренов».

Сумма, что и говорить, немаленькая. Но надежда на будущие прибыли всё-таки победила жадность. И потом, Семенек действительно вложил в фабрику душу. Мысль о том, что сверкающие, идеальные механизмы станут делать шоколад по неидеальному рецепту, погружала его в тоску. Он окинул мысленным взором машины, застывшие в нетерпеливом ожидании, и его сердце дрогнуло. «Достану для вас самый лучший рецепт, дорогие мои», — пообещал он.

Наконец скрипнула калитка в заборе. В переулок выскользнула Юта, озираясь по сторонам.

— Сюда! — прошептал фабрикант.

Девушка на цыпочках подошла к нему.

— Принесли? — поинтересовалась она.

— Само собой. А рецепт?

— Вот, — Юта вынула из кармана аккуратно сложенный вчетверо лист. — Можете проверить.

Семенек зажёг спичку и при её свете увидел ровные строки, выведенные изящным почерком Карэле. Танцующий огонёк выхватил из темноты фразы, от которых у фабриканта запела душа: «обжаривать какао-бобы три с половиной минуты», «добавить две меры самой мелкой сахарной пудры», «вымешивать до густоты»…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Давай, давай скорее сюда! — он отшвырнул погасшую спичку. — Вот твои деньги!

Мешочки перекочевали в карманы платья Юты, изрядно оттянув их вниз. Девушка молча кивнула и скрылась за калиткой, оставив Марека Семенека, прижимающего к груди вожделенный рецепт, в тёмном переулке.

* * *

Карэле торжествующе улыбнулся.

— Значит, моя догадка была верной! — сказал он.

— Вполне, — кивнул Венсан. — Честно сказать, от Альбина Малледи я такого не ожидал. Хорошо хоть, никаких дополнительных сюрпризов, вроде самоубийства в открытом море, мне не предстоит.

— И это меня весьма радует. Стало быть, теперь у тебя есть два пути, чтобы избежать дальнейшего расследования дела. Либо вернуть ключ — естественно, с надлежащими мерами предосторожности, — либо заплатить за него.

— Каким образом? Разве полиция не отыщет человека, который это сделает? То есть, меня?

— Ты явно недооцениваешь мои логические способности, — укоризненно покачал головой Карэле. — Мой план таков: ты отправишься в любой другой город или, как собирался, за границу, где постараешься попасть в центр внимания общества. Как насчёт публичной лекции, например? А в этот же день из Даммленда, который находится крайне далеко от твоего маршрута, будет оправлена ценная посылка. Или банковский перевод от неизвестного доброжелателя, на выбор. Я списался с одним своим знакомым из этой страны, который в состоянии оказать мне такую услугу. Курьер, которого я отправлю к нему, человек проверенный. У тебя будет надёжное алиби.

— Спасибо, Карэле, — с чувством сказал Венсан. — Ты гений.

— Разумеется, — кондитер рассмеялся, хлопнув ладонями по столу. — Что ты выберешь?

— Знаешь, судя по всему, мне этот ключ особого счастья не принесёт. Может, дело в том, что я всегда недолюбливал Гауэра? Как ни крути, всё равно он шарлатан, хоть ему и достался настоящий магический инструмент.

— То есть ты решил вернуть ключ антиквару?

— Ну уж нет, — мотнул головой Венсан, — кто знает, в какие руки он потом попадёт? Я хочу подарить его Алли. Так будет лучше всего.

Карэле нахмурился.

— Извини, но подарки такой стоимости могу делать моей жене только я сам. К тому же в этом случае у тебя просто не останется денег на поездку.

— Зато я буду спокоен, а Алли счастлива, — упрямо сказал Венсан. — Ты слишком старомоден, Карэле.

— Никогда этого не отрицал, — кондитер пожал плечами. — Я и сам думаю, что зеркальному ключу лучше остаться у Алли. Она не успокоится, пока не выяснит, как с его помощью открываются сердца. Так что я куплю его сам.

— И откуда ты возьмёшь такие деньги?

Карэле бросил взгляд на настенные часы.

— Они придут сами. И, по моим подсчётам, с минуты на минуту. О, слышишь?

На лестнице действительно раздались быстрые шаги, а затем в дверь кабинета постучали.

— Войдите, — невозмутимо отозвался Карэле, не без удовольствия разглядывая удивлённое лицо Венсана.

— Это я, господин Карэле! — в кабинет влетела сияющая Юта. — Всё в порядке!

Она выгрузила на стол восемь мешочков, каждый из которых звякнул в той особой, значительной тональности, что позволяет сразу понять: внутри лежат золотые монеты.

— Ого! — только и смог сказать Венсан.

Девушка хихикнула, сделала реверанс и убежала.

— Как видишь, покупку сувенира для Алли профинансировал господин Семенек, люндевикский фабрикант, — пояснил Карэле.

— Только не говори, что всё-таки продал ему рецепт шоколада!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Продал, — подтвердил кондитер. — Замечательный, проверенный временем рецепт шоколада из поваренной книги. Творчески переработанный и дополненный. Я и сам иногда им пользуюсь, так что никакого обмана. Правда, мой новый знакомый уверен, что рецепт для него выкрала Юта, а он — соучастник преступления.

— Карэле, — укоризненно покачал головой Венсан, — это нехорошо. Твои шуточки в конце концов доведут какого-нибудь бедолагу до удара. Для чего тебе понадобилось втягивать этого Семенека в криминальную историю?