Профи из «Вымпела» - Сергей Москвин

– Это не самоубийство! Солдата убили ударом в висок, а потом, для инсценировки, выстрелили в голову!

Он был уверен, что следователь немедленно бросится сам осматривать тело солдата. Но Сологуб лишь скептически покачал головой:

– Он мог застрелиться и сам, а затем в падении удариться виском. Например, о металлическую ручку на двери туалета.

– Но тогда на ручке остались бы следы крови! – в запале воскликнул Ворон.

– Совсем не обязательно, – возразил ему следователь. – Так что давайте не будем спешить с выводами, а подождем официального заключения экспертов.

Ворон растерялся... Следователь прав – окончательный вывод за экспертами. Но, чтобы определиться, как действовать дальше, он должен, хотя бы для себя, понять, что здесь произошло. Для чего могла понадобиться инсценировка самоубийства одного из караульных? Только для того, чтобы скрыть факт нападения на караул. В этом случае нападению сначала должны были подвергнуться охранявшие вагоны часовые... Ворон запнулся на последней мысли. Пробитый висок одного солдата и свернутая шея второго получили логическое объяснение.

Оставив следователя в недоумении, Ворон поспешно выбрался из вагона на железнодорожный путь... Если на караул напали неизвестные преступники, они должны были оставить следы. И он обязан их найти... Тут же из подсознания вынырнула мысль, что следов может и не быть. Опытные диверсанты, те же бойцы «Вымпела», их не оставляют. Не обращая внимания на неприязненно взирающего на него помощника коменданта, Ворон медленно двинулся вдоль вагона, цепко ощупывая взглядом каждую редкую травинку и каждый кусок щебенки на железнодорожной насыпи. Именно под одним из таких камней он и увидел бликующий, продолговатый предмет и, нагнувшись, поднял с земли автоматную гильзу. Бутылочное горлышко гильзы еще хранило запах пороха. Свежая! Тот же калибр, что и в автоматах караульных, 5,45 мм. Вот только цвет гильзы отличался от цвета гильз, рассыпанных по полу караульного вагона. Ворон опустился на корточки и принялся переворачивать все камни подряд, заглядывая под них, и вскоре обнаружил еще одну гильзу того же темно-зеленого цвета. Куда же стрелял неизвестный автоматчик? Долго искать цель не пришлось. Осмотрев стальной корпус вагона возле разбитого окна, Ворон обнаружил на нем несколько пулевых пробоин с вдавленными внутрь краями. Пробоин оказалось куда больше, чем найденных гильз. Часовой, в приступе ненависти расстрелявший своих сослуживцев и затем покончивший с собой, явно не стал бы подбирать с земли и прятать стреляные гильзы. Зажав обе найденные гильзы в кулаке, Ворон поспешил к следователю, чтобы показать ему свою находку.

Уже в который раз Гамид позавидовал выдержке Али и Хасана. Третий час арабы неподвижно сидели на корточках, навалившись спинами на железную стену товарного вагона, и, похоже, готовы были просидеть так сколь угодно долго. За это время Гамид уже несколько раз прошелся по вагону, нетерпеливо заглядывая в щель между бортом и неплотно прижатой к нему сдвижной дверью. Так же беспокойно вели себя и боевики-вайнахи. И хотя Гамид запретил им ходить – в пустом пространстве вагона даже осторожные шаги звучали настоящим топотом, – вайнахи беспрестанно возились на полу, еще больше нервируя его...

Поначалу все шло просто отлично. Даже сцепщик с покорностью приведенного на заклание барана выполнял все приказы: помог перецепить цистерны и теперь обреченно ждал своей участи. Пока вайнахи по его приказу маскировали цистерну, Гамид собственноручно заминировал ее, установив в центре размазанной по днищу пластиковой взрывчатки магнитную радиоуправляемую мину. К часу ночи все было готово. Оставалось только дождаться отправления превращенного в фугас состава в Москву. Нашлось и место, чтобы пересидеть это время, – сцепка из трех пустых товарных вагонов на соседнем, десятом, пути. Там они и расположились. И Гамид, забравшийся в вагон последним, задвинул за собой массивную сдвижную дверь. В два с чем-то со стороны тупика послышались испуганные крики, и там же замелькали лучи фонарей – кто-то из железнодорожников наконец обнаружил убитых солдат и поднял тревогу. И хотя Гамид поднимался в «вагонзак» и убедился, что Али с Хасаном разложили трупы так, будто солдаты перестреляли друг друга, его долго не покидало беспокойство, что инсценировка все-таки раскроется. Но все обошлось. К рассвету шум на тринадцатом пути утих. Очевидно, и следаки, и железнодорожники поверили в картину разборки между самими солдатами. Как раз подошло время отправления предназначенного для Москвы поезда-сюрприза. Бойцы заметно приободрились. Только арабы продолжали равнодушно пялиться вокруг. Но! Прошло уже два часа, как бензовоз должен был отправиться в Москву, а цистерны так и стоят на пути!..

Оторвавшись от щели, через которую он наблюдал за стоящим на девятом пути составом, Гамид стремительно пересек вагон и опустился на корточки возле сидящего у противоположного борта Михаила Нелюбина. Сцепщик сидел прямо на полу, вытянув перед собой ноги и положив на них скрученные скотчем руки.

– Ты же говорил, что бензовоз уйдет в шесть утра. А сейчас уже восемь. Так какого дьявола его не отправляют?! – угрожающе прошипел он в лицо Нелюбину. – Туфту мне решил задвинуть?!

Подавшись вперед, Гамид ухватил Михаила левой рукой за ворот его рабочего комбинезона и дернул на себя, а кулаком правой хлестко ударил его в заткнутый кляпом рот. Не в силах защититься, Михаил замотал головой и что-то нечленораздельно промычал.

– Чего ты скулишь? – Гамид выдернул у него изо рта служащую кляпом тряпку и требовательно уставился на Михаила.

– Я... не знаю... Я же... не диспетчер, – жадно глотая освободившимся ртом воздух, со свистом пробормотал Михаил.

Но его ответ лишь еще больше разозлил главаря террористов. Этот жалкий русак был единственным, кто знал работу железной дороги, поэтому из него следовало выжать максимум информации. Гамид рывком подтянул голову Нелюбина к себе и, угрожающе нависая над ним, произнес:

– Тебе придется сказать мне что-нибудь более определенное, иначе я прикажу своим людям порезать на куски твою жену и сына. – Свободной рукой Гамид достал из кармана трубку своего мобильного телефона и поднес ее к лицу Михаила. – Я сделаю это прямо сейчас.

– Не-не надо, – распухшими от удара губами пролепетал Нелюбин. – Это просто задержка. Наверное, из-за аварии в Пильне. Сейчас подадут локомотив и отправят. Уже скоро, – закончил он, с мольбой глядя в глаза своего мучителя.

– Ладно, подожду еще полчаса, – примирительно произнес Гамид. – Но если через полчаса паровоза не будет, твоего щенка и бабу искрошат в рагу.

Он резко поднялся на ноги и, вернувшись назад, снова припал к смотровой щели. На соседнем пути, где стояло двадцать цистерн с бензином, точнее, девятнадцать с бензином и одна с миной-сюрпризом огромной мощности, так никто и не появился. Гамид от досады заскрежетал зубами... Если сцепщик прав и это обычная задержка, то состав в конце концов отправят... Он всячески пытался успокоить себя, но в голову упорно лезли тревожные мысли... Вдруг поезд не отправляют потому, что следаки обнаружили подмену и теперь по всей станции ищут похищенную цистерну!.. Гамид провел ладонью по вшитому под подкладку его спортивной куртки потайному нагрудному карману. Там лежало похожее на портативную рацию с выдвижной антенной устройство подрыва радиоуправляемой мины, установленной под днищем захваченной цистерны. Два нажатия кнопки, и вся сортировочная станция превратится в один пылающий костер... Внезапная мысль заставила Гамида в ужасе отдернуть руку от радиовзрывателя... При взрыве он погибнет первым! Он сам загнал себя в ловушку, устроившись в засаде в нескольких шагах от заминированного поезда! Дьявол! Он же не безумный фанатик, чтобы подрываться на собственной бомбе!..

Панические мысли Гамида оказались прерваны раздавшимся неподалеку протяжным локомотивным гудком. Он буквально вжался в стену вагона, стараясь разглядеть больше, чем это позволяла оставленная смотровая щель. Несмотря на все усилия, расширить сектор обзора так и не удалось. Зато Гамид отчетливо расслышал нарастающий шум, который точно не был завыванием ветра. А еще спустя несколько секунд на девятом пути появился локомотив, состоящий из двух состыкованных между собой электровозов. Локомотив осторожно, словно крадучись, приближался к составу заполненных бензином (и кое-чем другим) цистерн.

Не отрываясь от смотровой щели, Гамид поднял сжатую в кулак правую руку и буквально ощутил спиной, как напряглись ожидающие его сигнала боевики. Али пружинисто поднялся с колен и, подойдя к задвинутой двери, взялся за ее запорную скобу. Тем временем из кабины заднего электровоза, прямо на ходу, спрыгнул молодой парень, очевидно, помощник машиниста, и жестами стал подавать сигналы оставшемуся в кабине напарнику. Машинист сбросил скорость до минимума, и управляемая им многотонная махина локомотива медленно притерлась к головной цистерне. Лязгнул замок демпферного устройства, наблюдающий за сцепкой парень дал отмашку своему напарнику – стыковка состоялась. В тот же миг Гамид взмахнул сжатой в кулак рукой. По его сигналу Али рванул на себя вагонную дверь. Она со скрежетом отъехала в сторону, и с нетерпением ожидавшие этого момента бойцы-вайнахи во главе с Хасаном ринулись к локомотиву.