Офисный роман, или Миссия невыполнима - Наталья Валенидовна Колесова

- Так вот какого ты обо мне мнения!

Ючон попытался протестовать, девушка отмахнулась:

- Мне, конечно, часто хочется тебе врезать, но вот утопить как-то в голову еще не приходило! Видно, мало допек, старайся лучше!

- Да и здесь не топили… - возразил он не слишком уверенно: только сейчас дошло, что могло случиться, не подвернись вовремя та веселая компания. А потом бы выдали заключение: полез в воду в состоянии алкогольного опьянения и… Не вылез.

- Так, - сказала Минхва решительно, слезая со стола. – Сейчас ты одеваешься, и мы едем в полицию.

- Зачем? Это же просто дурацкая шутка…

- Шутка?! – повысила голос сонбэ, и Ючон вновь залепил ей рот ладонью. Не без удовольствия. – Тьфу! – Оттолкнув его руку, Жевательная резинка продолжила орать уже шепотом: – Шутка! Какая это шутка? Какой идиот так шутит? Ты же чуть не утонул, и спина еще, и руки… А руки мы тебе не перевязали, кстати. – Схватила его ладони, разглядывая так и эдак. Ючон глядел в ее склоненный затылок и улыбался. Млел. Она снова о нем беспокоится! Заботится. – Ну ничего, жить будешь, только первое время побереги. – Вскинув глаза, спросила грозно: – А чего это ты хихикаешь?

- Я радуюсь, - ответил он честно. – Мне нравится, что Минхва-нуна так обо мне волнуется.

Нуна пожала плечами.

- Само собой, волнуюсь, ты же мой хубэ! Но вообще, конечно, все дико странно. Если это чья-то шутка, то очень опасная. Если хотели напугать… зачем? Отомстить? За что? – Посмотрела на него прежним подозрительно-придирчивым взглядом. – Ты, случайно, никакую юристочку не соблазнил сегодня?

- Когда бы я успел, весь день крутился, как заведенный! Нуна слишком хорошо обо мне думает.

- Да долго ли умеючи! - отмахнулась Минхва. - А отличная версия: месть какого-то юридического ревнивца!

- Ну извините, не оправдал ваше доверие! – буркнул он. И не обидишься, сам старался создать о себе такое впечатление…

- Точно в полицию не пойдем? Может, завтра при всех задать вопрос, вдруг кто-нибудь себя выдаст? А может, у тебя враги имеются? Или какая-нибудь обиженная дамочка из прошлого? Ты точно никому не задолжал много денег? А записка сохранилась?

- В кармане была, промокла, выбросил, - доложил он, наблюдая за Минхвой, сосредоточенно выстреливавшей приходящими на ум версиями. Вот неугомонная: самое тяжелое время ночи, час Быка[1], а сонбэ перевязывает его, здоровенного болвана, так глупо попавшего в дурацкую ловушку, еще и разбираться с его проблемами пытается…

В какой-то момент его так повело, что он вцепился в края столешницы, чтобы красиво (или позорно?) не сползти на пол.

- Ючон, ты совсем белый, пошли-ка спать!

Он растянул в улыбке немеющие губы:

- С сонбэ я хоть куда! Даже обратно в Ухвачжон!

- Ну-ну, шутник, - проворчала сонбэ, - толку от тебя сейчас… Давай, потихоньку! Утром будем со всем разбираться.

Еле переставляя негнущиеся ноги, Ючон, подстраховываемый под локоть Минхвой (ладно, собственной слабости устыдится тоже утром!), доковылял до «мальчишеской» комнаты.

- Обязательно переоденься в сухое! И аккуратнее со спиной!

- Будет выполнено, сонбэ! Сладких снов.

- Да с тобой одни кошмары могут присниться! – Минхва побрела наверх по скрипучим ступеням. Он проводил ее глазами и, повернувшись, обнаружил Хона Сонги, выглянувшего из «начальнической» комнаты. Они готовили ее для двух руководителей; кто же знал, что сюда заявится госпожа Ча собственной персоной! Представив, как он сейчас выглядит - полуголый, в непросохших джинсах, в накинутой на плечи маловатой куртке сонбэ - Ючон растянул в ухмылке немеющие губы. Замначальника посмотрел молча и закрыл дверь.

- Спокойной ночи! – пожелал Ючон и двери. Стараясь в темноте ни на кого не наступить, добрел до своего места в мужской комнате, стянул мокрые тряпки и, стуча зубами, укутался в