Офисный роман, или Миссия невыполнима - Наталья Валенидовна Колесова

об ужине деревенский староста пригласил приезжать снова и теперь с чистой совестью и завидным аппетитом поглощает дорогое мяско с алкоголем. Я все порываюсь то принести-подрезать продуктов, то встать к грилю, но Ючон удерживает меня, уверяя, что у него все схвачено, молодые юристы просто рвутся показать начальству свое рвение и трудолюбие…

- Ты их подкупил или очаровал? – интересуюсь я.

Хубэ смеется:

- И то и другое!

- Это тебя я не умею благодарить?

- Нет. Руководителя Хона, - Ючон указывает подбородком, и мне все-таки приходится взглянуть туда, куда смотреть категорически не хочется. В торце стола сидит Сонги с невестой, обрядившейся в открытый, буквально вечерний наряд: наверное, так она представляет себе дресс-код для загородного пикника. Уже замерзла, вон как к женишку жмется! Надеюсь, заработает себе воспаление легких на пару с циститом, мстительно думаю я.

- А его за что?

- Минхву-сонбэ спрашивал, когда вы отдыхать ушли. Сказал не будить, пока сама не выспится, и так справимся. Нагнал помощников, еще и сам столы-стулья таскал…

- И за что мне такая забота? – язвительно спрашиваю я, запивая это сообщение добрым глотком соджу. Мысленно продолжаю: лучше бы два года назад обо мне волновался!

- Вот и мне интересно, - поддакивает Ючон. – Руководитель Хон сказал еще, что вы о себе вообще не заботитесь… Так хорошо вас знает? Вы много общаетесь?

Пропустив первый вопрос, честно отвечаю, что общаемся мы редко и только по работе, а вообще, налей-ка своей сонбэ еще рюмочку, что-то я подмерзла.

Ким Ючон за сегодняшний день стал очень популярным: к нему то и дело подходят чокнуться, похвалить, поругать, что он подсуживал той или другой команде, сказать спасибо, что так хорошо все организовано, и снова чокнуться. Хубэ встает, благодарит, кается, переводит все похвалы на меня и просит оставлять в корпоративной сети отзывы об отличной работе нашего отдела, прежде всего стажера Ким Минхвы, снова чокается…

Когда в очередной раз опускается на стул, я пихаю его локтем:

- Помнишь о своей норме? Сколько ты уже выпил?

Ючон показывает три пальца и шепчет, склонившись к моему уху, – хотя вокруг уже галдят так, что можно преспокойно признаваться хоть в любви, хоть в убийстве:

- Я уже раз пять наливал воду вместо соджу!

От его горячего дыхания по шее бегут мурашки, но я перехватываю взгляд бывшего и не отодвигаюсь. К тому же и сама подмерзла, так пусть хоть с одного бока меня греет большой и теплый хубэ.

Неожиданно Хон Сонги поднимается и, перекрывая шум, заявляет:

- Хочу поблагодарить отдел управления персоналом в лице этих двух энергичных стажеров Ким Минхвы и Ким Ючона за отличную организацию тимбилдинга! Представляю, как непросто было устроить такое количество человек, позаботиться о нашем быте, комфорте, этом богатом столе… (аплодисменты, топот, свист).

Поднявшись, гляжу на Сонги во все глаза: какой он, оказывается, красноречивый! А раньше и лишнего слова из него было не вытянуть. Так изменился или всегда был таким, просто на меня ему даже слов было жалко?

- …хочу в знак благодарности выпить вместе с ними!

С поклоном подставляю подошедшему Сонги свою рюмку: тот наполняет ее и скептически смотрит на протянутую Ючоном.

- Ну, это не серьезно! – Наливает полный стакан и всовывает хубэ. Говорит наставительно: - Вот так надо пить, когда угощает начальство! Учись, стажер, далеко пойдешь!

Чокнувшись с ним, парень косится на меня с веселым ужасом - вскинутые брови, вытаращенные глаза: что мне делать?!

- Ну, комбэ[2]! – подбадривает Хон, опрокидывает свою рюмку и смотрит на Ючона с ожиданием.

Может, и он знает о слабости нашего младшего? Кимовская подружка тире хоновская невеста поведала? Очень напоминает ситуацию с менеджером Рю, но у того хотя бы причина для неприязни имеется. Кругом уже стучат по столу, подбадривая медлящего хубэ. Я решительно опустошаю свою рюмку и, отобрав у парня его стакан, так же решительно выпиваю и опрокидываю над своей головой, показывая, что внутри не осталось ни капли. Под удивленное и одобрительное «у-у-у!» со всех сторон громко объявляю:

- Я сегодня - «черная роза» Ким Ючона, так что весь алкоголь моего хубэ отдаете мне!

С вызовом смотрю в ничего не выражающее лицо Хона Сонги. Тот пожимает плечами, сообщает Ючону: «повезло тебе с сонбэ», и возвращается к невесте, напряженно за нами наблюдающей – боится, после выпивки я закушу ее ненаглядным? Плюхнувшись на место, дергаю хубэ за рукав:

- Садись, чего торчишь?

Тот медленно опускается на стул, не сводя с меня глаз. Спрашивает – недоверчиво, как вчера с завтраком:

- Сонбэ и правда хочет меня выручить?

- А что, опять тебя на себе волочь? Все нормально, у меня метаболизм бешеный, до потери сознания не упьюсь, не бойся! Ну а если упьюсь, теперь уже ты меня потащишь, тем более тут недалеко.

Ючон порывисто кланяется, едва не боднув лбом собственную тарелку:

- Спасибо большое… Минхва-нуна! Спасибо!

Странный парень. Всегда удивляется и благодарит за то, что само собой разумеется!

Метаболизм метаболизмом, но все-таки я выпиваю сегодня куда больше, чем обычно. Хотя соображаловка все равно остается на месте. С чьей-то помощью я еще собираю и упаковываю еду – подальше от ночных зверюшек и птиц, отбираю у старосты любовно прижатую к груди бутылку дорогущего виски, взамен всучив макколи; расталкиваю уснувших прямо за столом (чтобы не замерзли ночью до смерти, мы все-таки в горах) и направляю их в спальни, при этом в упор не замечая ускользающие в темноту парочки… Тело и голову иногда заносит на поворотах, но меня неизменно поддерживает хубэ, беспрерывно нудящий, чтобы я шла спать, он сам справится… Как не понимает, что я просто не усну, если что-то недоделано? Может, во мне и впрямь умерла хозяйка постоялого двора? Не в то время я родилась, ох, не в то…

Мельком замечаю, как Хон Сонги усаживает в машину свою Наюнку – да, не королевское дело спать в каком-то деревенском домишке, уж она-то явно забронировала себе что-то получше!

Наконец дом и двор стихают, лишь на террасе беседует парочка юристов, осыпая друг друга мудреными терминами и пунктами-подпунктами, словно какими-то загадочными ругательствами.

- Спать! – командует мне в затылок хубэ.

Отмахиваюсь:

- Да иду я, иду!

- Сладких снов.

- И тебе.

В комнате «девочек» тепло, даже душно, я оставляю щель в двери и свет на площадке – чтобы не блуждали, если пойдут в туалет или за водой.