С запахом лаванды и пепла - Светлана Панина

маме. Перестаю думать, закрываю глаза и доверяюсь Гере. Все равно сейчас я не способна нормально мыслить и что-то планировать дальше настоящего момента. Дракон – так дракон. Лишь изредка поглядываю по сторонам, когда мы тормозим на светофорах или перед поворотами. Многоэтажки сменяются частным сектором, в какой-то момент мне кажется, что мы выезжаем загород, но снова появляются многоэтажки, а потом дачи…

Наконец, Гера останавливается и глушит мотор. Понятия не имею, куда он меня привез. Пока он прячет шлемы и достает из небольшого багажника рюкзак, осматриваюсь. Похоже на дачный или коттеджный поселок. Дорога немощеная, просто утоптанная до состояния камня глина, вьется между домами. К счастью, сухая – или сюда дождь не дошел. Здесь очень тихо, людей не видно и не слышно, только с шоссе доносится шум машин. Но стоит немного пройти вперед – стихает и он. Мне становится не по себе, цепляюсь за Герину руку. Долго идем вдоль заборов, через странные калитки и, наконец, выходим к обрыву.

Не знаю на какой мы высоте, но красиво так, что дух захватывает. Замираю, вцепившись в шаткие перила. Вот теперь я вижу севастопольскую осень во всей красе. Ближайший склон – желто-зеленый с редкими вкраплениями багряного, дальше – вовсе голые скалы. Они врезаются в море, которое отсюда кажется огромным, просто бескрайним. Вода необыкновенного зеленовато-лазурного цвета, даже несмотря на пасмурный день, блестит в редких лучах солнца. Воздух потрясающе свежий и вкусный – наверное, так и пахнет море. В наушнике играет “Blinded by science”17. Дракон, значит? Что ж, лучше места для него не найти.

Гера не дает насладиться видом, тянет дальше. Несколько ступенек – и цивилизация обрывается. Незаметная глинистая тропинка уходит вниз. Мелкие камушки то дело осыпаются под ногами, и я радуюсь, что в кроссовках. Гера уверенно ведет меня по петляющей тропинке. Она то вьется в метре от обрыва, то плутает между деревьями. Поначалу побаиваюсь оступиться и упасть, но склон не слишком крутой, а тропинка достаточно широкая, да и Гера поддерживает меня всю дорогу. Проходим мимо настоящих пещер, в одной даже успеваю заметить костровище, и, наконец, выходим на открытую площадку. С удивлением осматриваю какие-то руины, хочу прочитать табличку, но Гера не дает остановится, тянет дальше.

– Что здесь было?

– Храм Артемиды, – он не оборачивается.

– Гер, ну я серьезно! – забегаю вперед, чтобы видеть его лицо.

– Так и я тоже.

Гера улыбается, но скорее моему удивлению, чем собственной шутке. Ему явно нравится моя реакция, и он не прочь помучить меня еще немного, но не делает этого.

– Добро пожаловать на Фиолент, Яна! Про эти места много легенд ходит. Здесь, – Гера указывает на пещеры, мимо которых мы только что прошли, – не то пещерный монастырь, не то просто церквушка была. За тем мысом Георгий Победоносец сразил гигантского змея-дракона. Там теперь Георгиевский монастырь. Ну или просто потому что этот самый Георгий Победоносец привиделся греческим морякам, когда они в кораблекрушении чуть не погибли. С другой стороны – бухта Александры, она же Баунти, она же Крымские Мальдивы, видишь, какая вода. Как-нибудь свожу тебя туда, только нужно катер раздобыть, а то спуск там не для слабонервных питерских барышень.

Киваю. Подкол про барышню пропускаю мимо ушей – любуюсь водой. Ее цвет я приметила еще наверху. Даже в пасмурную погоду море здесь выглядит нереально, каково же оно летом на ярком солнце? А каково плавать в такой воде?

– Здесь всегда так безлюдно?

И правда, мы не встретили ни одного человека, пока шли сюда от дороги, и теперь, сколько ни присматриваюсь – никого не вижу, даже наверху, где стоят жилые дома.

– Именно здесь – да, спуск не простой, сама видела, да и место не туристическое, это для знатоков и смельчаков. А вот внизу на пляжах летом не приткнуться, даже там, где нормального спуска нет. Приплывают на лодках, на каяках. Просто сейчас не сезон.

Мне интересно слушать Геру. Своим нехитрым рассказом он напоминает дедулю – тот тоже знал о Севастополе миллион и одну историю и рассказывал их по любому поводу. И я вдруг понимаю, что этот город навсегда будет хранить частичку дедулиной души. Он здесь повсюду: в брусчатке и лестницах Центрального холма, в зенитках Малахового кургана, в морской пене, что остается после пассажирских катеров, теперь еще и в камнях и скалах Фиолента. Глаза наполняются слезами, и я отгоняю воспоминания и сосредотачиваюсь на Герином голосе.

– Ну вот. И где-то здесь был храм Артемиды. Историю про Трою помнишь? Когда Агамемнон решил принести в жертву свою дочь Ифигению, Артемида забрала ее прямо с жертвенника и перенесла в свой храм. Вот сюда, на Фиолент.

– Значит, это храм Артемиды? – гляжу на руины по-новому.

– Ну… На самом деле нет. Я думаю он был у грота Дианы. Отсюда и название. Крутое место, туда тоже свожу.

– Ловлю на слове. Мне с тобой интересно.

– Ну еще бы! – Гера легко щелкает меня по носу. – На самом деле, я все знаю от твоего деда. Он очень любил Севастополь и особенно – Фиолент и Херсонес. Постоянно что-то интересное рассказывал.

Кажется, без слез не обойдусь. Смотрю на все вокруг по-новому, словно чувствуя дедулино присутствие.

– Но это все людские легенды. Так что не верь табличкам, – продолжает Гера как ни в чем не бывало. И я благодарна ему. За то, что не оставил одну в пустом доме – наверняка смотаться сюда одному ему было бы быстрее и проще. За то, что поделился музыкой. Что теперь разделяет со мной боль потери и не дает окунуться в нее с головой. – Может, церковь тут и была. Но важнее совсем другое. Когда-то очень давно на этом самом месте стоял дом Хранителя.

Я бы присвистнула, да не умею. Дом! Жить прямо здесь, практически на отвесной скале! Конечно, спускаться сюда – то еще удовольствие. С другой стороны, каждый день пить кофе, любуясь этим вот необыкновенным морем и закатом… Я бы не отказалась!

– Когда-то здесь был один из проходов в Астрал. Но потом тут произошла серьезная битва, и он схлопнулся.

Я даже спотыкаюсь, мелкие камешки летят вниз по склону, Гера ловко подхватывает меня, не давая упасть. Оборачиваюсь – жаль, руины уже не видно.

– Брешь можно закрыть? Ты серьезно?

– Что тебя удивляет? В Питере они постоянно закрываются и открываются, меняя расположение, как хотят. Это же аномалии, мы ими не управляем.

– Так вот о чем мама говорила! – вспоминаю ее рассказ. – Это одна из причин, по которой они с