Рыцари пятого океана - Андрей Рытов

- Надо будет - и в пехоту пойдем, - говорю им. - Но пока она и без нас обходится.

- Какое там обходится. Бежит - аж пятки сверкают...

- Но-но, не тронь, - заступился кто-то за пехоту. - Она кровью обливается, всюду, где можно, бьет фашистов, а ты сидишь и самогон распиваешь.

- А что же, я виноват, если самолет не дают? Где я его возьму?

Я понимал душевное состояние "безлошадников" и потому не стал их особенно упрекать за выпивку. Только заметил:

- Впредь увижу - пеняйте на себя.

- Да мы только по стопарику, с горя, - сказал за всех сидевший рядом летчик.

- У кого неисправные самолеты? - спрашиваю ребят.

- У меня. И у меня, - послышались ответы.

- А вы помогаете техникам ремонтировать их?

Молчание.

- Выходит, с самогонкой управляться можете, а на работу вас нет?!-пристыдил я "безлошадников".

- Извините, - примирительно сказал капитан. - Завтра утром все, как один, пойдем на аэродром.

Я долго разговаривал с летчиками, объяснял им нелегкую обстановку в тылу и на фронте:

- Заводы эвакуируются в глубь страны. В снабжении самолетами неизбежны временные перебои. Поэтому надо быстрее восстанавливать те машины, которыми располагаем.

- Это все понятно, - соглашались летчики. - Но ведь обидно. Душа горит от злости, драться хочется, а мы...

- Наберитесь терпения, - успокаивал я их. - Настанет и ваш черед. Война только что началась.

Прихожу на следующее утро на самолетную стоянку и вижу: вчерашние собеседники уже трудятся.

- Как дела? - спрашиваю их. - Пока осваиваем смежные профессии, а завтра можно будет лететь.

- Ну вот. А вы загрустили: воевать не на чем... После этого случая мы решили провести в полках партийные и комсомольские собрания с повесткой дня "Быстрее вводить самолеты в строй". Эта задача имела немаловажное значение, нужно было срочно мобилизовать все усилия людей.

Помню, на одном из таких собраний выступил молодой летчик Утюжкин, недавно прибывший из учебного полка.

- Самолет, - сказал он, - как живой организм. Когда мотор даст перебои, кажется и у тебя в сердце какой-то клапан отказывает. Продырявили плоскость будто тот же осколок через твое тело прошел. Но если все хорошо - душа радуется. Летишь и петь хочется. Так что, товарищи летчики, давайте засучим рукава и поможем нашим друзьям техникам восстановить машины. Глядишь, и "безлошадники" повеселеют, когда снова сядут в кабины боевых кораблей.

Прямо с собрания коммунисты и комсомольцы уходили на стоянки и ночью, при свете переносных ламп, начинали восстанавливать и ремонтировать самолеты.

Трудные испытания выпали и на долю батальонов аэродромного обслуживания. На них было возложено боевое обеспечение полков: питание и обмундирование личного состава, подготовка взлетно-посадочных полос, содержание аэродромов в надлежащем состоянии. На их попечении находились также различные склады, техника. Поднять все это хозяйство в короткий срок, перебазироваться на новое место - часто по бездорожью, под бомбежкой или обстрелом вражеской авиации задача не из легких.

Я уже рассказывал о батальонном комиссаре Розове. В первый день войны он проявил растерянность, но потом взял себя в руки, и нам не приходилось упрекать его в бездеятельности и малодушии. Но и Розов при всей своей энергии не мог сделать всего, что хотелось: были обстоятельства, которые влияли на ход событий помимо его воли.

Немало хлопот доставляли нам и гитлеровские агенты, наводившие бомбардировщиков на наши аэродромы. Нередко перед вражеским налетом на земле вдруг вспыхивали костры или взвивались в небо сигнальные ракеты.

Однажды солдаты батальона аэродромного обслуживания задержали такого сигнальщика. Случилось это на полевом аэродроме, где формировался 238-й истребительный авиационный полк. Политработник Герасимов, исполнявший обязанности командира, был человеком принципиальным, к врагам и их прихвостням относился беспощадно. Когда к нему привели лазутчика, он строго спросил:

- Костры - твоя работа? Лазутчик молчал.

- Я спрашиваю, - повысил голос Герасимов, - костры - твоя работа?

Задержанный снова не ответил.

- А может, он по-русски не понимает? - подал кто-то голос.

- Вызовите красноармейца Маскаучависа, - распорядился политработник.

Маскаучавис был комсоргом в роте охраны. Родился он неподалеку от Паневежиса, хорошо знал и местный язык и местные обычаи.

- Спросите его, - указал Герасимов на задержанного, - зачем он разводил костры перед налетом немецких бомбардировщиков?

Маскаучавис задал вопрос. Незнакомец что-то невнятно ответил.

- Говорит, что ночь была холодная, захотел погреться, - перевел солдат.

- Погреться? Но ведь горело два костра. Неужели одного мало?

На этот вопрос литовец не ответил. Он тупо глядел на носки своих болотных сапог.

- Спроси еще: почему он оказался ночью рядом с аэродромом?

Лазутчик долго молчал, придумывая правдоподобную версию, затем сказал:

- Искал корову.

- Но ведь поблизости и деревень-то нет. Как здесь могла оказаться корова?

- Врет он, - вступил в разговор один из красноармейцев. - Возле костра я нашел бутылку с остатками бензина. Костры - дело его подлых рук.

Люди негодовали.

- Это он навел "юнкерсы" на наш аэродром.

- По его вине сгорели два самолета.

- Из-за этой сволочи погиб мой товарищ, механик...

- А три человека ранено...

- Убить его, гада!

Герасимов не допустил самосуда, отправил задержанного в особый отдел.

- Там с ним разберутся. Может, он не один действует.

Доложив об этом командиру дивизии, я сказал, что надо принимать решительные меры по усилению бдительности.

- А что конкретно предлагаешь? - спросил Федоров.

- Беседы и прочая разъяснительная работа - это хорошо, но не мешало бы на ночь выставлять секреты около аэродромов.

Комдив тут же позвонил начальнику штаба и попросил написать соответствующий приказ. И надо сказать, секреты, выставлявшиеся в районе аэродромов, сыграли свою роль. Фашистские агенты, как правило, обезвреживались, не успев привести свой замысел в исполнение.

Как ни горько было думать об отступлении, но общая обстановка складывалась не в нашу пользу. Фронт продвигался все ближе на восток, и штаб дивизии получил санкцию о передислокации.

Готовясь к отъезду, начальник штаба полковник Дмитриев прикинул: чтобы враз поднять все хозяйство управления, своих машин не хватит. Что делать? Первым нашелся начальник разведки:

- Надо мобилизовать городской автотранспорт. Все равно часть машин попадет в руки противника.

Не откладывая, направили группу командиров с курсантами школы авиамехаников на улицы Тербатас и Бривибас с поручением останавливать свободные автомобили. Задание было выполнено быстро, и 27 июня мы, погрузив штабное имущество, отправились в путь. Однако в первую же ночь два шофера-рижанина скрылись.