Детектив за обедом. Убийство подают горячим - Токуя Хигасигава

конечно, вы же секретарь. А после работы, выходит, распускаете? Должно быть, у вас очень длинные и красивые волосы.

— Ну да, довольно длинные… Простите, а что вы, собственно, делаете?

Не обращая ни малейшего внимания на недоумение Тидзуру, инспектор бесцеремонно положил ладонь на ее макушку и принялся сверять рост девушки со своим. Наконец он, удовлетворенно кивнув, пробормотал:

— Сто пятьдесят!.. — И вернулся на свое место.

Полностью проигнорировав действия инспектора, Рэйко тем временем осведомилась о характере отношений, связывавших подозреваемую с Нодзаки:

— Согласно нашим предположениям, между вами было нечто большее, чем просто рабочие отношения, не так ли?

— Да, вы совершенно правы. Мы были парой. Начали встречаться практически сразу после того, как меня прикрепили к секретариату, — получается, около трех лет назад. Из-за чего мы сблизились? Да само как-то так вышло. Мы просто ежедневно виделись на работе, и постепенно я влюбилась. Он был моим сэмпаем, старше меня на один год, прекрасно справлялся со своими рабочими обязанностями, так что я многому у него научилась.

Рэйко, у которой таких восхитительных сэмпаев на работе не водилось, слушала Тидзуру с легкой завистью.

— Однако, насколько нам известно, Нодзаки-сан имел отношения не только с вами.

— Чепуха какая-то! Вы что же, хотите сказать, он встречался сразу с двумя?

— Не совсем…

Рэйко подумала, что если она скажет, мол, девушек было не две, а целых четыре, то Тидзуру Морино рухнет в обморок прямо на месте. Однако факт оставался фактом: пусть отношения с каждой из них и отличались по степени близости, Синъити Нодзаки действительно встречался с четырьмя разными девушками поочередно.

Но неужели Тидзуру Морино, бывшая с ним на протяжении последних трех лет, и правда ничего не заметила? А может, все как раз таки наоборот: Тидзуру узнала о его изменах и, ослепленная яростью, убила Нодзаки, ударив его по голове пепельницей? В конце концов, жгучая обида за роман на стороне — уже вполне себе достаточный мотив для убийства. А если речь идет сразу о трех других девушках — так и подавно.

— Кстати, а где вы были вчера около восьми часа вечера? — задала стандартный вопрос Рэйко.

— Дома.

Как выяснилось, девушка жила одна в крошечной квартирке в центре города, и подтвердить ее алиби было некому.

Напоследок, когда инспектор Кадзамацури задал свой излюбленный вопрос — «Почему, по-вашему, жертва оказалось раздетой?» — Тидзуру немного подумала, а затем ответила:

— Думаю, у преступника вовсе не было цели оставить тело обнаженным. Возможно, ему просто понадобилась одежда Синъити Нодзаки, которая по какой-то причине представляла для него особую ценность. Вот он ее и снял, чтобы затем унести с собой. Вам так не кажется?

— Любопытная версия. Позвольте тогда уточнить один момент: имели ли офисные костюмы, которые Нодзаки-сан носил на работе, какую-то особую ценность? Может быть, это были вещи известных зарубежных брендов? Ну, скажем, от Кристиана Диора или Живанши? К слову, мой собственный костюм — от Армани.

— Нет, он обычно покупал одежду в «Аояме» или «Конаке»[55].

Услышав об «Аояме» и «Конаке», инспектор Кадзамацури с преувеличенной театральностью пожал плечами.

— Что ж, значит, ничего такого ценного, ради чего преступник стал бы нарочно его раздевать, — подытожил он, фактически бросая вызов всей индустрии мужской одежды массового сегмента и на этом завершая опрос Тидзуру Морино.

4

— Ну, тут все однозначно. Рост — сто пятьдесят сантиметров, длинные красивые волосы черного цвета… — уверенно заявил инспектор, лихо ведя машину в сторону Кокубундзи. — Убийца — Тидзуру Морино. Никакой ошибки здесь быть не может. Верно, Хосё-кун?

К сожалению, когда инспектор Кадзамацури говорил: «Никакой ошибки быть не может», это почти наверняка означало, что ошибка очень даже есть. Сидя на пассажирском сиденье, Рэйко чувствовала, как внутри нее нарастает тревога.

Действительно ли эта девушка из секретариата убила Синъити Нодзаки?

— Хорошо, допустим, Тидзуру Морино и правда убийца. Но зачем бы ей потребовалось раздевать Нодзаки догола? Я не вижу в этом никакой логики.

— А вот тут мне кажется, что, как ни странно, попала в точку Канаэ Маюдзуми. Думаю, трагедия произошла незадолго до интимной близости, ну или даже прямо во время нее. Скорее всего, Нодзаки в пылу страсти перепутал имя и назвал Тидзуру Морино как-то иначе — Эри там, например, или Ая… Или, может, Канаэ. Мужчины, которые крутят интрижки на стороне, обычно именно на таких вещах и прокалываются. Точно тебе говорю.

— Вот оно что. Как и ожидалось от вас, инспектор, очень убедительная версия! Неужели из личного опыта?

— Ничего подобного! — раздраженно выпалил инспектор и тут же постарался замять тему. — Так, все, возвращаемся в Кокубундзи! Нужно срочно обыскать место преступления — вдруг там остались какие-либо следы Тидзуру Морино!

С этими словами инспектор Кадзамацури резко вдавил педаль газа в пол, и машина рванула вперед.

Вскоре детективы вновь оказались у дома Хаицу Мусасино и без промедления поднялись на лифте на пятый этаж. Однако стоило им свернуть за угол в коридоре, своей формой напоминавшем ключ, и направиться к нужной квартире, как перед ними возникло неожиданное препятствие.

Бум!

Инспектор Кадзамацури с размаху врезался во внезапно выросшую перед ним гору плоти, резко отлетел назад и колбаской покатился по коридору. Рэйко же, которой каким-то чудом удалось избежать столкновения, удивленно уставилась на массивную преграду, сбившую ее начальника с ног.

Это был молодой человек внушительной комплекции. Надень он юкату[56] и прогуляйся по району Рёгоку[57], его наверняка приняли бы за борца сумо, причем довольно высокого ранга.

— Вы кто такой? Живете на этом этаже? Утром я вас здесь чего-то не видел.

— Ага, живу. Но вы сами-то кем будете? А-а, погодите, вы, случайно, не полицейские? Я тут услышал, что в пятьсот четвертой квартире произошло убийство. Вот только проснулся, а здесь такое — просто в шоке. — Его глаза, напоминавшие два круглых желудя, были преисполнены любопытством.

Инспектор Кадзамацури поднялся с пола и принялся похлопывать себя по заднице, стряхивая пыль со своего драгоценнейшего костюма. После чего неприязненно уставился на стоявшего перед ним мужчину:

— Только проснулся? Что за подозрительный тип… Имя и род занятий? — тут же начал допрашивать инспектор, будто бы из мести за недавний толчок. Что и говорить — классический случай злоупотребления полномочиями.

Однако мужчина и бровью не повел.

— Сатоси Сугихара, — послушно ответил он. — По профессии — писатель детективов.

«Ого, автор детективов? Интересно, что он написал? Может, даже знаменитый?» — с любопытством подумала Рэйко. Но инспектор, с самого начала руководствовавшийся одним лишь желанием досадить, никаких уточняющих вопросов задавать не стал. Вместо этого он продолжил допрос все в той же агрессивной манере, словно имел дело с закоренелым преступником:

— С жильцом из пятьсот четвертой квартиры знакомы были? В последнее время встречали его? — Жесткий тон инспектора, казалось, исключал любую возможность диалога.

Однако ответ Сугихары оказался неожиданным:

— Жилец ли это из пятьсот четвертой квартиры, уж я не знаю, но как-то раз мне довелось столкнуться с одной странноватой девушкой.

Инспектор Кадзамацури и Рэйко невольно переглянулись и практически одновременно выпалили:

— Со странноватой девушкой?

— Довелось столкнуться?

— Ага, вчера вечером, где-то в половине девятого. Да, вроде бы именно в это время. Я возвращался из круглосуточного магазина и уже шел по коридору, когда вдруг открылась дверь пятьсот четвертой квартиры и оттуда вышла молодая женщина. Выглядела она довольно неопрятно: в широченных джинсах и мешковатой