Кризис-менеджер для Золушки - Вик Лазарева

узнала, что ласки со спины меня ещё сильнее заводят. Наверное, потому что я в таком положении более беззащитна. Даня берёт платье за край выреза, чтобы расстегнуть, но неожиданно дёргает со всей силы, разорвав его. Я даже вскрикиваю в изумлении, но это, словно хлыст, подстёгивает меня к более откровенным ласкам.

— Чтобы ты не смогла от меня сбежать посреди ночи, — говорит он низким голосом, обжигая дыханием мой затылок.

Расстегнув поясок на моей талии, он снимает с моих бёдер порванное платье, проводит руками по моим ягодицам и вверх по спине. Я изгибаюсь и постанываю под его руками. Раздевая меня, он продолжает меня изводить, выводя влажные горячие линии по моей коже. Я разворачиваюсь к нему лицом, и он тут же ловит мои губы в свой плен, подняв мои руки вверх и прижав запястья к стене. Его руки сжимают и ласкают грудь. Он впивается в неё губами, ласкает, всасывает и слегка покусывает, срывая с моих губ жаркие стоны. Я запускаю пальцы в его волосы и притягиваю его к своим губам, а Данины руки продолжают блуждать по моему телу, каждым касанием вызывая во мне ответный жар. Его рука скользит по животу, проникает под кружево и нежные пальцы достигает цели.

— А-ах! — вздыхаю я. — Как же я скучала.

Даня целует меня и продолжает пытку своими пальцами. Сильнее вжимаюсь спиной в стену, а бедрами подаюсь на встречу движениям, вцепившись в его плечи. Изнываю от желания и возбуждения, уже не в силах сдерживаться, и наполняю пространство страстными стонами.

— Какая же ты горячая, — шепчет Даня мне в ухо и кусает за мочку. — Вечно бы слушал твои стоны удовольствия.

— Сейчас я заставлю тебя стонать, — улыбаюсь и прикусываю губу. Я прижимаюсь к нему всем телом и, обхватив плечи руками, покрываю влажными поцелуями его шею, ключицы и грудь. Вывожу язычком круговые линии, дразня соски, а Даня шипит, запустив пальцы в мои волосы. Спускаюсь ниже, лаская рельефный пресс и наслаждаясь терпким вкусом его кожи. Провожу язычком вдоль пояса брюк, покусывая, расстёгиваю его брюки, снимаю их и с придыханием наслаждаюсь видом. Обжимаю член пальцами, провожу языком по нежной коже снизу вверх, дразню нежную головку языком, потом губами, словно мягкое мороженое, и слышу, как Даня шипит, шумно втягивая воздух. Испытываю восторг от этих сладких ощущений и чувствую, как между ног наливается всё мучительной тяжестью. Он упирается одной рукой в стену, а второй гладит мои волосы. Ритмичными движениями, скользя и прижимая член языком к нёбу, я постепенно набираю темп и наслаждаюсь его стонами удовольствия.

Не дав мне завершить начатое, Даня останавливает меня и, поднимая на ноги, говорит:

— Давай, дойдём до кровати. Не хочу, чтобы ты стояла передо мной на коленях, — усмехается он, целует в губы и подхватывает меня на руки, унося в спальню, где мы продолжаем наши страстные ласки.

Я постоянно пытаюсь доминировать, потому что очень люблю позу наездницы, но при каждой моей попытке он тут же берёт верх надо мной и доводит оральными ласками до умопомрачительной разрядки. И вот, когда я уже более расслаблена, он позволяет мне быть сверху, полностью отдавшись в мою власть. Я склоняюсь над его лицом, продолжая ритмичные движения бёдрами, целую его горячие, мягкие губы, нежно покусывая. Голова кружится от эйфории, будто я пьяна. Даня рукой ласкает мою грудь и проводит ладонью по ключице к шее. Большим пальцем сминает мои губы, просовывая его внутрь, я дразню его кончиком языка, а затем полностью засасываю, закрыв глаза. В это момент я чувствую приближение оргазма и крепко сжимаю его внутри, издавая протяжный стон. Выгибаюсь и закрываю глаза, полностью отдавшись блаженному состоянию. Даня приподнимается, обхватывает меня руками и резко перекидывает на спину. Он внимательно в на меня смотрит затуманенным взглядом, продолжая медленно двигаться и продлевая эти сладостные ощущения. Как же это восхитительно! Моё тело трепещет от наслаждения и горит, нарастающим жаром, в ожидании новой разрядки. Я словно не могу им насытится, желая снова и снова продлевать эти ощущения.

— Я хочу видеть твои глаза. Не закрывай их, пожалуйста, — шепчет он.

Я закусываю губу в ожидании сладостного момента, потому что чувствую новую волну оргазма.

— Не останавливайся, — шепчу через стоны.

Ещё сильнее обхватив его ногами, отвешиваю смачный шлепок по его заду и он, усмехаясь, ускоряется.

— О-о, да-а! Даня-я-я! — кричу я в экстазе и сжимаюсь в неистовых судорогах, кусая его руку, которая упирается в кровать рядом с моей головой. Царапаю его спину и плечи, как разъярённая кошка. "О, боже! я совсем себя не контролирую", — до него никто не мог доводить меня до такого состояния, чтобы я полностью теряла контроль над своими эмоциями. Смотрю в его глаза и вижу, как он тоже кончает. Любуюсь его взглядом, сведёнными бровями и напряжёнными губами, которые уже через несколько секунд расслабляются и вытягиваются в лёгкую улыбку. Даня склоняется ко мне и мы целуемся так, будто пробуем друг друга на вкус, неглубоко, лаская, дразня друг друга языками и покусывая.

— Какой же ты вкусный, — хрипловатым голосом шепчу я.

— Вот почему ты кусаешься всё время, — смеётся он. — Хочешь меня съесть? Да ты не Золушка, оказывается, а Серый Волк.

Я тоже смеюсь.

— Да, оборотень, — шучу я и кусаю его за шею.

— Но прекрасный и жутко сексуальный, — улыбается он и снова меня целует.

Не понимаю почему, но у меня, действительно, постоянно возникает желание его кусать. Он продолжает смотреть на меня, упершись локтем в кровать.

— Люблю тебя, — вырывается у него.

Это очень неожиданно, поэтому я слегка смущаюсь. Я даже чувствую, как кровь приливает к моим щекам.

Открываю рот в изумлении и не знаю, что ответить, потому что чувствую к нему привязанность, но я не ещё не уверенна, что это любовь.

— Ты уверен? Если ты немного знаешь биологию, то должен знать, что выброс определённых гормонов во время секса вызывает у человека привязанность к партнёру. Но это не любовь, которая связывает людей душевно.

— Уверен. И я тебе докажу, если ты ещё не поняла, что тоже меня любишь, — улыбается он.

— Самоуверенно, — отвечаю я.

Увлекая меня за собой, Даня перекидывается на спину, но я выскальзываю из его рук. Аккуратно встаю с постели, застеленной тёмно-синим сатином, и иду в душ. Возвращаюсь в спальню, обмотанная полотенцем, и держу в руках своё порванное платье.

— Я себя чувствую Царевной-лягушкой, у которой сожгли шкурку, а не Золушкой, — обиженно складываю губки, глядя на Даню.

Даня рассмеявшись встаёт с кровати и уходит в гардеробную,