Керенский. Вождь революции (СИ) - Птица Алексей

У немецкого же рабочего свободных средств практически не оставалось. Русский поддерживал связь с деревней, имея в ней свой надел, а немец мог об этом только мечтать. Читая эти сравнительные данные, Керенский громко фыркнул. Такие сведения были ему не известны, да, собственно, он никогда ими и не интересовался.

Говорили в школе, что крестьяне жили плохо и был голод, значит, так оно и было. Жили плохо рабочие, угнетал их империализм, значит, так и есть. Зачем голову ломать и сомневаться. Незачем это делать. Сейчас же от понимания сути жизни окружающих его людей напрямую зависела и его собственная жизнь. Предыдущий Керенский не понял этого, а ему придётся.

Дальше шла таблица с данными по зарплатам. Рабочий в среднем получал около тридцати семи рублей в месяц. В зависимости от квалификации, его зарплата доходила и до пятидесяти рублей. Городовой получал двадцать два рубля, дворник — восемнадцать, подпоручик — семьдесят рублей, учитель начальной школы — двадцать пять, учитель гимназии — восемьдесят пять, фельдшер — сорок рублей и коллежский асессор — шестьдесят два рубля.

Вот такая арифметика получается — кому на Руси жить хорошо. И кто бы мог подумать? Вздохнув, Керенский отложил листок. Нужно было думать, из этих данных не вытекало ровным счётом ничего. Зарплату в Петрограде рабочим надо повысить, но она у них не такая уж и маленькая. Предположим, доведём её до пятидесяти рублей, а что дальше? А если им всё равно будет мало? Одни вопросы. Плюнув, Керенский засобирался к «жене и детям».

По дороге домой Алекс откровенно досадовал, что он опять не успел доехать до Петропавловской крепости, чтобы переговорить с арестованными и освободить нужных ему людей. Но время все еще оставалось.

Ни Плеханов, ни Церетели не могли пока быстро вникнуть в суть вопросов, а все тюрьмы подчинялись только ему. Только Петропавловская крепость числилась в военном ведомстве. А им командовал Гучков, и это значит, что её надо у него забрать. Отличная идея! И военным будет проще ее отдать, чем сопротивляться, и у моих отрядов будет хорошая база. Но получится ли?

А почему нет? Ради этой цели можно и унизиться, можно и поругаться, даже опуститься до откровенных угроз. Борьба за власть не знает стыда и совести. Она знает только средства и цели. А уж сможешь ли ты их реализовать, это целиком зависит от твоего здорового цинизма, расчётливости, изворотливости и, конечно же, ума, а также многих и многих знаний. Информация правит миром.

И пусть мир не совершенен, а обретенные современники по своему информационному развитию больше напоминают младенцев, это не повод, чтобы отказываться от намеченных целей. Будет власть, будет и всё остальное, а чем больше страна, тем больше власти. А денег, как и власти, много не бывает.

На этой мысли Алекс успокоился и уже бездумно уставился на мелькающие мимо его сознания стены домов, чёрные фигурки людей, грязный снег и лёд, нагроможденный ледяными кучами посередине улиц и никем сейчас не убираемый.

Глава 15. Заседание

"Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас вступить в управление государством. Но мы […] требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, нести будничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами, и чтобы начато было оно немедленно, т. е. к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся, всю бедноту" В.И. Ленин.

Двадцать восьмого марта 1917 года Исполнительный комитет Петроградского совета солдатских и рабочих депутатов решил провести очередное заседание. Собрались все, за исключением Керенского. Он опять не явился, сославшись на назначенное в этот же день заседание Временного правительства.

Всего в комитете Петросовета состояло два представителя партии эсеров, шесть меньшевиков, два большевика и пять беспартийных. И это были те, чьи фамилии никогда после этих событий не были на слуху, как не были они и настоящими лидерами своих партий, за исключением, может быть, Чхеидзе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Заседание проводили в библиотеке, разместившись за большим круглым столом. Первым взял слово Председатель Петросовета Чхеидзе, с привычным пафосом возвестивший о начале закрытого заседания.

— Господа, я рад сегодня всех вас видеть, и у меня для вас исключительно радостное известие. Со дня на день к нам прибудут наши товарищи. Это всем вам известный и глубокоуважаемый всеми социалистами Георгий Иванович Плеханов, а также душа нашей фракции и мой друг Ираклий Георгиевич Церетели. Оба уже в пути. Кроме того, в пути и лидер партии эсеров Виктор Михайлович Чернов, вместе с главой боевой организации эсеров Борисом Савинковым. Мы должны их встретить должным образом. У кого какие есть предложения по встрече?

— Но это ещё не все, — отозвался на слова Чхеидзе большевик Шляпников. Помимо них, к нам из ссылки прибывают товарищ Каменев и товарищ Сталин, а, кроме того, мы оповещены, что через Германию к нам едут наши лидеры, Ленин и Зиновьев. С ними вместе прибывает много революционеров из других партий, включая вашего коллегу меньшевика Цедербаума (Мартов).

Это озвученная новость некоторых присутствующих обрадовала, а некоторых, наоборот, заставила задуматься о будущем.

— Угу, теперь нас будет много, и этот стол не вместит такое количество лидеров, — отозвался со своего места меньшевик Скобелев. — Теперь нам предстоят горячие диспуты. Революция совершилась, революция продолжается.

— Да, да, да, мы знаем, там будут и наши товарищи из Бунда, — отозвался меньшевик Аарон Эрлих.

Чхеидзе, изначально пребывавший в хорошем расположении духа, несколько расстроился, представив перспективу межпартийной борьбы. Впрочем, это сознавали все из присутствовавших здесь социалистов. Межпартийная борьба за власть только разгоралась. Это можно было сравнить с ситуацией, когда взвод захватывает с наскоку определённую высоту, а потом подтягиваются основные силы и начинается битва за неё.

Высота постоянно меняет хозяев. Атаки сменяются контратаками, непрерывно подтягиваются резервы с обеих сторон, но… Но победа останется за тем, кто более грамотен в политических баталиях и ясно представляет свою цель, а кроме того, кого поддержит третий противник, умело прячущийся за спинами и тех, и других.

Лидеры всех революционных партий в это время либо скрывались за границей, либо находились в ссылке. Да и революцию создали, по сути, не они, а представители легальных буржуазных партий, постоянно находившихся в России. Сейчас же наступало то время, когда сложившаяся ситуация начинала работать против тех, кто и организовал государственный переворот. Реальная власть сосредоточилась в руках Советов, а не у Временного правительства, состоящего из кадетов и октябристов. Народ ещё бурлил и неистовствовал, требуя свободы и конца войны. И это понимали все, кто сейчас находился на заседании в библиотеке Таврического дворца.

Каждый из членов Исполкома Петросовета наслаждался внезапно доставшейся властью, ничего, при этом, не делая, кроме личного участия в проведении митингов, написании революционных статей в газеты, посещении собраний коллективов на заводах с революционной агитацией. Все их заботы будут ещё впереди, и их будет много.

***

Алекс Керенский злился. Он опять не мог заняться теми делами, которые сам себе наметил. Вместо них Керенский сейчас входил в рабочий кабинет князя Львова. Размеры помещения впечатляли и позволяли провести заседание и более многочисленного состава, чем обычный кабинет министров. Заняв предназначенное ему место, вошедший стал осматриваться и оценивать всех присутствующих, многих из которых бывший управляющий до этого не видел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кроме самого князя Львова, в кабинете присутствовали министр финансов Терещенко, министр торговли и промышленности Коновалов, государственный контролёр Годнев (глава Счётной палаты, если брать аналогию в РФ) и министр просвещения Мануйлов.