Письма - Винсент Ван Гог

природа здесь становится все богаче. Когда начнется листопад – я не знаю, случится ли это в начале ноября, как и у нас, или в другое время – и когда деревья сплошь станут желтыми, это будет удивительное зрелище на синем фоне неба.

22 октября 1888

551

Сделал новую работу, холст размером в 30, «Осенний сад» – два высоких бутылочно-зеленых кипариса, три маленьких каштана с табачно-коричневой и оранжевой листвой. Небольшое тисовое дерево с бледно-лимонной листвой и фиолетовым стволом, два кустика, покрытых кроваво-красными и ало-пурпурными листьями.

Кусочек песка, кусочек травы и кусочек синего неба.

Я дал себе клятву не работать, но каждый день, когда выхожу из дому и вижу вокруг такую красоту, у меня возникает желание передать ее на холсте.

Начинается листопад, деревья желтеют прямо на глазах, желтый цвет усиливается с каждым днем.

Это, в конце концов, так же прекрасно, как цветение садов.

Октябрь 1888

Бернару Б20

Работаю над большим холстом с оврагом, сюжет очень похож на тот, что в этюде с желтым деревом, подаренном вами: две исключительно огромные массивные скалы, между ними протекает узенький ручеек, третья скала замыкает овраг.

Такие сюжеты проникнуты прекрасной меланхолией, кроме того, истинное наслаждение – писать в таких диких местах, как это, где мольберт можно установить между камнями и где ветер не взрывает все вокруг.

13 октября 1888

552

Только что написал зеленые и красные экипажи во дворе гостиницы. Посмотри, что думаешь. Наброски, сделанные с этого этюда дадут тебе общее представление о композиции: очень простой серый песчаный передний план, задний план тоже очень прост – с желтыми и розовыми стенами, зелеными ставнями на них и клочком голубого неба. Оба экипажа очень ярко окрашены – в зеленый и красный, колеса желтые, черные, голубые, оранжевые. Снова размер холста – 30. Я писал это в манере Монтичелли, густо наложив краску. У тебя когда-то была одна очень красивая картина Клода Моне с четырьмя лодками на берегу. Что ж, здесь у меня экипажи, но композиция подобная.

А теперь представь огромную сине-зеленую сосну, раскинувшую над очень зеленой лужайкой и песком с пятнами света и тени горизонтально расположенные ветки.

Эта очень простая полоска сада, которую вдали оживляют клумбы с оранжевыми геранями, расположенные под черными ветвями.

Пара влюбленных в тени большого дерева; размер холста 30.

Затем два других холста размером в 30 – Тринкентайльский мост и еще один, под которым проходит железная дорога.

Колорит этого холста в чем-то как у Йоханнеса Босбума.

Тринкентайльский мост со всеми его ступенями изображен пасмурным утром: камни, асфальт, проезжая часть серые, небо – бледно-голубое, несколько небольших ярких фигурок, кажущихся чахлыми деревья с желтой листвой. В этой картине я использовал серую краску, разложенную на оттенки, и еще два ярких цвета.

16 октября 1888

554

Наконец-то посылаю тебе небольшой набросок, который даст тебе представление о направлении моей работы. Потому сегодня я снова вернулся к этому. Мои глаза все еще болят, но в моей голове возникла идея, и вот ее набросок. Снова размер холста 30. На этот раз это просто моя спальня. Но с помощью колорита хочу показать ее суть, я предельно упростил предметы, придав им таким образом больше стиля, чтобы они передавали ощущение отдыха и сна вообще. Фактически при взгляде на эту картину у зрителя в мыслях или воображении должно возникать чувство умиротворения.

Стены бледно-фиолетовые. Плитки на полу красные. Деревянная кровать и стулья желтые, как сливочное масло. Простыня и подушки очень светлого лимонно-зеленого цвета.

Одеяло ало-красное. Окно зеленое.

Умывальник оранжевый, таз голубой.

Двери лиловые.

И это все – ничего больше нет в этой комнате с закрытыми ставнями на окнах.

Массивность мебели также выражает идею незыблемого покоя. Портреты на стене и зеркало, полотенце и кое-что из одежды.

Рама к картине – поскольку белого цвета в ней вообще нет – должна быть белой.

Кстати, это полотно – мой реванш за отдых, который мне пришлось взять.

Я буду работать над ним снова весь завтрашний день, но ты уже сейчас можешь видеть, насколько проста его концепция. Тени, отбрасываемые предметами, отсутствуют, цвет наложен плоскостно, как на японских гравюрах.

Это полотно станет контрастирующим, например, к «Тарасконскому дилижансу» и «Ночному кафе».

17 октября 1888

Гогену Б22

Снова, как деталь декора, написал на холстах размером в 30 интерьер моей спальни с деревянной мебелью, которую ты уже видел. Я получил истинное наслаждение, пока писал этот плоский интерьер, по простоте достойный Сёра, плоские оттенки, но грубо нанесенные на пастозно наложенную краску. Стены бледно-лиловые, пол с выбоинами бледно-красный, стулья и кровать – желтый хром, подушка и простыни очень бледного лимонно-зеленого цвета, покрывало кроваво-красное, умывальник оранжевый, на нем голубой таз, окно зеленое. Используя эти краски, я хотел выразить чувство абсолютного покоя, здесь совсем нет белого, за исключением небольшой ноты в бликах на зеркале в черной рамке (чтобы ввести четвертую пару дополнительных оттенков в это изображение).

17 октября 1888

555

Моя спальня – нечто, похожее на натюрморт из парижских новелл с их желтым, розовым и зеленым, если ты помнишь. Но исполнение, мне думается, значительно мощнее и проще.

Нет точечных мазков, нет штриховки, ничего – только гармоничные плоские оттенки.

Октябрь 1888

556

Высылаю тебе беглый набросок с моей последней картины – ряд зеленых кипарисов на фоне розового неба с бледно-лимонным месяцем. Пустырь на переднем плане, песок и несколько чертополохов. Влюбленные – мужчина в бледно-голубом и желтой шляпе и женщина в розовом корсаже и черной юбке.

7 октября 1888

Бернару Б19

Но вернувшись туда, в одну из ночей [в ночное кафе] я застал небольшую группу людей – сутенера и проститутку, они мирились после ссоры. Женщина притворялась безразличной и была груба, мужчина пытался задобрить ее. Я принялся писать эту сцену для тебя по памяти на небольшом холсте размером в 4 или 6.

Я безжалостно уничтожил один большой холст – «Христос с ангелом в Гефсиманском саду» – и другой, изображающий поэта и звездное небо, несмотря на цвет, который был верным, но я не изучил предварительно форму, используя модель, что просто необходимо для таких работ, как эти. Если этюд, который я тебе посылаю вместо этих двух, тебе не понравится, ты все-таки присмотрись к нему какое-то время. Я дьявольски измучился, работая над ним во время изматывающего мистраля (так же как этюд в красном и зеленом). Что же, несмотря на то что он сделан не так, как «Старая мельница», он выражает более тонкое и интимное