Скандальная любовь - Джойс Бренда

Больше бороться у него не было сил.

— Хэдриан, может быть, вы попытаетесь заснуть. Я вижу, что вы измучены до предела. Позвольте мне позвать Вудворда.

Ее ладонь дрожала у него на спине. Он уже потерял способность размышлять. Лишь слово «опасность» пульсировало в виске.

— Не зовите Вудворда, — сказал он хриплым голосом.

Николь начала обеими руками массировать его шею. Он стоял очень спокойно, однако напряжение не проходило, а все более усиливалось. Его начало трясти, терпению пришел конец, — он проиграл.

— Николь! — выкрикнул он ее имя, резко повернулся и схватил ее в свои объятия. Она замерла, но даже не пыталась оттолкнуть его. Глаза выражали удивление, но не испуг. Он прижал ее к себе и почувствовал отклик ее тела. Он уткнулся лицом ей в шею. Все расплылось и поплыло перед его глазами…

— Все хорошо, — приговаривала она, гладя его по спине, — все хорошо.

Он долго не разжимал объятий, не осознавая, что почти ломает ее, делает ей больно. Он надеялся унять движение разноцветных кругов перед глазами. Радость, отчаянье, горе и боль соединились в одно ощущение огромного физического и душевного подъема.

Николь в его объятиях была удивительно податливо теплая. Он чувствовал в ней энергию и радость бытия. Она была носителем тех качеств, которые составляли для него жизнь. Он стал раскачиваться вместе с ней, и она доверчиво и крепко к нему прижалась. У него слезы выступили на глазах — как же она ему была нужна! Нет, его состояние нельзя было объяснить физическим влечением, пусть даже необычно сильным. Здесь явно было что-то большее.

Она наклонила его голову назад, чтобы видеть лицо, и прошептала:

— Всегда… Я всегда буду рядом. — Медленно почти целомудренно, она поцеловала его в губы.

Хэдриан теперь не пытался обуздать себя. Он распустил ее волосы, и они черным водопадом обрушились на спину. Их взоры встретились: в ее глазах было предчувствие чего-то неведомого, в его — огонь Он поцеловал ее. Звуки страсти вырвались из горла Николь. Хэдриан опустился на колени, увлекая ее за собой. Она лежала на спине, а он осыпал отчаянными и голодными поцелуями ее глаза, лоб, щеки, рот, шею. Она рыдала.

— Николь… Николь… — шептал он.

Может быть, нужны были какие-то другие слова, но он не мог их найти и не смог бы произнести, если бы нашел. Николь прижалась к нему, неистово отвечая на поцелуи. Хэдриан задрал ей юбки, нащупал разрез платья и разорвал его на две части.

Через секунду он вытащил свой возбужденный член и стал его бесцеремонно и безжалостно заталкивать в нее. Она была в шоке от его яростной атаки. А он забыл, что она девственница. Он попытался как-то сдержать безумие своего порыва, но не смог: взрыв потряс его тело. Содрогаясь, он упал на нее. Николь обнимала и ласкала его. Он пришел в себя и обрел способность соображать.

Круги перед глазами не исчезли. Но выражение лица приобрело не свойственную ему мягкость и расслабленность, он улыбался.

— Простите.

— Не надо просить прощения, — сказала Николь, нежно гладя его влажные волосы. — Никогда не просите прощения у меня!

От виски и бессонных ночей он еле держался на ногах. Успокаивающие ласки Николь были непреодолимы. Хэдриан почувствовал, как тяжелый сон сходит на него, и, уже сопротивляясь ему, обнял женщину, лежавшую рядом с ним. Последней мыслью его было полное нежелание сопротивляться чему-либо…

ГЛАВА 19

Хэдриан проснулся в полной темноте. Движение головы вызывало сильную боль в затылке и висках. Тяжелые бордовые гардины — раздвинуты, за окнами — ночь. Вдруг он все вспомнил. Он лежал там же, на полу, где Николь отдалась ему. Сбросив с себя одеяло, он сел. Как никогда раньше, ему отчаянно захотелось, чтобы рядом оказался хоть какой-нибудь человек. Внезапно его охватил страх, но волевым усилием он подавил его. Он вспомнил, как повалил Николь на пол и овладел ею, он вновь чувствовал тепло ее тела и свою неистовость, схожую с грубостью. Потом он почувствовал, что краснеет от стыда, — так мог бы вести себя только юнец, страдающий от переполнившего его вожделения.

Как же это могло случиться? Убитый, потрясенный, Хэдриан поднялся, приводя свою одежду в порядок, и зажег свет. Осветилась сразу вся библиотека: в его имении электричество было проведено давно. Он сел за письменный стол. Что же он наделал!

Обхватив голову руками, он представил себе все так четко, как будто это происходило сейчас. Слишком много ощущений, слишком много эмоций. С трудом он отвлекся от них и стал анализировать факты.

Дело не в том, что она сама пришла сюда. Ему нельзя было принимать ее. Он не прогнал ее и проиграл сражение, которое началось еще с первой встречи. Да, проиграл, свершилось, и нет смысла рассуждать о том, чего нельзя изменить. Для него осталось только одно — жениться на ней.

И это произошло, когда тело Элизабет еще не успело остыть. Он застонал, голова не прекращала болеть. Тем не менее чувство острой мучительной вины прошло. Не хотелось задумываться над этим, хорошо, что источник терзающей его боли исчез.

Его взгляд остановился на двух подушках и одеяле на полу. Если бы он просыпался, то вряд ли бы опять лег на пол. Еще менее вероятно, что он их сам принес сюда. Вудворд никогда бы не решился на такое. Это сделала Николь. Он весь напрягся, представив, как она его накрывает, кладет голову на подушку. Дьявол! Ему не хочется испытывать к ней нежные чувства!

Но она станет его женой, значит, бессмысленно избегать ее, а злиться он должен только на себя. Он почувствовал, что то обстоятельство, что Николь будет его невестой, совсем не огорчает его. Напротив, губы его тронула легкая нежная улыбка.

Хэдриан поднялся и заходил по комнате. Безусловно, в жены он себе ее не выбирал, да и нет здесь никакого выбора. Если бы вопрос стоял о выборе, он бы никогда не предпочел Николь. Это совершенно ясно. Ее даже трудно представить себе настоящей женой, тем более герцогиней.

Но то, что произошло, — дело его рук и причина для колоссального скандала. Выбора нет, и остается только выполнить свой долг. И нечего тут больше рассуждать. В любом случае жена рано или поздно нужна, но в силу сложившихся обстоятельств он получит ее немного раньше, чем хотел. Завтра он с ней поговорит и уладит дело.

Половину ночи Николь не могла уснуть, думала о Хэдриане, о том, что произошло между ними и что теперь будет. Их близость потрясла ее. Ничего нельзя сравнить с тем чувством, которое она испытала, обнимая Хэдриана. Не было злости, не надо было защищаться, его душа открылась ей. Конечно, было больно видеть, как он страдал. Она утешила его и готова утешать всегда, когда это потребуется.

С наступлением глубокой ночи возбужденное состояние стало проходить. Ей захотелось знать, что Хэдриан думает о случившемся, думает ли он о ней. Достаточно зная его, она не тешила себя надеждами. Вернее всего, он злится, и злится на нее. Эйфория сразу прошла. Ей стало стыдно перед умершей Элизабет, одна надежда, что она теперь в раю на небесах и не увидела того, что они натворили… Ну а если бы и увидела, то поняла бы, Элизабет никогда ни на кого не злилась, а в людях стремилась видеть только хорошее. Конечно, она поймет, что горе разрывало сердце Хэдриана и что Николь не могла больше бороться со своей любовью к нему.

Мысли об Элизабет были не только отрезвляющими, но они испортили настроение. Хэдриан страдал, был вне себя от горя. Он же оплакивал женщину, которую любил. Как она могла забыть об этом? Странно, что это смутило ее, ведь она и раньше прекрасно знала о его чувствах к своей невесте. Безусловно, сожалеть о содеянном слишком поздно, но Николь захотелось, чтобы это произошло хотя бы через несколько недель или месяцев. Разумеется, это так. Со временем он будет жить нормальной, полноценной жизнью, а она будет ждать его, надеясь, что он сможет ее любить. Хоть немного. Как только переживания о смерти Элизабет станут не так свежи.