Сын вечности - Адам Сильвера

Комната темная, без окон. Я лежу на бетонном полу. Наверное, где-то под землей. Видимо, не в канализации, потому что не пахнет, и не в метро, потому что тихо. Где бы я ни был, Кровавые чародеи меня не связали. Может, не думали, что я так быстро приду в себя. Я с трудом встаю и выглядываю в дверь. Коридор холодный, освещенный только тусклой дрожащей лампочкой. Я немедленно вспоминаю все хоррор-игры, в которые отказывался играть по ночам, и возвращаюсь в комнату, потому что храбрость и глупость – разные вещи. Наверное, Чароходы не понимают, как я вообще оказался вторым лучшим учеником в школе, потому что мое нападение на Луну было безрассудным. Но тогда у меня было оружие, а сейчас нет, и изучать это здание без него я не собираюсь. Я лезу в шкафчик, прикинув, что это может быть какая-нибудь дешевая качалка, и тут же нахожу ящик с инструментами. Затыкаю за пояс отвертку, беру разводной ключ и молоток и выхожу в коридор.

У меня плохое предчувствие насчет всего этого, и интуиция здесь ни при чем. Кровавые чародеи наверняка хотят заманить меня в ловушку, но выбора у меня нет. Я не буду сидеть здесь и ждать, когда смогу забить кого-нибудь молотком до смерти. Я заворачиваю за угол и вижу послушника, который выносит ящик зелий из одной двери и тащит в другую. Я считаю до трех и проскальзываю вдоль стены в комнату, из которой он вышел.

Это лаборатория, но она меньше и грязнее моей спальни. Свет такой яркий, что голова начинает болеть еще сильнее. Тут стоят старомодные котлы, которые воняют газом. В контейнерах навалены перья, чешуя и мех. В банках лежат желтоватые клыки и человеческие зубы. Есть и другие ингредиенты, неподписанные, похожие на кору и молотые рубины. Я кладу на стол ключ и молоток и разглядываю фиалы со сверкающей кровью небожителей и разноцветными зельями с указанием силы на каждом. Рядом валяется открытый лабораторный журнал, в котором мелким почерком написано, откуда получена каждая сила, большинство из них – далеко не из Нью-Йорка. Отмечены и побочные эффекты вроде тошноты, температуры и заражения крови.

Обрету ли я силу, если выпью зелье?

Я не знаю, насколько они безопасны, но частица силы явно полезнее отвертки. Наверное, лучше попробовать одно зелье, но если я обрету способности оборотня, то смогу перевоплотиться в послушника и сбежать; или, если заполучу нереальную физическую силу, проломлю насквозь стену. Я беру серое зелье и представляю, как улетаю отсюда.

Внезапно открывается дверь, и входят Луна и Дион.

– А, тот мальчик, который пытался меня убить, – говорит Луна.

С жезлом ничего не вышло, но я попробую попасть Луне в голову молотком, если она подойдет поближе. Окажу всем услугу, до того как Дион разорвет меня на клочки. Запястье у меня дрожит, я медленно тянусь к отвертке. Если они подойдут, я атакую их отверткой – терять мне нечего.

– Ты все равно умираешь, – говорю я тише, чем рассчитывал. – Мы не позволим тебе стать бессмертной.

– Очень надеюсь, что вам пришлось пытать моего милого Несса, чтобы узнать о кладбище.

– Он на нашей стороне. Он не хочет стать свидетелем того, как ты обретешь силу.

– Очаровательно, но что-то я не видела, чтобы он дрался плечом к плечу с тобой. – Луна кашляет и вытирает кровь с растрескавшихся губ платком, и без того покрытым красными и бурыми пятнами. Под глазами у нее залегли темные тени. Некоторые из нас ночи напролет монтируют видео для ютьюба, а некоторые – ищут рецепт бессмертия.

– Ты полагаешь, что я недостойна жизни, – говорит Луна.

– Ты травишь сама себя, – отвечаю я.

– А твой отец разве не делал то же самое? – Из-за ухмылочки Луны у меня сами собой сжимаются кулаки. – Конечно, я знаю все о болезни Леонардо Рэя. Я следила за потомком Кеона, твоим так называемым братом. Да, с твоим отцом произошла настоящая трагедия. – Она обходит вокруг стоящего в центре стола и расчищает себе место, скатывая в трубочку чертеж, который я не успел рассмотреть. – Любишь интересные истории? Давай я тебе расскажу про свою младшую сестру Рэйну. Она болела, и ни один алхимик и врач, которым я ее доверила, не смог ее спасти. Ты считаешь, что мне нужна только власть, но все, что я делаю, я делаю ради жизни.

Поверить не могу, что эта достигаторша смотрела мой канал.

– Для того, кто так любит жизнь, у тебя на руках многовато крови.

Луна абсолютно ничего не боится. Она проходит мимо меня – от нее пахнет древесным дымом. Она поворачивается ко мне спиной, проводит пальцем по кучке черного порошка и сует палец в рот. Глубоко вздыхает.

– К сожалению, чтобы узнать, как сохранить и вернуть жизнь, ее придется потерять. – Она поворачивается ко мне и сводит редеющие брови. – Ты не достоин смерти по моей великой схеме. Ты не достоин даже заточения, в отличие от Эмиля. Подвластные ему силы заставили бы нас сковать его самыми тяжелыми цепями. Ты просто пешка, и я обменяю тебя на урну, которую твой брат у меня украл.

Я хватаю отвертку и замахиваюсь ей, как ножом, но Луна вышибает ее у меня из руки. Я швыряю ее на стол и хватаю зелье молнии, и тут Дион прыгает вперед.

Я срываю пробку. Если я заполучу заражение крови, мне не поможет отдых и теплое питье, как при обычной болезни, но отчаянные времена требуют отчаянных решений. Это знает Луна, это знал отец, это знаю я. Я выпиваю зелье – на вкус оно как сироп от кашля, гнилые ягоды и железо. Я давлюсь, но не сплевываю его, даже когда начинает кружиться голова. Как в детстве, когда отец катал меня на крутящемся кресле. Я сдерживаю кашель, а Дион хватает меня за горло и впечатывает в стену.

– Я могу сломать ему шею, – сообщает Дион, мрачно глядя на меня.

– Он все еще этого не достоин, – отзывается Луна, вставая.

Кровь приливает к голове, Дион сжимает пальцы, и тут по телу бежит разряд, потрескивая в ладонях. Я вспоминаю, как Атлас учил Эмиля призывать силу. Я слушал его слова тысячу раз, пока сводил ролики. Я стараюсь призвать молнию, чувствую ее прямо под кожей, мне нужен всего один толчок. Я прижимаю ладони к Дион – и разряды белого света прошибают ее тело. Зрачки ее расширяются, она отпускает меня и падает. Из дыры в животе идет дым. Я надеюсь, что дыра сейчас зарастет, но ничего не происходит.

Это была самооборона. Я убил ее, защищаясь, как делают Чароходы. Меня скорее удивляет то, как быстро это случилось, чем сам факт обретения силы. Дион натворила много зла, и я не собираюсь по ней страдать, особенно если учесть, что могу уничтожить монстра, который меня недооценивает.

Я переступаю через тело Дион, и Луна забивается в угол.

Она думала, что я безобидный. Возвращается послушник, которого я видел с ящиком, и я бросаю молнию прямо ему в сердце. Он падает, раскрыв рот.

Я впервые призываю свою силу, и у меня выходит гораздо лучше, чем у Эмиля. А я что говорил? Он, может, и перерожденный, но я происхожу из древнего рода, которому суждено вновь стать великим. Луна пытается убежать, но я останавливаю ее разрядом.

– Я была неправа, – шепчет она, зажимая рану на руке.

– По поводу?

– Ты особенный.

Я киваю.

– К сожалению, Луна, жизнью придется пожертвовать, чтобы сохранить ее.

Я встаю над ней и до смерти забиваю ее молниями.

Я сделал то, чего не мог сделать ни один небожитель, – я убил Кровавую чародейку, столкнуться с которой на поле боя боялась даже Ева. Я казнил ее, пока ее еще можно было остановить. Скорее бы выбраться отсюда, вернуться в Нову и отметить это с моей семьей и Пруденцией. Я обсужу возможность дать мне нормальное снаряжение