Огонь войны и пламя любви - Светлана Катеринкина

смакуя каждый кусочек. Ранарт ел не очень охотно или старался делать вид, что не особо то и хочет шоколад. Когда князь заметил, что Милена всё съела, он молча протянул ей свою порцию. Девушка растерянно посмотрела на предложенное угощение. Рохана в очередной раз сверкнула глазами. А Грахт возмущённо проговорил:

— Если не хочешь есть свою порцию шоколада, отдай другу! Видишь, девушка не хочет больше.

Ранарт с досадой посмотрел на соратника, а Рохана под столом пнула сына ногой, давая понять, что его требование неуместно. Грахт насупился, а князь протянул шоколад Милене более настойчиво. Девушка, боясь очередной вспышки гнева, вынуждена была взять предложенную сладость. Ранарт как-то странно улыбнулся и почему-то опустил глаза. Повисла неловкая пауза.

Рохана, лукаво улыбнувшись, спросила:

— Послушай, князь. Я понимаю, почему сюда ночью проник Грахт. Но ты-то как оказался у нас в столь поздний час?

Лицо Ранарта скривилось от досады, и он, сделав вид, что не расслышал вопроса, произнёс:

— Ладно, засиделись мы почти до рассвета. Пора нам…

Это очень глупо выглядело со стороны, ведь у обертлугов прекрасный слух и прикидываться глуховатым было просто смешно. Однако мудрая женщина решила не усугублять ситуацию и проговорила:

— Так бы и сидеть, да дел много. Но князь прав. Уважаемые мужчины, прошу вас удалиться, нам с Миленой пора готовиться к очередному тяжёлому дню.

— Да, нам пора, — подхватил Грахт. — Спасибо милым дамам за прекрасное чаепитие.

Обертлуги встали. Ранарт подтолкнул Грахта к выходу. Рыжий обертлуг немного упирался, надеясь получить напоследок ещё хоть кусочек угощения. Мать строго посмотрела на него, и Грахт, вздохнув, ушёл. Ранарт помедлил с уходом. Он взглянул на Милену, отчего девушка вновь разволновалась. Но во взгляде вулквонского правителя больше не было яростного огня. Он смотрел спокойно, будто никогда не испытывал неприязни к пленнице. Золотистые глаза были ясны и, как показалось Милене, добры в этот миг. Девушка окончательно была сбита с толку. Рохана, подмечая всё, многозначительно улыбнулась. Ранарт наконец ушёл, а старушка усмехнулась и сказала:

— Не так уж он плох, правда?

— Кто? Ваш сын? — спросила Милена.

— Князь, — последовал ответ.

Пока длилась эта милая беседа, вражеские отряды расползались по склонам гор. На помощь колдуну прибывали всё новые гарпиги, дрекаваки и оборотни. Несколько дней ранее из-за моря причалили новые корабли со свирепыми воинами. Оборотни продолжали переплывать Серебряное море в надежде поживиться в Свободных Землях. Они поверили заверениям Варкана, что победа достанется легко. Алчность и кровожадность двигали ими. Обертлугов они не очень-то и боялись, хоть и знали о способности вулквонцев оборачиваться свирепыми зверьми. Они полагали, что обертлуги, встав когда-то очень давно на сторону добра, сделались слабыми. Приспешники Васенчука и не догадывались, что вулквонцы могут потягаться с ними в силе и ловкости. Тем более оборотни понятия не имели о том, каков нрав Ранарта Рахта. Они полагали, что молодой князь в силу своего возраста не способен организовать серьёзное сопротивление. Им никто не сказал, что Ранарт с детства привык к опасностям и рано повзрослел. И потому оборотни особо не скрывали своего присутствия в горах. Существенная их часть направилась на встечу эресвенскому войску, в задачу остальных входило разорение крепости обертлугов и нападение на Золотые сады.

Ну а пока вулквонские разведчики не успели доложить обо всём князю, их правитель пребывал в каком-то странном состоянии. Мысли Ранарта были далеки от войны. Сперва он очень удивился таким переменам в себе. Князь всё чаще вспоминал о Милене. По любому поводу он старался зайти в Покои для раненых. То он помогал девушке принести тяжёлые дрова для печи, то воду носил, то просто наблюдал за тем, как она суетится возле страждущих. И чем больше князь наблюдал за Миленой, тем сильнее убеждался в чистоте её намерений. Она больше не казалась ему вражеской лазутчицей или коварной ведьмой. Много раз он видел, как она искренне старается облегчить страдания раненых. Очень часто, жертвуя отдыхом, девушка не отходила от постели какого-нибудь обертлга. Все эти наблюдения заставили князя поменять своё отношение к пленнице. К тому же она была очень красива, даже тогда, когда уставшая, с измождённым лицом брела к себе в комнату, чтобы хоть немного отдохнуть. Рохана тоже не знала отдыха, но была гораздо выносливее, чем человек. Понимая это, старушка нередко заставляла помощницу отправиться спать.

— Ты слишком юная и хрупкая для такой работы, — поговаривала она. — Тебе бы ткать да вязать. Или целебные травы в лесу собирать.

— Что поделаешь? Война, — пожимала плечами Милена.

Как-то утром на пороге Палат возник Ранарт. Милена вздрогнула от неожиданности. Но больше всего её поразило то, что в руках князя были цветы. Милена сразу же их узнала, ведь в Чёрном замке её дядя выращивал такие в оранжереях. Это были магории. Их белоснежные лепестки в зависимости от освещения принимали то золотистый, то голубоватый оттенок.

Ранарт молча протянул их Милене.

— Откуда они у тебя? — ошарашенно спросила девушка.

— Когда вчера мы возвращались из очередного карательного похода, то набрели на поляну на восточных склонах. Во время недавней оттепели сошёл снег, обнажая эти прекрасные и выносливые цветы. Ведь они не замерзают даже зимой.

— И ты решил собрать букет? — поразилась Милена. — Для меня?

— Угу, — немного сконфуженно пробубнил Ранарт.

— Но я же всего лишь пленница… — пролепетала девушка, взяв в руки подарок.

Ранарт помолчал немного, а потом как бы через силу произнёс:

— Боюсь, что ты теперь уже не пленница…судя по всему, в плену теперь я…

Произнеся эту загадочную фразу, князь поспешил удалиться. Он не стал дожидаться ответа, а Милена растерянно смотрела на букет.

— Какие красивые! — послышался голос Роханы. Старушка с восхищением смотрела на букет.

— Да. Не думала я, что когда-нибудь получу такой подарок от князя.

— Я ж говорю, Ранарт только с виду такой грозный и грубый, на самом деле он душка.

— Но ещё до недавнего времени князь ненавидел меня всерьёз и хотел расправиться только за то, что я принадлежу к клану Гартари.

— Всё это так, дорогуша, — согласилась Рохана, — но ты не забывай, что обертлуги очень вспыльчивы и опрометчивы. Враждебность Ранарта к тебе была продиктована его эмоциями. Князь горяч, он никогда не простит Варкану его злодеяний. Не простит смерть отца, смерть Юлкана и многих других. Он и не мог в начале вашего знакомства относиться к тебе с радушием. Но теперь, когда Ранарт увидел, какая ты на самом деле, отношение его поменялось. Думаю, этот букет что-то вроде примирительного подарка. Поставь его в воду, а сама при случае поблагодари князя.

Ранарт еще немного побродил вокруг Палат, не желая уходить, но войти туда вновь не решился. Поглазев на окна,