Огонь войны и пламя любви - Светлана Катеринкина

звериных шкур, вышла на улицу. Грахт последовал за ней, оставив мать в недоумении.

Девушка брела, загребая сапожками белые хлопья. Она с грустью гадала, сколько же ей дней отмерила судьба в плену? И насколько ужасна будет расправа над ней гордого вулквонского правителя. Внезапно Милена остановилась, заслышав торопливые шаги за спиной. Она обернулась и увидела Грахта. Он сразу остановился, не желая её пугать. Вид у него был какой-то взволнованный. Он облизнулся, чем немало напугал девушку. Заметив её реакцию, обертлуг поспешил её успокоить:

— Милена, не бойся меня, пожалуйста… лишь выслушай. У меня к тебе дело есть…понимаешь…я хотел только спросить…

— Что ты хотел спросить? — с замиранием сердца прошептала Милена.

— Хотел у тебя узнать…не скажешь ли ты… может быть…

— Да говори уже, — потеряла терпение пленница, которая уже не так боялась обертлуга, видя его смущение.

— Не могла бы ты ответить на очень важный вопрос… — Грахт продолжал мямлить, не решаясь спросить что-либо напрямую.

Милена скрестила руки на груди и взирала на него с нетерпением.

— Ладно, — решился наконец Грахт, — так и быть, спрошу прямо: есть ли в Палатах для раненых шоколад?

— Что? — удивлённо захлопала глазами Милена.

— Шо-ко-лад, — прошептал обертлуг, — бесполезно отрицать его существование в закромах у моей матери, я учуял его, когда вошёл.

У Грахта в этот момент был такой идиотский вид, что Милена рассмеялась впервые за долгое время. Грахт и в самом деле выглядел, как ребёнок, выпрашивающий сладости. Это совершенно не сочеталось с его могучей фигурой и мужественным лицом. Девушку это развеселило ещё больше.

— Перестань смеяться, — надулся Грахт, — это, можно сказать, важнейший вопрос. Я обожаю шоколад. Но знала бы ты, как тяжело выпросить его у матушки! Вот я и решил спросить у тебя, не подсобишь ли ты отважному воину, который за свои подвиги просит лишь плиточку шоколада?

Он был настолько серьёзен в своей просьбе, что Милена уже не смогла сдержать веселье. Её смех, звонкий и переливчатый наполнил воздух и достиг княжеского терема. Ранарт, услышав его, вскочил и метнулся к окну. Картина, представшая его взору, была милой и безобидной: Милена и Грахт стояли рядом друг с другом. Девушка веселилась, а Грахт смущённо улыбался. На князя это зрелище подействовало молниеносно. В груди его вспыхнула ни чем не объяснимая ярость. Он сам не мог понять, почему так взбешён появлением друга возле Милены. Это обстоятельство просто взбесило его. Ранарт опрометью бросился вон из терема. Он не помнил, как гигантскими прыжками преодолевал деревянные скрипучие ступени. С рычанием выскочил он на улицу и бросился на Грахта, повалив его на землю.

— Ты что, взбесился, приятель⁈ — заорал Грахт, прижатый к ледяной земле.

Ранарт с искажённым от гнева лицом навис над ним, бешено выпучив глаза. Милена вскрикнула и убежала.

— Пусти же меня! — со злостью и удивлением потребовал рыжий обертлуг.

Ранарт ослабил хватку, а потом и вовсе отпустил друга. Тяжело дыша, князь расхаживал туда-сюда, нервно встряхивая головой.

— Что на тебя нашло? — спросил его друг, стряхивая с себя снег.

— Зачем ты подходишь к ней? — процедил Ранарт.

— К Милене? — поразился Грахт. — Просто… а почему мне нельзя к ней подходить?

— Потому что она вполне может оказаться лазутчиком! — рявкнул Ранарт.

— Ты совсем сума сошёл? — поразился такой нелепости рыжий обертлуг. — Ты хоть сам с ней поговори. Разве она похожа на лазутчика? И потом, была бы она лазутчиком, Варкан и его слуги не пытались бы её убить.

— Всё равно нечего к ней подходить! — крикнул князь.

Грахт огляделся и расстроенным голосом произнёс:

— Ну вот, ты напугал её. А ведь у меня было к ней важное дело.

— Какое ещё дело? — испытывая новый прилив ярости прошипел Ранарт, бешено сверкая глазами.

— Теперь уже не важно, — сокрушённо покачал головой Грахт, — не видать мне это как своих ушей.

— Что не видать? — насторожился князь.

— Шоколад, — вздохнул его друг.

— Какой ещё шоколад? — озадачился Ранарт.

— А такой, — напыщенно ответил рыжий обертлуг. — Моя мать прячет его где-то в Палатах для раненых.

Ранарт с минуту молчал, а потом, смягчившись, пробубнил:

— Не обижайся, друг… Не знаю, что на меня нашло, но как увидел вас с Миленой вместе, так внутри всё у меня перевернулось. Видимо, я испугался за тебя.

— За меня⁈ — поразился Грахт. — Может, всё-таки за Милену?

— А вдруг она коварна и затевает что-то против обертлугов? — прищурившись произнёс князь.

— Ты или совсем разум потерял, или я вообще перестаю что-либо понимать, — озадачился Грахт, — я тебя просто не узнаю в последнее время. Уж больно ты агрессивен стал. В чём дело?

— Это всё потому что в нашем стане враг, — отозвался Ранарт.

— Да какой она враг? — возмутился рыжий обертлуг. — Бедное запуганное создание.

— Это она таковой хочет казаться, — парировал князь, — прошу тебя, будь с ней осторожен.

Грахт только пожал плечами и направился к Палатам для раненых. Мысли о шоколаде вытеснили из его головы все другие размышления. Ранарт же, переведя дух и успокоившись, пошёл следом за Миленой. Найти её не составило никакого труда. Она, затравленно озираясь, выглядывала из-за небольшой ели, заснеженной после недавнего снегопада. Ранарт медленно подходил к этому сомнительному укрытию. Вдруг он остановился, удивлённый тем, как затрепетало его сердце. Он почувствовал, как кровь прихлынула к коже на лице и щёки буквально загорелись теплом. К необычному ощущению прибавилась к тому же и дрожь в сильных руках. Ошеломлённый этим явлением, князь встал напротив ели и начал хмуро разглядывать заснеженные ветви. Ранарт ни как не мог взять в толк, почему он, грозный повелитель великого Вулквонса, робеет сейчас перед слабой девушкой, им же взятой в плен. Это обстоятельство настолько поразило князя, что он бы ещё долго стоял так и сверлил глазами ёлку. Но у Милены быстро кончилось терпение. Ей надоело всё время бояться, к тому же она начала мёрзнуть на морозе. Набравшись смелости, девушка обратилась к Ранарту:

— Князь, позволишь ли ты мне удалиться в Покои для раненых?

— Сперва ответь мне на мой вопрос, — почти дружелюбно отозвался обертлуг.

— Ты тоже хочешь спросить про шоколад? — поинтересовалась Милена.

— Ранарт чуть не рассмеялся, вспомнив о непомерной любви Грахта к шоколаду.

— Шоколад! — воскликнул он. — Ох уж этот рыжий храбрец! Он просто сума сходит от запаха этой сладости. Даже запах врага так не будоражит его, как запах шоколада.

— Неужели, — засомневалась пленница.

— Грахт — это большой ребёнок, — сообщил ей князь. — Да, он великий воин. Грозный каратель всех гнусных тварей, что несут угрозу мирным народам Свободных Земель. Но то на поле боя, в мирной обстановке мой друг совершенно наивен и добр, как малое дитя. Видимо Рохана опасается, что сын её переест шоколада, если обнаружит её запасы. Ведь