Позабытые острова - Бенгт Даниельссон

Кстати, большинство болезней (этого никак нельзя забывать), свирепствующих во Французской Океании, привезены туда нами, белыми. От этих недугов у полинезийцев собственных лекарств не могло быть; и все-таки они предпочитают свои снадобья.

Чуть ли не каждый островитянин знает какие-нибудь старинные «верные» рецепты. Я видел, как здесь лечатся от головной боли, связанной с сифилисом. Варят в большой кастрюле травы, потом завертывают их в полотенце и обвязывают голову. Разумеется, без толку. Или пьют сок растения, смешанный с соком кокосового ореха. Рано или поздно любая головная боль проходит; полинезийцы считают, что лекарство помогло…

Островитяне приписывают целительные свойства яйцам. Они убеждены, что глотая сырые яйца, можно вылечиться от любой болезни, начиная корью и кончая помешательством. Если колет в груди (воспаление легких), нужно намазать яйцом кожу! Полинезийцы редко различают лекарства для внутреннего и наружного употребления.

Приведу особенно нелепый пример слепой веры островитян в действенность своих панацей. Один полинезиец пытался избавиться от недуга при помощи ракау Маохи — «настоящего местного средства». Я спросил, как он приготовил лекарство. Оглянувшись но сторонам — как бы кто не подслушал! — он сообщил, что смешал лимон, сгущенное молоко и ракау куракура. Вот тебе и «настоящее местное»! Лимонное дерево на Маркизские острова доставил капитан Кук. Сгущенного молока островитяне, естественно, тоже не знали до появления европейцев. А ракау куракура — декоративное растение, привезенное во Французскую Океанию лет двадцать назад ботаником американцем.

У средств, которые я описал, хоть то достоинство, что они безвредны, чего, к сожалению, нельзя сказать о других снадобьях, применяемых местными знахарями. Есть, увы, и на Маркизских, и на других островах шарлатаны, которые берутся лечить за изрядную плату. Помню случай, когда такой врачеватель вызвался избавить грудного ребенка от высокой температуры. Объявив, что в ребенка «вселился бес», он стал изгонять его смесью спирта, золы, коралловой крошки и других подобных веществ. Разумеется, бес остался невредим, а ребенок вскоре скончался.

Спор о лекарственных травах, наверно, продолжался бы бесконечно, тем более что верящих в них оказалось примерно столько же, сколько скептиков. Но нас отвлекли маркизцы, которые подошли к шхуне на лодках с балансирами. Суперкарго тотчас разложил на палубе свой товар — ткани, эмалированные кастрюли, консервы и прочие редкости, за которые заломил бешеную цену. И вот уже на палубе толпятся покупатели… Меня удивил их опрятный вид и приветливые улыбки. Подошел долговязый островитянин и поздоровался по-французски. Это был учитель из Хакахау, один из немногих на Маркизском архипелаге. Мы сразу подружились, и он пригласил нас к себе принять душ — первое, что предлагает здесь каждый гостеприимный хозяин.

На лодке учителя мы с художником быстро добрались до черной полоски берега, отороченной пенной каймой прибоя. За пляжем раскинулась большая светлая долина. Не только природа казалась тут более радостной, поселок тоже располагал к себе. Чистенькие дома стояли в окружении цветников, на дорогах не было мусора, мы увидели опрятные свинарники, луга, на которых паслись ослики. Я обратил также внимание на возраст местных жителей, нам почти не попадалось стариков.

— А где же старики? — спросил я учителя.

— Их нет, — улыбнулся он. — По последней переписи, семьдесят процентов населения Уапу моложе двадцати лет.

Такое явление не могло быть случайным, и, однако, объяснение, которое я услышал от учителя, оказалось для меня совершенно неожиданным. Большое число молодежи, опрятность в быту, достоинство, с которым держались местные жители, — все ото отчасти были плоды энергичного труда одного миссионера. Когда патер Симеон в начале девятисотых годов прибыл на Уапу, пьянство и болезни процветали на острове точно так же, как в других местах архипелага. Но Симеону удалось завоевать доверие островитян, и они стали к нему прислушиваться. Возможно, его способы борьбы против болезней и зеленого змия не всегда были демократичными, зато они многим спасли жизнь Корнем зла были шхуны, поэтому он начал с того, что запретил островитянам посещать их. Стоило показаться судну, как натер звонил в колокол и, собрав население поселка, запирал всех в церкви. На воле оставались только те, кто участвовал в погрузке и разгрузке; за ними Симеон наблюдал самолично. Конечно, он не мог помешать матросам сойти на берег, но они всякий раз заставали опустевший поселок и постепенно привыкли к тому, что на Уапу особые порядки.

Кое-кто из островитян продолжал тайком гнать самогон, но очень мало. По прихоти природы кокосовая пальма не привилась на Уапу, а без ее сока трудно приготовить самогон. Симеон повел решительное наступление, он застигал грешников в их тайниках и собственноручно ломал аппараты. Мало-помалу большинство местных жителей стали трезвенниками.

По мере того как на смену старому поколению приходило новое, более здоровое, исчезали распространители болезней. Численность населения заметно росла, заселялись опустевшие было долины. Натер Симеон недавно умер, но его усилия еще долго будут приносить плоды. Как раз теперь подросло новое поколение женщин, не страдающих бесплодием из-за венерических болезней, поэтому скоро станет намного больше детей. Один специалист рассчитал, что за пятнадцать лет население острова удвоится.

Сравнение с другими островами Маркизского архипелага показывает, что Уапу занимает особое положение. В 1902 году население Маркизских островов, без Уапу, составляло 3290 человек. Перепись 1946 года дала цифру 2303, показав заметное сокращение. (Оно особенно коснулось южных островов, на севере положение было несколько лучше.) За то же время на Уапу численность населения возросла с 272 до 685 человек! Трудно найти более убедительный пример, показывающий, чего может добиться настойчивый, энергичный человек.

…Как обычно, копры оказалось немного, всего несколько мешков, зато суперкарго с радостью взял около ста мешков кофе. Разочаровавшись в кокосовой пальме, почти все местные жители стали заниматься сбором кофейных бобов. Я сознательно не употребил здесь слова «возделывание», потому что на Уапу, как и на прочих островах архипелага, кофе не возделывают, дикорастущие кусты не требуют никакого ухода. Для доставки урожая с плато на побережье пользуются осликами, и здешние ослики славятся во Французской Океании не меньше, чем местное кофе. Когда-то на Уапу были и лошади, но ослы их почему-то недолюбливали и всех забили копытами. Я долго отказывался верить, что смирные на вид, малорослые ослики могли одолеть рослых, сильных коней, но позднее мне на другом острове довелось самому видеть лошадь, с которой только что расправился осел. Видимо, жители Уапу рассказывали правду.