Закон Долга. Вестница - Гюрза Левантская

к родным. Я совсем не уверена в своих силах и в том, что могу хоть чем-то помочь… — закончила она совсем тихо, переводя дыхание.

— История говорит, что любой творец не сразу принимал свою судьбу. И вклад каждого был особенным, непохожим на другие, — сказал Вакку. — Ириан, мы понимаем, вам тяжело, но… я уверен, что вы обязательно найдёте своё место, как находили прочие до вас.

Она вздохнула, понимая, что этих людей не переубедишь. Они будут надеяться на чудо, которое она не способна им дать, потому что боги ткнули в неё пальцем. Но всё же слышать что-то доброе после всей нервотрёпки пути приятно.

— Ирина… — позвал её капитан Накарт, не поднимая глаз от земли, — я тоже хотел извиниться.

— А вы-то за что? — она не скрывала удивления. Доваль? Тот, кто не отказывал ей ни в помощи, ни в добром слове?

— Думаю, теперь никто не осудит меня за правду. Мы тогда не знали, что вы вестница, и мой король приказал мне следить за вами и узнать, где находится ваша страна. Вы вправе меня ненавидеть. Просто знайте, я рад, что не придётся больше лгать.

Горько. Слежка, значит? Ну а что она хотела? От монарха действие ожидаемое. Новая страна — новые возможности. Наверное, только глупый король не поступил бы так. Варин Раслинг впечатления глупого не производил. А Доваль… Вот почему у него всегда был такой виноватый вид. Сердится ли она на него? Нет. Точно нет. Он хороший человек. Просто на службе. Да и представить, как эти красавцы вылезают из портала исследовать Москву… Сначала посмеёшься, а потом станет грустно.

— Я не могу сердиться на того, кто честно служит своей родине, Доваль. Вам уж точно не за что извиняться. А королю своему передайте, что это была плохая идея. Моя родина не столь гостеприимна, как могут рисовать ваши легенды. Её населяют люди. И поверьте, они мало чем отличаются от амелуту. Россия далеко ушла по пути науки и изобретений. Появись ваши солдаты с мечами на нашей земле, и их бы даже всерьёз не восприняли. Скрутили бы и упрятали в сумасшедший дом. Приют для умалишённых. И не дай бог сунуться к нам одному из ваших одарённых! Для нас ваши дары диковинка. Заточат в лабораторию… то есть темницу, и учёные мужи будут до конца жизни опыты проводить, чтобы понять, как вы устроены и как работает ваше волшебство. Скорее всего, сейчас вы разочарованы. У нас не рай… как бы это… не сплошная священная земля. Люди… они просто люди.

— Я передам, — только и смог выговорить Доваль.

— Вы сейчас к Сёстрам направляетесь? — спросил барон.

— Да. Хочу узнать побольше про этих ваших «вестников изнанки» и всю эту историю с родительскими обязанностями. Господин барон, ваша светлость, я вам, конечно, не советчик, но дрыхнуть на улице… Вы бы отослали своих солдат, а то мне аж совестно перед ними. Проблемы у меня, а не спали они в итоге. И вы Лэтте-ри, тоже втроём пошли бы отдыхать, а я…

— Ирина, а можно мы с вами? — прервал её Вакку.

— Зачем?

— Послушать! Ведь вы будете спрашивать Сестёр о других творцах, а это, да ещё рассказанное самими богинями!

Вид у одарённого был столь воодушевлённый и умоляющий, что Ира не смогла отказать и пожала плечами.

— Почему нет? Я не против. Но вы точно уверены, что не хотите поспать?

— Мы спали по очереди. А по такому случаю могли бы и вообще не спать!

Она с сомнением посмотрела на солдат. Вакку производил впечатление человека, который ради науки последнюю почку продаст, но вряд ли остальные разделяют его рвение. Отдых нужен всем.

— Ладно. Только пусть народу будет немного. Мне до сих пор неуютно.

Барон с герцогом отдали распоряжение солдатам идти на боковую. И только сейчас она заметила, как разочарованы они, получившие такой приказ. Может, она ошиблась и они и правда рады по такому случаю не спать? «Извините, ребята, не готова я пока морально работать бесплатным цирком».

«Немного народу» ограничилось семью сопровождающими: Альтариэн, барон Бирет, оба одарённых и дайна-ви. Последние так упёрто встали рядом, что она не стала настаивать, чтобы кто-то остался.

Пока шли, барон спросил:

— Ирина, можно задать вопрос?

— Слушаю.

— Вчера мне запомнились ваши слова «седьмой класс школы». А много их? Этих классов?

— Конкретно у меня одиннадцать классов, или лет, общеобразовательной школы — её у нас все проходят. И почти три курса института. Это уже по профессии. Ну, смотря кем работать будешь.

— Одиннадцать классов общих знаний? И каких же?

— Разных. Если понятным вам языком, то список примерно следующий. Математика — наука о числах, её у нас все одиннадцать лет учат — очень обширно исследованная область. Родной язык. Литературное наследие своей и иных стран. История своей родины и соседей. Биология — наука о живом. Физика — наука о материальном мире. Химия — о превращении веществ. Астрономия — наука о небесных телах. География. Отдельные уроки, посвящённые искусству. Кое-что о законах и государственном устройстве. Информатика — наука об умных механизмах, которые используются у нас дома. И минимум один иностранный язык. Это не профессиональная школа, а общая. Если человека с детства готовят к какому-то пути, то у него изучаемых наук будет больше или сами они будут глубже изучаться.

Как она и ожидала, список впечатлил слушателей.

— У нас всё по-другому.

— Во сколько же лет начинается такая учёба?

— Меня отдали в школу в шесть.

— А сейчас вам…

— Двадцать… один. Всё не привыкну. Вроде день рождения был зимой, но я не отмечала его с родными, потому… Уже следующий на носу, а я всё не могу запомнить, что стала на год старше. Тут. У вас. Да и как считать теперь, непонятно: ваш год длиннее нашего. У нас дома он триста шестьдесят пять дней. Наша планета вращается вокруг своей звезды быстрее.

— Вращается вокруг звезды? Вы говорите что-то странное, — вклинился в разговор Вакку.

— А что говорит ваша наука на этот счёт? После того как узнала, что к богам можно сходить, я уже ничему не удивлюсь.

— Наука? Да разве ж возможно изучать твердь, достигнуть которую могут только Сёстры? Разве можно изучать то, что доступно только богам?!

— Не твердь. Хотя таковой кажется. И да, можно. У нас даже в древности делались попытки, несмотря на отсутствие специальных инструментов. Хотя многие теории того времени оказались впоследствии ошибочными. Получается, астрономия у вас вообще не развита? Никак?

— Даже в голову никому не приходило начинать. Мы верим, что