Ничто Приближается - Татьяна Енина

Этих выживших было около двадцати человек.

С какой целью звероноиды таскали с собой двадцать человеческих существ мужского пола диапазоном возрастов от четырех до восьмидесяти лет, оставалось загадкой. Как рабочая сила на оснащенном прекрасной автоматикой корабле они были не нужны. Иногда их посылали на какие-то непонятные работы, но редко, чаще всего рабы проводили время в праздности, которая выматывала и калечила, наверное хуже, чем калечил бы тяжелый труд.

Когда-то кто-то предположил, что звероноиды их изучают — не изнутри, с помощью микроскопов и инъекций (этот период был ими давно уже пройден), а так сказать снаружи. Изучают психику. Поведение. Реакцию на различные раздражители, эта версия была принята и, как ни странно, она во многом оказалось верной.

«Таэна Рюнткона» была кораблем-исследователем, некой научной лабораторией, собравшей в себе энтузиастов, которые ради великой цели (скорейшей очистки галактики от необычайно расплодившихся вредных существ) проводили годы жизни курсируя по местам их обитания и собирая информацию. Самую разнообразную. Чтобы потом переправлять ее на Рюнткон аналитикам.

Цирды были существами обстоятельными и практичными, они не принимали скоропалительных решений и тем более не развязывали скоропалительных войн. Учиться на ошибках — глупо и накладно, считали они. Чтобы победить врага, его нужно знать досконально. Чего он боится, на что он надеется, во что верит, какова его реакция на определенные раздражители. В основном за «человеками» наблюдали издалека — изучали их города, их изобретения, поведение в обществе, но этого оказалось не достаточно. Наблюдение за «человеками» в естественной среде их обитания не могло дать полной информации о них, поэтому «человеки» периодически отлавливались и содержались на корабле. Для более детального и пристального изучения в экстремальных условиях существования.

Несмотря на омерзительный облик и гадкие привычки, «человек» оказался довольно интересным объектом для наблюдения. Существовало мнение, что «человеки» оказались самыми интересными существами, из тех, кто изучались до сих пор. «Человеки» заботились о своих беспомощных особях (дряхлых или слишком юных), приносили еду, убирали испражнения, «человеки» не любили работать, но бездельничать не любили еще больше. Парадокс? «Человеки» способны были пережить невыносимую боль, пережить голод и жажду, «человеки» порою прекращали свое существование из-за такой малости, как стерилизация. И так далее, и так далее.

Бродить по кораблю рабам не дозволялось. Рабы думали, что из-за того, что звероноиды боятся их хитрости. Рабы себе льстили — звероноиды не боялись «человеков» и ни в чем их не подозревали, просто им было противно, если кто-то из этих мерзких существ путался под ногами.

Звероноиды совсем недавно — всего только пару сотен лет назад — открыли часть галактики, населенную «человеками». Как раз незадолго перед тем они вычистили часть прилегающих к их государству территорий, состоящих из нескольких планет всего в двух солнечных системах, от гадких насекомых, именовавших себя «хукуйлами» — надо сказать работенка была та еще, заняла никак не меньше сотни лет, и вот на тебе, не успели начать исследование нового сектора галактики, как наткнулись на ЭТИХ! Вид ЭТИХ отличался занятным разнообразием — и по цвету и по форме — не все из них называли себя «человеками». Но «человеки» доминировали. И доминировали подавляюще.

Боже, эти существа!.. Сколько же их было кругом! Они кишели по всей галактике, летали на своих странных уродливых конструкциях, вели такую бурную жизнедеятельность! И размножались… Размножались… Размножались… С неслыханной скоростью. Становилось просто страшно думать о будущем. Кто поручится, что очень скоро они не вздумают явиться в пресветлый Рюнткон и не начнут размножаться там?

Виднейшие умы государства звероноидов работали над тем, как этого избежать, но никто из них еще не пришел к какому-то решению. К сожалению, мерзкие существа были представлены в таком ужасающем разнообразии, что придумать вирус, способный уничтожить их всех (и пощадить при этом самих звероноидов), представлялось весьма мало вероятным, а уничтожение одной какой-нибудь расы… Что бы оно дало?

При всей их мерзости, эти существа были довольно живучи и весьма работоспособны, их можно было использовать на вредных и опасных работах, что и практиковалось в последние годы довольно широко. Отловить существ было несложно, они любили совать свои носы куда не следует, отправляясь в рискованные одиночные экспедиции, и с уровнем развития современной науки, звероноидам легко удавалось их пленять.

Пока еще, судя по всему, никому из мерзких существ не приходило в голову, где следует искать пропавших — все-таки космос суров, много кораблей не возвращается из дальних экспедиций. И потом звероноиды были очень осторожны, они ни разу не дали повода подозревать себя. Поимкой рабов занимались только самые опытные из них. И самые ответственные.

По сравнению с другими рабами на корабле мальчик пользовался относительной свободой, возможно, взрастившие его с «младых ногтей» звероноиды, питали к нему некоторую слабость. Считали своего рода «домашним животным». И потом он был очень понятлив, гораздо понятливее других, и его применяли, в основном, как прислугу и как помощника в рубке управления. Не могли же они себе представить, что это маленькое хрупкое существо способно разобраться в сложных механизмах. Да оно и не могло, оно всего лишь тайком перечерчивало что-то и таскало потом в отсек рабов, выполняло, опять же тайком, какие-то комбинации для того, чтобы выяснить функции приборов, делало все, что говорил ему морщинистый лысый раб с Цкуона, который был когда-то штурманом корабля.

Что эти предприятия могли бы дать несчастным рабам? Скорее всего, ничего, кроме того, что рано или поздно мальчика застукали бы за преступлением и вероятно уничтожили бы, но свершилось чудо, «Таэна» покинула территорию своих владений и отправилась к границам цивилизованного мира.

— Они говорят, что мы снова идем к Вельзарелу, — рассказал мальчик рабам, — К самой столице. Будут какие-то переговоры.

Он смотрел, как у его собратьев загораются глаза, и у него самого сильнее забилось сердце.

— Вы думаете?.. — спросил он, переводя взгляд с одного на другого, — Может что-нибудь получиться?..

Что ему могли ответить на это? Разве они знали?

Прошло более года мучительного ожидания, горечи от неоправданных надежд и страха, прежде чем они, наконец, решились. Они были слишком измучены, слишком взвинчены, они не могли больше откладывать.

— Сейчас или никогда, — сказал кто-то.

И все облегченно вздохнули.

Да, пусть сейчас. Пусть все хоть как-то разрешится.

Наконец-то… Наконец-то!

Мальчик не спал всю ночь. Он выбрался из отсека, где содержались рабы, проскользнул мимо дежурных и где-то близ машинного отделения приник к маленькому иллюминатору.

«Таэна» летела уже по Млечному Пути, многие из тех звезд, в которые жадно всматривался мальчик были обитаемы. Обитаемы людьми… такими же, как он. Людьми, которые приняли бы его к себе… Да, так ему говорили. Старый Сомет Саве незадолго до смерти, когда уже не мог ходить и только лежал на своем матрасе… да, старый Сомет Саве говорил и говорил, глядя невидящими глазами куда-то перед собой и видя… видя множество миров, через которые пролетал когда-то давно-давно… Он рассказывал о том, что планеты обычно покрыты зеленым пушистым ковром… или синим… или желтым или красным и что на нем растут деревья и цветы. И небо над планетой обычно синее… хотя нет, небо бывает цветов самых невероятных… Мальчик изо всех сил пытался представить себе как выглядит все это и в его голове рождались удивительные картины.

— Это странно, почему ты не помнишь ничего из прошлой жизни, — удивлялся старик, — Тебе было почти пять лет, когда тебя привели к нам. Это не так уж мало, дети в этом возрасти уже что-то помнят… А ты даже имени своего не знал.

— Я пытался вспомнить, ничего не получается. Как будто меня и не было раньше.

Мальчик знал, что он геллаец, ему сказали это рабы, определив кто он по внешнему виду. Они же придумали ему имя Эйк Эрдр, это было геллайское имя. Самое типичное геллайское имя.

Он должен был помнить как выглядит поверхность его родной планеты и как выглядит то, что на ней растет, но когда он закрывал глаза и напрягал память, он видел только темноту.

Темноту, холод, одиночество и печаль.

Он видел Ничто.

Саве Сомет говорил и говорил и держал в своей горячей сухой руке его руку… Внезапно он замолчал и пальцы его закостенели и перестали быть горячими… а мальчик даже не сразу заметил это, захваченный удивительным рассказом.

— Сейчас или никогда… — прошептал маленький Эйк Эрдр, глядя жадными глазами на проносящиеся мимо корабля звезды.