Мышь в Муравейнике - Дана Обава

насколько могу. Ступеньки одинаковой длины и в хорошем состоянии, на что тут смотреть, верно?

Сбоку до меня доносятся отдаленные голоса, громыхание и скрипы. Я спускаюсь все ниже, и они смолкают. Теперь я на минус двадцатом уровне и дальше мне не пройти. Как и над землей, здесь заканчивается блок уровней.

По заверениям сектантов, неподалеку в одном из помещений прорублено окно на уровень ниже. Мать не позволяет ему зарасти. Казалось бы все просто, но сколько у меня осталось времени? Расстояние я прошла небольшое, но из-за посторонних мыслей слишком медленно.

Ускоряюсь, хотя мне советовали не менять скорость передвижения. Что ж, что бы ни было, остаться здесь на ночь явно хуже.

Планировка подземных уровней хоть и не полностью, но во многом совпадает с планировкой надземных. Ориентируюсь я неплохо, так что быстро нахожу нужную комнату. Опять-таки гладкая дорожка, кое-где пропадая, местами нечеткая, но ведет куда нужно. Вход в комнату рядом с углом, так что в свет фонаря попадает и стена. И школьная доска на ней! Она не валяется среди прочего хлама, пыльная и поврежденная, а висит на стене, так как будто мы находимся в школьном классе. Не удержавшись я освещаю все вокруг.

На других стенах висят плакаты и схемы. Язык, которого я не знаю. В середине комнаты свалены горой школьные парты и стулья. Не такие, как были у нас, но подобные. В противоположном от входа углу растянута мощная паутина, похожая на пуховый платок. Под ней, ворочается что-то крупное, и я поспешно отвожу луч света. Свечу в то место, где в полу зияет большая дыра.

Школа здесь, под землей? Школьный класс, перенесенный из другого мира? Но почему он расположен симметрично с нашей надземной школой?

Мне некогда разбираться, я подбегаю к канату, привязанному к толстой металлической скобе в полу, и запихнув фонарик в карман поспешно лезу еще ниже. Потом снова лестница, и практически бегом до того адреса, который буквально горит у меня перед мысленным взглядом.

Для местных чудовищ приближается час пробуждения, надеюсь, сон у них сейчас самый сладкий.

По нужному адресу нормальный вход оказывается замурован, я иду вдоль стены и обнаруживаю большой пролом в стене. Он почти залечен материнским деревом, остается узкая щель, в которую можно протиснуться только боком. А там…

У целого ряда помещений почти полностью отсутствует внешняя стена, выходящая на платформу. Я пробираюсь туда и иду вдоль провала в бездну. Все вокруг здесь уставлено странными скульптурами. Они вроде как человеческие, то есть можно выделить руки, ноги, головы, но они обезображены множеством наростов. Даже не так. Они словно грубо слеплены из множества комочков какого-то глянцевого желто-коричневого вещества.

Если это какие-то спящие монстры, то я не хочу тут больше оставаться. Бросаю последний взгляд, собираясь уходить. Что тут мог искать Стоув, я даже не представляю. Погиб ли он здесь? Трупов вокруг я не вижу, только несколько таких же, но поваленных и разбитых скульптур. Впереди платформа сильно покорежена, словно после взрыва, и начавший латать это место Муравейник, образует тут что-то вроде бассейна. Труба, проходящая в глубине, тоже повреждена, и из нее льется вода, наполняющая эту своеобразную чащу. Решаю быстренько посмотреть там, и уматывать наконец, пока хоть что-то от нервов осталось.

Подойдя ближе я освещаю поверхность воды и…

Меня пронзает ужас. У самого края платформы и самой чаши большей частью в воде, находится человеческий труп. Та часть, что находится над водой, голова и плечи, изъедены до костей. Почти полностью голый череп повернут ко мне лицом. Может быть это лицо Стоува.

Шуршанию за моей спиной я уже даже не удивляюсь. Резко поворачиваюсь, чтобы увидеть, как тысячи поблескивающих в свете моего фонаря насекомых, покидают свои уютные насесты, оголяя белые человеческие кости. Они быстро ползут ко мне, издавая при этом громкий отвратительный скрежещущий звук, который нагоняет на меня дополнительные волны ужаса.

Жуки эти движутся так стремительно, что я едва успеваю перескочить борт бассейна и плюхнуться в воду. Тут совсем не глубоко, вода едва доходит до колена. Я пытаюсь отойти подальше, а эти твари, едва замедлившись, прыгают в чашу вслед за мной. Они умеют плавать и еще как!

В полнейшей панике, я падаю и стараюсь прижаться к неровному бугристому дну. Жду, пока в легких не начинает заканчиваться воздух. А это совсем недолго, ведь ужас не дал мне даже как следует вдохнуть перед погружением. Понимаю, что вот-вот вдохну воду и мне конец, и тут приходит спокойствие. Лучше уж захлебнуться по собственной воле, но не дать сожрать себя этим тварям. Они конечно потом все равно сожрут, когда я всплыву, но мне уже будет все равно.

Прижимаясь ко дну, я оборачиваюсь и свечу фонарем — отличный фонарь кстати, работает под водой — наверх. Жуки, не добравшись до добычи, плывут обратно. Помирать рановато, поборемся еще!

Стараюсь высунуться из воды как можно меньше и не очень судорожно и громко вдыхать такой прекрасный живительный воздух. Впрочем, жукам похоже нет дела ни до издаваемого мною шума, ни до света фонарика. Они больше не ощущают мой страх, так что ползут обратно, до непонятно каким образом стоящих вертикально человеческих скелетов. Впрочем, они слишком белые, чтобы быть настоящими. А вот тот, что валяется на полу таким вполне может быть. На нем все еще есть одежда, хоть и разорванная в клочья, и среди них есть что-то еще. Возможно, это телефон.

Успокоившись, я потихоньку, продолжая поглядывать, чем заняты жуки-людоеды, подбираюсь к первому трупу в воде. Превозмогая отвращение, пытаюсь хоть как-то определить его личность. Осмотреть его одежду, поднимаю его ужасные разлагающиеся руки.

Что я могу сказать о нем? На нем форма искателей, так что это явно не Стоув. Кроме того, съедена у него не только та часть, что сейчас находится над водой. А самое поразительное состоит в том, что он затыкает собой брешь в бортике, и можно смело предположить, что именно благодаря ему вода в этом своеобразном бассейне сейчас стоит достаточно высоко.

Предположу, что когда этот бедняга прыгнул в бассейн, воды оказалось слишком мало, чтобы надежно укрыть его и жуки таки добрались до него. Не могу представить себе, насколько ужасна была его смерть, однако по некой иронии судьбы позже его останки продвинулись в сторону бреши, из которой выливалась вода, и закупорили ее. Получается, этот несчастный спас меня от сходной незавидной участи.

Впрочем, меня все еще нужно спасать.

Я совсем не уверена, что смогу теперь, зная все это,