Мышь в Муравейнике - Дана Обава

в памяти вроде как и не отпечаталось, я узнаю его без проблем. Даже имя каким-то образом тут же вылетает из меня:

— Лит! — с облегчением восклицаю я.

— Рад видеть тебя снова!

Я снова следую за ним по бесконечным коридорам и комнатам, и постепенно во мне начинает расти чувство, что идем мы совсем не туда. Сектанты сменили дислокацию?

— Лит, — зову я, когда мы начинаем быстро спускаться по обычной лестнице. Тот останавливается на мгновение и быстро проговаривает сквозь зубы:

— За нами хвост.

Тогда ясно. Мы бежим по ступенькам и пролетаем наверное уровней четыре. Лит светит под ноги фонарем, в остальном вокруг уже темнота, места не освоенные. Здесь довольно тихо, но из-за собственного дыхания и шагов, не могу определить спускается кто-то за нами или нет. Зато слышу громыхание приближающегося поезда.

— Надо прыгать! — предупреждает Лит всего за пару секунд до того, как темнота перед нами начинает движение. Он хватает меня за предплечье и вынуждает рывком выскочить в эту черноту. Мы валимся на что-то твердое и холодное, вместе с этой поверхностью мы едем, трясясь и подпрыгивая.

Приняв более удобное положение, Лит вынимает из кармана свой фонарик и медленно ведет лучом света по окружающему нас вагону. Это действительно такой же поезд как ходят наверху, только у него нет ни окон, ни дверей, ни крыши. В боках так много дыр, что пожалуй лучше говорить просто об остове вагона. И все же нам сильно повезло, что мы так удачно запрыгнули в него в полнейшей темноте.

По всему вагону разбросаны мешки и ящики, всякий мусор и хлам. Чуть тянет гнилью, но терпимо, ведь вагон хорошо продувается. Осветив что-то вдалеке, Лит осторожно встает на ноги и идет вперед, я, конечно, за ним. Стенка между вагонами стоит почти целая и там он находит вполне себе живой терминал устаревшей конструкции.

Хотя на экране ничего нет, Лит внимательно вглядывается в него. Я просто стою молча и жду непонятно чего. Однако постепенно проникаюсь важностью объекта и тоже начинаю всматриваться. Минут через пятнадцать наши старания неожиданно вознаграждаются. На экране на секунду появляется изображение. Лит как бы успокаивается и отходит в сторону.

До меня медленно доходит, что же это такое мы увидели тут. Рискну предположить, что кто-то все же преследовал нас и даже запрыгнул в поезд, но на несколько вагонов дальше. Проверяя, скажем, мимо какого сектора мы проезжаем, он ненадолго включил свой фонарь, и мы увидели его по внутренней связи. Почему на экране появилось изображение именно из нужного вагона и почему оно появилось вообще, я не смею даже догадываться.

Между тем старый развороченный поезд все продолжает свой путь сквозь тьму, прерываемую только пятнами тусклого непонятного света, которые, кажется и сами не стоят на месте. Скорость нашего передвижения не слишком большая, но и остановок поезд не делает. Из-за надрывного скрежета и резких толчков иногда кажется, что он вот-вот сойдет с рельсов, но, похоже, такое его бессмысленное путешествие продолжается уже долгие годы. По кругу, по кругу. Лит сидит неподвижно где-то рядом со мной, фонарь он больше не включает, и терминал на стене больше не подает признаков жизни. Наш преследователь вряд ли пытается добраться до нас. Мы все замерли в ожидании чего-то.

Я окончательно теряю счет времени, но в любом случае к началу мероприятия сектантов возле их волшебного дерева мы уже опоздали. Хоть бы успеть к концу. Если Лит вообще сегодня меня туда поведет.

Кроме пронизывающего ветра, который почему-то не слишком меня беспокоит, наша поездка проходит вполне неплохо. Однако стоит мне только подумать об этом, по остаткам корпуса поезда начинает барабанить что-то настырное. Через пару минут этот странный звук уже раздается с нескольких сторон. Первое, что приходит в голову — это моя сегодняшняя порция галлюцинаций после принятой таблетки, но Лит явно также слышит его и поспешно начинает чем-то шуршать, затем я слышу, как открывается крышка, и шипение. Похоже на то, что он распыляет на нас и вокруг что-то с резким цветочным запахом, типа освежителя воздуха. Хоть ветер и милостиво уносит большую часть этого великолепия, дышать все равно противно. Нашим неожиданным гостям эта вонь тоже удовольствия не доставляет, и с недовольными возгласами они спрыгивают обратно в тоннель. Возгласы вполне могут быть человеческими, хотя в их сердитой перекличке не распознаю каких-либо слов, разве что их язык состоит из одних гласных.

Лит отбрасывает в сторону опустевший баллон.

— Пора, — шепчет он, как будто и вправду вознамерился спрыгнуть именно в этом месте. — Возьми вот тот мешок, нужно выбросить их один за другим, — к счастью поясняет он, снова включив фонарик.

Лит светит наружу на проезжающий мимо нас перрон. Затем по его сигналу мы выкидываем из поезда два каких-то мешка, причем из моего, кажется что-то выпадает в полете, но фонарик уже снова выключен и вряд ли наш преследователь это заметил. Будем надеяться, он подумает, что это мы выпрыгнули из поезда на ходу, и последует нашему примеру.

Как не прислушиваюсь, не могу понять спрыгнул тот или нет. Мы уезжаем вдаль под аккомпанемент стонов и скрипов, которые внезапно начинают раздаваться с перрона, я даже проникаюсь сочувствием к тому, кто следил за нами. В конце концов я не знаю с какой целью, он или она это делал.

Лит кажется спокойным. С довольным вздохом он снова опускается на пол вагона.

— Не волнуйся, скоро будет и наш выход, — уверяет меня он.

Не то чтобы я волновалась об этом — не вечно же нам кататься, да и в случае опасности Лит похоже знает, что делать. Хотя действие волшебной таблеточки может вскоре улетучиться, а я все еще не продвинулась в своей миссии. Опять-таки отбой не за горами.

Когда мы наконец добираемся до места, остальные сектанты по-видимому все еще находятся там и продолжают свое восхваление дерева-матери. Как только Лит отворяет крышку люка, до нас доносится неприятная монотонная музыка. Лестница вниз хорошо видна в холодном голубом свечении.

Видимо я уже начинаю заметно нервничать, потому что прежде чем спускаться по ней, Лит вздергивает свой рукав и показывает свои механические часы с круглым циферблатом и царапинами на стекле. Приходится напрячься — я давно таких не видела, но вроде бы до отбоя остается еще около часа.

Внизу нас встречает восемь человек и все они молоды: два юноши и шесть девушек. Ничего примечательного, что выдавало бы в них приспешников таинственного культа, в них нет. Самые обыкновенные молодые люди, при