Моя Академия - Евгений Син

— И что же, никакой комнаты отдыха или на крайний случай столовой? — интересуется Кольцов.

Дамочка отрывается от своих бумаг и приспускает очки на нос. Волнистые волосы собраны на затылке в хвост так, что, кажется, они вот-вот утянут за собой лицо. Женщина смотрит исподлобья, будто перед ней нашкодивший котенок.

— Следователь по особо важным делам! — качает она головой. — У нас тут режимный объект, понимаете ли — какая тебе к чертям комната отдыха? Ты же сам нас после этого заштрафуешь! Иди в город, не мешай работать. Часа через три-четыре приходи, они как раз стартовать будут.

— А можно поточнее — через три или через четыре? — спрашивает следак.

— Нельзя поточнее. Они каждый раз стартуют в разное время. Воздушные течения, понимаешь ли, — женщина снова набирает цифры и зло крутит ручку, аппарат опять стучит, скворчит и выдаёт результат. — Вот другое дело, — довольно произносит дамочка. — Короче, работаю я. Приходи, как сказано, или не приходи вовсе — дело твое.

— Хорошо, — жуёт губами следователь. — Ваше начальство повидать могу?

Барышня зло стучит по клавишам и замирает после вопроса, как собака перед нападением.

— Следователь по особо важным делам Козьма Ефремович Кольцов, моё начальство ты повидать можешь — приходи через три-четыре часа, оно будет здесь, — дамочка проговаривает слова как можно четче. — Сейчас в порту только я. Ещё вопросы есть?

— Нет, вопросов нет. И что, больше совсем никого нет в здании? — всё же задаёт вопрос следак, чем полностью парализует рабочий процесс.

— В здании люди есть, но они все не про тебя. Работяга-сантехник тебе нужен? — язвит женщина. — Нет? Ну вот и приходи, как сказано — можешь прийти чуть раньше или чуть попозже, не мое дело. Тебе же надо. А сейчас иди, не мешай работать.

В кабинете снова раздается стук и звон машинки.

— Как-то вы негостеприимно, что ли… — высказывает Кольцов, не пытаясь перекричать громкие звуки.

— У меня гостеприимство в условиях работы не записано. Про гостеприимство там ни слова, — поясняет дамочка, сдвигая очки ближе к глазам. — Про бюджет свести — слова есть. Я именно этим сейчас и занимаюсь. А ты мне мешаешь, Козьма Ефремович.

* * *

Не торопясь, добираюсь до порта дирижаблей. И поесть успеваю, и прогуляться. Городок мне нравится, и люди тут открытые — ну, по крайней мере, те, которых я встретил. Никакого желания навариться или подгадить. Водители показывают дорогу, не накручивают стоимость, а в кабаке уважительно обслуживают, не обращая внимания на возраст. На улицах все спокойно помогают найти нужную дорогу. Да и местные извозчики не возят кругами, сразу едут напрямую — как, собственно, первый, так и второй, которого я ловлю. Второй, правда, попадается менее разговорчивый.

Да и мне сейчас, в общем-то, не до разговоров. Возвращаюсь в порт почти за час до планируемого старта. Захожу в диспетчерскую, и тут же меня ловит женщина, с которой я разговаривал ещё утром.

— Где тебя носит, парень? Все только тебя и ждут! — торопит меня дамочка. — Давай, пулей на дирижабль! Давай-давай, Прокофьев уже пятнами изошёл весь!

— Так через три часа же? Он же сам говорил, — говорю в свою защиту.

— Пораньше стартуем, пораньше! Давай-давай, беги уже, не спорь! — ласково подталкивает меня женщина. — Молодец, что пораньше пришёл!

— Спасибо вам, не забуду, — благодарю

— Да что там? Беги уж! — машет рукой дамочка. — Дирижабль уже вывели.

Подхватываю свой небольшой саквояж и бегу в сторону ворот на поле.

— Студент! — машет Прокофьев на аппарели, только завидев, как я выбегаю из дверей. — Давай сюда, только тебя ждём!

Потом оборачивается и кричит уже внутрь корабля:

— Михалыч, заводи шарманку! Стартуем!

Монструозные двигатели по бокам дирижабля два раза чихают и медленно раскручиваются.

Забегаю на аппарель. Капитан смотрит по сторонам и заходит сразу за мной, аппарель медленно закрывается. По стенам грузового отсека загораются яркие лампы. Белый свет позволяет хорошенько рассмотреть всё, что находится внутри.

Сам отсек просторный, с алюминиевыми каркасами и прочными ремнями для крепления. По бокам привязаны палеты, контейнеры и незнакомое мне оборудование. На некоторых контейнерах закреплены датчики с мигающими лампочками. Сейчас все мигают зеленым.

— Пойдём, студент, — зовет за собой капитан. — Тут тебя один странный тип искал. Мне наша бухгалтер сказала. Чего от тебя хотят-то? Говорит, следак какой-то.

— Там прорыв недавно случился. Наш поезд уничтожен, — вкратце рассказываю свою историю. — А я вроде как единственный выживший.

— То есть ничего противозаконного? — Прокофьев поворачивается и смотрит мне прямо в глаза. — Учти, нам проблемы на борту не нужны. Мы тебе верим.

— Да нет, вроде, ничего такого. Просто не горю желанием с ним общаться, — честно говорю. — Неприятный он.

— Да, наша бухгалтер тоже сказала, что менталист чёртов, — поддерживает кэп. — Она таких повидала уже. Когда будешь с ним разговаривать, думай о море. Понял?

Стараюсь осмыслить совет капитана, но не особо получается.

— О каком море? — переспрашиваю.

— О море! Как оно бесконечно прекрасно! — нарочито радостно поясняет Прокофьев и обводит дирижабль руками. — О закате, который видел, о том, как солнце, погружаясь в волны, стало алым, как кровь, и почувствовал, что море впитало энергию светила в себя, и солнце было укрощено, и огонь уже догорал в глубине, — словно читая белый стих, говорит мне капитан, а я смотрю на него ошеломленный цитатой.

— Что? — переспрашивает капитан. — Это ж известная литания против менталистов. Конечно, от сильного тебе не поможет, но от поверхностного прощупывания завсегда. Да, чего уж греха таить, сами менталисты об этом точно знают.

Надо бы скачать этот текст на информер и сверить. Не может же быть такого совпадения… Или может?

— Откуда эта литания? — интересуюсь.

— Да не знаю, придумал кто-то, — пожимает плечами Прокофьев. — Вот, из ваших, из магов и придумали. Давно уже. Если прокручивать в оригинале, она чуть длиннее. Если хочешь, я тебе запишу слова.

— Спасибо, не нужно, я их знаю, — говорю и сам себе не верю.

Капитан приподнимает брови и спрашивает:

— Да? А какие слова ты знаешь?

Предложения сами цепляются друг за друга в моем подсознании. Строчки