Искатель. 1987. Выпуск №5 - Николай Черкашин

Все!

Теперь до человека без имени и лица не доберутся обитатели джунглей. Он будет долго раскачиваться над поляной, где остановилось его сердце.

Гляжу на страшный маятник.

К горлу подкатывает тугой комок.

К горлу подкатывает тугой комок.

Надо держать себя в руках. Горько. Не знаю уж как, на я успел сродниться с этими людьми. Раньше внимания не обратил бы, а теперь…

Пора идти. Проклятая огненная яма проглотила все наши вещи и оружие. Пропал мой верный огнемет. Пришлось бросить, иначе сам бы остался в горящем торфе.

На двоих — один автомат Браса. Два тесака, вещмешок…

Развязываю тесемки. Сверху идут пласты грязного белья. А вот галеты! Это хорошо! Три банки мясных консервов. Прекрасно! Пробирки, колбочки, какой-то хитрый аппарат… Это Брасу надо было для исследования Дерева Жизни. Нам с Арвином пробирки не понадобятся. По глотку бессмертия — и начнется новая жизнь!

Ну вот, кажется, и все. На минуту снимаем шлемы, а затем, не оглядываясь, идем в сельву.

Входим в лес и тут же попадаем в облако мошкары. Она настолько мелка, что умудряется пролезть сквозь ячейки москитной сетки. Дорога тяжелая: ноги поминутно вязнут в грязи. Спина Ная — в темных пятнах пота. Он дышит со оеистом, прорубая коридор в переплетенных колючих зарослях. Из листвы выползают крошечные салатовые змейки и, стрельнув взглядом, бесшумно исчезают. Скорпионы бормочут о чайных розах.

— Капрал, — раздается голос Ная. — Ты никогда не рассказывал, как попал в сельву.

Я не отвечаю. О таких вещах не принято болтать. Хотя почему бы и нет? Мы же теперь вроде как братья. Одной веревочкой связаны. Да и вернется ли кто из нас в поселок?

Как же это произошло? Подробностей теперь и не припомнишь. Жизнь моя текла спокойно и ровно, и так же незаметно я оказался на самом дне.

Меня вполне удовлетворяла гарнизонная служба на одной из военных баз в предместье столицы. Была, конечно, и стрельба, и марш-броски, и муштра до тумана в глазах. Эста — местечко тоже не из спокойных, но пока за это платили, я был доволен. Намыкавшись с новобранцами, я возвращался домой, где меня встречали Марция и двое курчавых ребятишек, похожих на меня, как две капли воды.

Я был счастлив.

В один из дождливых осенних вечеров меня вызвал командир нашей роты лейтенант-инструктор Торро. Он был раздражительным и грубым, ко, когда хотел, мог очень ловко прикинуться добряком.

— Пихра, — сказал он, постукивая золотой зажигалкой по поверхности крашеного деревянного стола. — Я уже давно присматриваюсь к вам и с удовлетворением могу отметить, что вы дельный, толковый парень.

Я, кажется, покраснел от удовольствия. Черт побери, каким же болваном я был!

— Так вот. Мне очень обидно за вас. Такой способный человек и так мало зарабатывает. Это просто несправедливо. На днях я увидел ваших ребятишек, и — не обижайтесь, пожалуйста, — мне показалось, что они одеты хуже своих сверстников. Правда, может быть, мне это просто показалось?..

Я опять покраснел, на сей раз от стыда. Лейтенант был хитер. Он шал, в какое место надо бить Пихру, чтобы тот сломался.

Удовлетворившись моим подавленным видом, Торро заметил:

— Хочу предложить вам небольшое дело, в котором не потребуется помощник. Он у меня был, но… теперь место вакантно.

Я быстро сообразил, что речь идет о Тройо — молодом франтоватом капрале-приемщике оружейного склада, найденном несколькими днями раньше на одной из пустынных улиц столицы с пулей в голове.

А дельце действительно оказалось простым и прибыльным. Я просто создавал на складе излишки неучтенного оружия, манипулируя ведомостями и накладными. Автоматы, патроны, гранаты и даже небольшие безоткатные орудия — все шло в дело. В определенные дни к складам подъезжал армейский грузовик с номером, замазанным грязью, я отгружал товар, и машина уходила. Куда поступало оружие, Торро не объяснял, но несложно было догадаться, что получателями его являются гангстеры, преступные синдикаты, многочисленные военизированные группировки, ратовавшие за «твердую руку» в управлении государством.

Со временем я узнал, что помощников вроде меня у Торро было великое множество. И не только на нашей базе. Предприимчивый лейтенант-инструктор собирал дань и с торговцев наркотиками, промышлявших в солдатских бараках, и с сержантов-ростовщиков, державших в зависимости половину личного состава.

Помощникам, естественно, перепадали крохи. Основные барыши шли Торро и тем, кто за ним стоял. А за ним определенно кто-то стоял, иначе предприятие развалилось бы в первую неделю своего существования.

Нелегальный промысел давал неплохой доход, и сопляк Тройо попросил прибавки. Он ее получил в виде разрывной пули. У меня же хватило ума ограничиться своей долей.

Стыдно ли мне было? Сначала — да. Но скоро стыд как-то потускнел, размылся. Иногда я будто просыпался и вспоминал, что делаю что-то не очень хорошее, однако мысли, что я — преступник, не возникало.

Жизнь моя быстро свернула в новое русло. Я даже начал находить в вей удовольствие. Еще бы: я мог позволить себе многое из того, о чем раньше не осмеливался и мечтать.

Нет, я продолжал любить Марцию и детей, но даже им не смел рассказать, откуда у нас появились новые красивые вещи, дорогие продукты… Наверное, только перед ними я действительно чувствовал стыд.

Скоро Марция начала догадываться, что наше благосостояние добыто преступным путем. Я врал, она замыкалась… Так могло продолжаться очень долго, если бы не желание одного политического деятеля сделать себе карьеру.

Случайность или закономерность?

Случайность или закономерность?

Мы идем по сельве и до сих пор еще живы. Болота сменились невысокими лесистыми холмами. Собственно, это уже и не сельва в ее традиционном понимании. Все меньше и меньше попадается трансформирующихся животных и растений. Реже встречаются говорящие скорпионы, почти исчезли лианы-удавки.

Случайность или закономерность?

В последнее время меня все больше мучает этот вопрос. Кто или что помогло нам выбраться из бездонных трясин, предотвратило нападение хищников? Неужели это просто случайность? Тогда было бы очень обидно. И все же мне кажется, что сельва сложнее и… добрее, чем представляется на первый взгляд.

Однако куда же мы идем? Вернее — куда придем? И есть ли цель и конец у нашего пути? Не можем же мы блуждать вечно!

Келин сильно устала, но старается не показать этого. Как преобразилась она, оказавшись вне досягаемости для Страда и Браса. Спасибо Арвину! Вез его помощи мы не смогли бы уйти из западни. Однако Келин все равно не верит в благополучный исход побега.