Барин-Шабарин 3 - Денис Старый

ведь это уже позор. Она будет опозорена, если только хоть кто-то узнает, что здесь, под кроной раскидистой шелковицы, она позволила мужчине прикоснуться к себе иначе, чем целомудренным поцелуем тонкой ручки.

Печкуров же скользил по плечам девушки, её груди, он целовал её шею, спускался ниже, туда, куда уже никак не могла допустить его Лиза.

— Хватит. Саша, я прошу вас, хватит! — говорила Лиза, но при этом не могла сдвинуться с места.

Ей казалось, что за этим позором уже кто-то следит, что ей нужно оставаться молчаливой, но при этом желание вырваться начинало бороться с желанием остаться.

— Простите меня! — искренне сказал Печкуров, отстраняясь от девушки.

Всё. Пари выиграно. Александр Николаевич Печкуров доказал своим товарищам, что именно он в этой стае животных — лидер, вожак. Теперь карточный долг будет погашен, а в скором времени присланные от отца деньги позволят Печкурову не только оставаться на плаву, но и приодеться, сладить новый мундир и вновь сесть за карточный стол.

— Поздравляю, ты выиграл пари! — пьяным голосом, полным обиды, разочарования и злости, выкрикнули недалеко от того места, где Лиза уже начинала тихо плакать.

Елизавета Леонтьевна, сама себя не помня, ахнула и вскинула руку ко рту.

Словно ушат холодной воды вылили на разгорячённую девушку. Она встрепенулась, посмотрела на Александра, звонкая пощёчина окрасила румянцем щёку офицера, который, судя по тому, что сделал, не имел права считать себя достойным сыном Отечества.

— Савельев, ты ведёшь себя бесчестно в нашем споре! — выкрикнул Печкуров, моментально осознав, насколько нелепо в этих обстоятельствах и в этом предложении звучит слово «бесчестно».

А Лиза уже бежала, проклиная себя, не сразу даже вспомнив о том, что её молодая, упругая грудь всё ещё была оголена. Она опозорена. И даже не важно, узнал об этом дядюшка или кто-то ещё, важно, что здесь и сейчас её видели, её использовали. Она корила себя за то, что была готова позволить Печкурову даже чуть больше, чем он уже сделал. То влечение, та нега, что грела и расплывалась по её телу, эта до того неведомая энергия, неизменно сопровождающая чувство, возникающее между мужчиной и женщиной — всё это было неизвестно, это было страшно, всё это было… приятно. Вот из-за этой мысли она себя возненавидела ещё больше.

— Лизонька, что же произошло? — на пороге дома Елизавету Дмитриевну встречал её дядя.

Лиза собиралась с мыслями, силилась не плакать, но слёзы так и лились её глаз, а ноги подкашивались.

— Что случилось? — строго и решительно спросил Алексей Михайлович.

— Он бесчестный человек, дядюшка, — сказала Лиза, подхватила платье и побежала в дом.

Мирно, не спеша, следом шёл Печкуров. Он убеждал себя, что ничего страшного не произошло. Лишь несколько поцелуев, почти наивных. Ведь, естественно, что молодой мужчина был готов зайти намного дальше. А его глаза уже присматривали ту самую скамейку, на которой можно было, да еще и с опытом Александра, предаться более откровенным удовольствиям.

— Сударь, извольте объясниться! — потребовал Алексеев.

— Ваша племянница способна смутить любого мужчину. Она увлекла меня и позволила себя поцеловать. Но после ударила и убежала. Уважаемый Алексей Михайлович, я не имел никаких крамольных мыслей. Я лишь хотел сказать Елизавете Дмитриевне, что очарован ею, — нашёлся Печкуров, начиная все валить на Лизу и выставляя ее дурой.

Александр Николаевич решил сослаться на то, что Лиза что-то себе возомнила, что она сама, начитавшись бульварных романчиков, таких популярных у девушек, повлекла мужчину за собой и там начала его целовать. Но он, как истинно честный офицер, дворянин, отказал девушке.

Вот только Алексей Михайлович Алексеев прекрасно знал свою племянницу. Для него уже было огромной новостью, даже потрясением, что, наконец, нашёлся тот человек, который всколыхнул девичье сердце. Алексеев уже было думал, что племянница неизменно холодна со всеми.

— Я вынужден защитить свою племянницу. Я вызываю вас на дуэль. Завтра же утром, — сомневаясь, Алексеев всё-таки принял для себя решение, которое был обязан принять.

— Случаются ошибки, сударь, вы, верно, оговорились, — Печкуров, как это ни поразительно, смотрел прямо на Алексеева и нимало не смущался. — Я, смею быть уверенным, отменный стрелок. От дуэли, конечно же, не отказываюсь. Но стоит ли выносить на всеобщее обозрение то, что могут в обществе принять за позор вашей племянницы? — решительно сказал он.

На самом деле Александр Николаевич не хотел, чтобы лишний раз полоскали именно его имя. За Печкуровым и так уже числились прегрешения. И офицерское собрание даже однажды ставило на вид лейтенанту, предупреждая его, что стоит вести себя более достойно. А ещё капитан корабля, на котором служит Печкуров, предупреждал своего лейтенанта, что, сойдя на берег, использует все свои связи, чтобы Александра Николаевича более не было в его экипаже. Если же случится эта дуэль, то Печкуров может изрядно пострадать.

Алексеев задумался. Он был человеком честным, но при этом мог честно себе признаться, Лиза — один из главных его активов, который он всё никак не может продать. То жених не столь привлекателен в своём имущественном и финансовом положении, то несмелые молодые мужчины просто боятся подходить к Лизе, которая всегда неизменно холодна с потенциальными женихами, порою и резка, и такое едкое слово может вставить, что сконфузит мужчину. Да и боятся многие ее красоты.

Если случится так, что Алексеев будет стреляться, и тогда позор его племянницы станет всёобщим достоянием, он просто не продаст свой товар вовсе. Тогда придётся соглашаться на какое-либо менее выгодное предложение или, того хуже, вообще невыгодное.

— Если об этом конфузе станет известно хоть кому, то я даже не буду выбирать повод, чтобы вызвать вас на дуэль, я уничтожу вас и без этого. Надеюсь, сударь, что вы знаете и осознаёте, что с вашим командованием меня уже связывают сделки на немалую сумму денег. Так что будьте уверены, я добьюсь обструкции вашего имени, — сказал Алексеев, развернулся и пошёл в дом.

А в это время за всем скандалом наблюдал кучер Алексеева, Никодим. Удивительно ли, что этот человек теперь думал о Шабарине? Может быть, это будет не таким уж удивительным фактом, если предположить, что вышеозначенный Алексей Петрович дал ему немалую сумму денег. И если представить, что теперь Никодиму было что рассказать предприимчивому барину…

От автора:

Цикл из 8 книг «Гридень»: XII век, Русь, князья воюют меж собой, сдабривая Землю-матушку русской кровью. Не гоже Русь изнутри терзать! Не зря меня судьба сюда