Шиза - Егор Алексич

— Тогда где гарантия, что он действительно в плену, а не погиб? — мне как-то по человечески было жаль его и, задавая подобный вопрос, я, пожалуй, наступал на больное.

— Гарантий нет. Есть надежда. Всё несколько сложнее. И я не всё могу рассказать и объяснить. Всё же вы азариец, а я орматец. Не забывайте, что мы враги.

— Ну я бы сказал, что это Азария и Орматия являются враждующими государствами. А враги ли подданные этих государств — это еще вопрос. Всё зависит от личных убеждений и личного отношения к войне и людям по ту сторону границы. Но сейчас мы говорим не о об этом. Если вы не знаете, жив ли ваш сын, то как вы представляете мою роль в этом обмене? Ведь я-то живой, а как обменять меня на неизвестность, я не представляю.

Титов покачался с пяток на носки, а потом начал не спеша расхаживать вдоль стены с зеркалом. Он что-то всё еще решал для себя, что-то обдумывал.

— Он и жив, и нет. То, что я сейчас вам расскажу, может показаться нереальным. Но вы ученый, и должны понять, или, по крайней мере, допустить возможность того, что я говорю. — сказал он, смотря в пол. С таким видом выдают тайны, на что я сейчас и рассчитывал. — Вы верно подметили, что орматцы называют только позывной. Получая его они перестают быть собой, становятся частью одного целого — частью армии Орматии. Мне, скажем так, повезло, что вы занимаетесь картотекой ДНК, и именно вы попали к нам в плен. Когда я узнал о вашем роде занятий, то предположил, что ДНК-тесты вы берете не только у своих жителей, как вы рассказывали на допросах, но и у пленных орматцев. И я оказался прав, вы только что это подтвердили. Что мне дает это подтверждение? А то, что по имени или приметам вы не найдете моего сына. У него нет имени. А под приметы может попасть сколь угодно много солдат. А вот под сравнительный тест ДНК не обманешь.

— То есть я должен попасть назад с вашей пробой ДНК, сделать сравнение и организовать переправку вашего сына через линию фронта? А почему вы уверены, что я это сделаю, а не исчезну, едва попав на свою землю? Насколько я понимаю, вы прагматик, и в обмен на свой риск предусмотрели какие-то гарантии. — я решительно не верил в альтруизм и веру в честное слово, данное врагом врагу.

— Вот мы и подошли к тому, во что вам придется поверить, если вы хотите попасть домой. Я отпущу вас лишь частично: отсюда выйдет ваш разум, ваша личность. — Титов остановился и резко посмотрел на меня. А я как сидел ничего не понимая, так и продолжал на него глазеть и болтать ногами. Потому что я действительно не понял, что он сейчас сказал. — Ваше тело останется тут. Вы отправитесь к себе на родину в другом теле. Найдете моего сына и вернетесь с ним сюда. После чего я верну вам тело и разум как единое целое.

— Э-э-э… Я чего-то не понял. Вернее, я ничего не понял. — я оторопел от слов Титова. — Можно как-то поточнее это всё описать?

— Можно. Ваша личность будет отделена от тела. Подсажена переносчику. Тут есть небольшой нюансик, но о нем позже. Ваше тело останется в качестве гарантии возвращения. Переносчик вас доставит в Азарию, в Варгон. Вы проведете анализ ДНК полученного образца и найдете совпадения по вашей картотеке. Вам придется найти этого пленного и привести его к линии боевых действий. Мы определим относительно нейтральную территорию, где я получу сына, а вы получите назад свое тело.

В голове моей пролетали тысячи мыслей в попытке осознать всё то, что он говорит. И, главное, говорит таким уверенным тоном. Говорит так, что я даже не могу усомниться в раздирающем своей чудовищностью факте: они умеют отделять разум от тела! И, как сказал Титов, «подсаживать» переносчику. Что это за переносчик, кто это такой? Человек ли это или какой-то механизм?

— Я немного шокирован таким планом. Мне еще никогда не приходилось слышать о таких технологиях. — признался я что бы хоть что-то сказать.

— И не придется. Это наше, и никто ничего подобного не умеет. — в голосе Титова проскользнули нотки то ли гордости, то ли банального бахвальства. Скорее первое, так как ученым редко присуще второе.

— Как это вообще осуществимо?

— А вот это вам знать не обязательно. — одёрнул меня собеседник. — Я, конечно, понимаю ваш научный интерес. И будь я на вашем месте, пожалуй, так же бы ухватился за мысль узнать побольше об этом. Но прошу, не рискуйте той перспективой, которую я вам предлагаю. То, что я рассказываю, можно назвать военной тайной, и меня могут расстрелять только за разглашение информации о существовании такой технологии. Для меня является большим риском то, что я затеял.

— Слушайте, а нельзя этот обмен осуществить как-то более просто? Давайте свяжемся с моими коллегами или с нашими военными представителями на той стороне по специальному каналу. Вы предложите обменять меня на своего сына. Передадите образцы ДНК. Мне кажется, что так даже быстрее будет.

— Олег Тимофеевич, вы же взрослый человек, имеете боевой опыт. — укоризненно покачал головой Титов. — А говорите такие глупости. Все каналы связи или блокируются, или отслеживаются. Никто не даст установить связь с врагом, наша контрразведка не зря ест свой хлеб.

— А что, ваша контрразведка, — я специально выделил это слово язвительным тоном, — не отследит этого переносчика?

— Она сама его и направит. — Титов даже поднял палец вверх. — Я сделаю так, что наши разведывательные службы будут заинтересованы в походе переносчика на вашу территорию. Такого никогда не было, так что операция будет под колпаком у всех, вплоть до самой верхушки.

Чем больше наш разговор обрастал подробностями, тем сильнее я убеждался, что мой собеседник не шутит. Вроде бы было всё логично, обмен пленными, его интерес в спасении сына, мой в возвращении. Но у меня в голове не укладывалось, как это можно разделить тело и разум, да еще и запихать этот разум в другое тело. И на краешке сознания билась какая-то идея, что-то терло по коре мозга, не давая покоя.

— То есть я получу новое тело? — неуверенно предположил я.

— Нет. Вы получите капсулу, в которой вас доставят до Варгона. Доступа к функционалу тела у вас не будет.

— Тогда я вообще ничего не понимаю. Как я могу