Между небом и морем - Карина Вран

Ли Хао перед началом похода. Вместе с дюжиной «хлопушек». Ради информации о нужности именно этих штуковин глава Осеннего ветра хорошенько раскошелился. Неожиданное и непрошенное откровение от самого Ли Хао.

— Остров в тех же размерах, что и предыдущее поле боя, — подбородок мастера духов едва заметно дернулся вниз. — И тоже квадратный. Стен не будет. Самое опасное — это когда босс раскачивает остров. С его края можно упасть. Если такое произойдет, немедленно сигналим. Ближайший кидает веревку и вытягивает упавшего. На подъем есть пятнадцать секунд. Если игрок не смог выбраться за это время, его разъедает тьма. Воскрешение вне острова невозможно. Белые сигнальные огни вынести в быстрый доступ. Сделано?

— Да!

— Повторяю: кто упал — кричит и сразу же выпускает сигнальный огонь, — продолжает Ли Хао. — Сами вы не подниметесь обратно, тьма имеет эффект притяжения, как око на третьей фазе. Сможете только барахтаться, чтобы не утянуло быстрее, чем за пятнадцать секунд. На этом всё. Остальное узнаем в процессе сражения.

«А полет сработает?» — шальная мысль мелькает у Хэйт. — «Конечно, тестировать до того, как закончу эскиз, не стоит, а вот потом…»

Особо скрывать умение летать (невысоко, строго вверх и недолго) она изначально не планировала. И как-то уже разок на арене «засветила». С учетом умения Осеннего ветра собирать сведения, воспарив, Хэйт их едва ли удивит.

Чайная церемония и обновление блюд настраивают игроков на невозмутимость. Впрочем, у многих тут это явно состояние по умолчанию.

Купол в этот раз не истончается постепенно. По обнулению таймера отдыха он испаряется, и только тогда игрокам становится доступен обзор поля боя для финальной схватки.

Новый таймер, двухминутный. На дополнительную подготовку, все же Воплощение Тьмы — самый сложный этап всего данжа.

Им противостоит титан. Каменная громадина, еще крупнее, чем его туманный собрат. Лик со стены на неказистом туловище, грубо вытесанном из скалы. Без перехода в виде шеи — к чему такие «украшательства»? Просто башка поверх куска горы. Руки проработаны лучше: они согнуты в локтях, фаланги пальцев и даже ногтевые пластины обработаны. Исполнены грубовато, но в сравнении с половинкой тела — почти искусная работа неведомого скульптора.

Глаза здесь, как и положено, в глазницах. Вид, как если бы на камень плеснули расплавленного золота, и оно там так и застыло. С потеками золотых слез.

Пока исполин неподвижен. Спустя пару минут все должно измениться.

Во все стороны от гладкой черной с золотыми прожилками поверхности острова с ровными краями, куда ни глянь, виднеются клубы мглы. Тот самый океан тьмы, очевидно.

— Нет-нет-нет, — закрывает глаза и трясет головой берсерк. — Я не стану об этом думать. Я не хочу об этом думать.

— Лун? — тень удивления в голосе мастера духов.

— Чем Воплощение Тьмы держит остров? — гримаса ужаса и восхищения на лице полуорка. — Руки опираются на край острова. Чем тогда⁈

«Похоже, у них все же есть своя версия Барби», — Хэйт отвернулась и хихикнула. — «Слегка… своеобразная, но все же».

Хоть шутка берсерка ей не особо понятна, но с таким лицом серьезно не говорят.

«Не говорят же?..»

— Лун! — жрица света накрывает лицо ладонью. — Коленями. Остров стоит на его коленях.

— Точно? — разглаживается лицо воителя с двуручником.

— Да!

— Какое облегчение, — с серьезным видом кланяется девушке Лун. — Теперь я спокоен.

Хэйт продолжает хихикать: как выяснилось, ничто человеческое не чуждо и представителям Поднебесной. Не роботы они, а живые и порой забавные ребята (и девушка).

«Так, посмеялись и хватит», — одергивает сама себя художница. Ее сюда не за красивые глаза взяли, а ради дела.

— Пятнадцать миллионов очков здоровья, — начинает на этот раз с конца, с самого «сочного» Хэйт. — Иммунитет к земле, иммунитет к тьме. Высокая уязвимость к свету. Среднее сопротивление колющему, рубящему, режущему оружию. Уязвимость к дробящему оружию. Невосприимчивость к стрелам.

Извиняющийся взгляд на эльфа, словно это она создавала неудобных для оперенной смерти врагов.

— Ай-хо! — вздернул «шипастый» кулак полуорк-кастетчик. — Мой час.

— Возможно, Чан, — намек на улыбку на лице мастера духов.

Обычно мимика Ли Хао в плане «богатства» и разнообразия довольно-таки близка с таковой у каменной страшной рожи. А тут — чуток улыбнулся, тоже на человека стал похож. Правда, ненадолго. Миг — и мастер духов снова готов спорить с Воплощением Тьмы в окаменелости лицевых мышц и эпическом спокойствии.

«Как, интересно, по задумке разработчиков кастеты глыбе этой навредят, что аж до уязвимости?» — задумывается художница, пока секунды на таймере еще позволяют подобную роскошь. — «Хотя он может рожу поцарапать. Вдруг каменюка этого не любит?»

О том, что так-то и кинжалы могут выцарапывать по камню, в том числе обидные письмена, додумать ей уже некогда. Начинается бой.

Руки гиганта неторопливо сжимаются в кулаки. Дэн не дремлет: щит, меч, вызывающий крик — все по направлению к вражине.

Главу Ненависти обвешивают щитами так, что фигура адептки тьмы начинает светиться. Порхает над листом стеклянное перо. Отчего не рисовала до начала боя, был же двухминутный лаг? Третий уровень достижения «взгляд истины» ей дали именно за создание эскизов в режиме боя. Босс есть, но драки нет? Режим боя не активирован, логично же. Ей же нужен «ап» взгляда. Значит, придется идти на риск, а не идти по легкому пути.

Удар по полу (он же — поверхность острова) ожидаем. И да, он силен: все щиты гаснут вмиг. Но если все атаки неповоротливого каменного изваяния будут такими долгими и читаемыми, это будет легкий бой. Даже легче, чем на предыдущих стадиях. Под такое черепашье исполнение китайцы подстроятся играючи.

В таком ключе текут «фоновые» мысли Хэйт, покуда создается эскиз.

— Стелы, — озвучивает Лян.

Из гранита в нескольких прорастают вертикальные столбы. Вразброс, без очевидного порядка. Навершие каждой стелы — глаз. Точнее, глазные яблоки. Пять черных и три золотых.

— Черные неуязвимы к магии, — отвлеклась от художества глава Ненависти. — Золотые иммунны к физическому урону. По пятьсот тысяч хп у всех глаз, независимо от цвета.

— Лун, на тебе черные, — распределяет игроков Ли Хао. — Лян, на тебе золотые.

Глазастые столбы добавляют динамики бою. «Вертеть глазами» — выражение внезапно обретает новый смысл. Эти штуки вертятся в разные стороны. Куда направлен зрачок, туда выстреливает луч, и так каждую секунду. К счастью, у зыркалок нет автонаведения, и лучи летят, куда попало.

Но если уж попало, то попало. Черноокий столб вешает дот, урон стихией тьмы, весьма ощутимый. Златоглазки блестят парализующим лучом.

Ли Хао помогает мастеру льда с одним из золотых глаз. Паралич — один из самых неприятных типов контроля, а саппортам и без того туго приходится. Им