Демиург. Том 5 - Артем Белов

помощник Нафемил. А с сегодняшнего дня помощника Фриды сменил Наертон, как более могущественный «равный».

И всё потому, что для полноценного становления «равным» необходимо было отринуть своё старое Я и принять новое имя. Так сказать, переродиться.

А вот тут для любого демиурга возникала малюсенькая проблема, заключавшаяся в том, что любое перерождение начинается со смерти. А если погибнет демиург, то вместе с ним погибнет и весь Аллод. Какой бы крохотной по длительности ни была смерть.

Так что по итогу выходило, что сейчас на Аллоде Франко было двоевластие.

С одной стороны, Фрида, с её не до конца «обращённым» телом, сохраняющим ещё человеческую частичку, и старым именем.

С другой Наертон с Нафемилом, прямые последователи учения Нирри. И честно говоря, не нравились мне эти последователи, как и их «крыша». Равенство — это, конечно, хорошо, но не всегда. Да и Фрида примкнула к нему не от хорошей жизни.

— Уверен, они найдут, как оправдать доверие их богини, и тебе не стоит об этом беспокоится. По крайней мере сегодня, — уходя от неприятной и скользкой темы, произнёс я.

— Боюсь, это будет нелегко, — грустно произнесла Фрида, опуская глаза и вновь походя на обычную женщину.

— Не переживай, я помогу, — поднявшись с кресла, я обошёл стол и, стянув накидку с Фриды и кладя руки на обнажившиеся плечи Франко.

Женщина непроизвольно дёрнулась от прикосновения, однако под моими пальцами её мертвенно-холодная кожа стала постепенно теплеть, и Фрида накрыла мои ладони руками.

— Тепло… Я уже почти не ощущаю его… Наверное, это будет единственным, о чём я буду вспоминать, когда стану равной.

— Или не вспомнишь, если всё же станешь, — я наклонился и прикоснулся губами к щеке Фриды. — Ты уверена, что этого хочешь?

— Да… Не знаю… — подставив шею, произнесла женщина. — Выбора в любом случае нет. Чтобы быть рядом с братом, я должна стать такой… Нет ничего главнее семьи.

— Ты тоже член этой семьи, — на какое-то мгновение ощущая себя змием-искусителем, прошептал я Франко на ухо. — Но твой брат почему-то так не заботится о тебе…

— Хватит! Не хочу ничего об этом слышать! — Фрида вскочила на ноги и повернулась ко мне лицом, на котором я увидел мокрые дорожки. — Уже завтра утром ты покинешь меня, и я вернусь к своей новой жизни. Так позволь мне хоть в это вечер не думать об этом. Всё, что я сейчас хочу, это продолжать ощущать тепло…

И в то же мгновение уже разрыдавшись вслух, Франко вцепилась в меня так сильно, будто пыталась раствориться во мне.

— Не переживай, всё будет хорошо, обещаю, — произнёс я, а потом добавил шёпотом так тихо, что даже самого себя не слышал. — Сначала будет больно, но так нужно…

* * *

Аллод Франко

Двести тридцать пятый день проекта

Ночь

— Госпожа Фанко спит? — услышал я, стоило мне только из коридора прошмыгнуть в одну из неприметных дверей.

— Да. Могли бы и не торопить. Лишний раз рисковали, — произнёс я, глядя на безголовую фигуру, сидящую за столом.

Помимо нас, в комнате, похожей больше на чулан, столько здесь было всякого барахла для уборки, находились Клещ, которого в чёрной одежде было не разглядеть, и один из местных «равных».

Причём вопрос задал скелет, однако исходил он от безголового Уилсона, моего первого друга в Системе.

— Тогда последний вопрос. Ты уверен, что хочешь это сделать? Я недолго знаю Фриду, но уверен, что в её лице ты можешь обрести страшного врага.

— Одним больше, одним меньше. Меня и так многие не любят, и даже если к ним ещё один человек присоединится, ничего страшного не случится, — пожал я плечами.

— Госпожа Франко уже не совсем человек, — возразил Уилсон через скелета. — И то, что мы планируем сделать, обречёт её находиться между двух миров.

— Я тебя не понимаю, дружище. Ты же сам предложил помощь, когда я подошёл к тебе с этим вопросом. Так чего сейчас заднюю врубаешь?

Признаюсь честно, неудобно разговаривать с безголовым. Выражение лица собеседника не понять, грозный взгляд не бросить.

— Николай, я обрёл разум и стал таким, каков я есть сейчас лишь благодаря тебе. И поэтому хочу помочь, — произнёс Уилсон. — И мне будет несколько обидно, если в смерти демиурга, даровавшего мне имя, будет частичка моей вины.

Ну так-то да. Костлявого парня понять можно было. Ведь своим существованием в Системе он обязан именно мне и моей слегка поехавшей крыше.

Тогда, в первые дни испытания, я прикончил зомби, но при этом наделил его именем. Дурацкая шутка возымела несколько необычный эффект.

Вместо того, чтобы отправить зомби в лучший мир, Система подзависла. С одной стороны, вроде бы дохлый зомбированный статист, а с другой, Уилсон имел имя, был наделён частичкой силы Нирри и как бы принадлежал к её расе.

После анализа всего этого у вселенского компьютера перегорело несколько схем, другой причины я не вижу, и он причислил Уилсона к наёмникам. При этом оставив земную память. То есть среди нежити, по сути, появился не отформатированный человек.

Чёрт его знает, что бедолаге пришлось пережить за это время, однако сейчас он был на хорошем счету у своего демиурга и являлся одним из немногих, кто мог напрямую обращаться к Нирри с просьбами.

Чем именно Уилсон заслужил такую благосклонность, я тактично уточнять не стал.

Несколько раз безголовый, памятуя о том, кто подарил ему жизнь и второй шанс, пытался выйти на связь со мной. Самая результативная попытка была на фиолетовом Осколке техидов, но контакт быстро прервался, и гонец не успел передать весточку.

Однако Уилсон попыток не оставлял, периодически мониторя «внутреннюю сеть» равных, уделяя внимание всяческим призывам нежити да странным ситуациям. Например, таким, как у Фриды.

Собственно, как только узнав через «сеть», что Франко наняла кого-то для помощи, Уилсон тут же наведался через кристалл к ней в замок, в надежде, что это я. Собственно, угадал, безголовый.

— Не кипишуй. Если бы я боялся каждой женщины, что хочет меня убить, то я бы из дома не выходил, — махнул я рукой, после чего принялся доставать из инвентаря специально подготовленную одежду. — Ты лучше скажи, твоя задумка точно выгорит? Если нет, то мне придётся действовать более грубо.

— Лучше бы в просто улетели, — безэмоционально вздохнул скелет. — Да, у меня всё