Погасни свет, долой навек - Дарья Алексеевна Иорданская

тебя, мой милый, если хочешь. И пришлю тебе билеты на «Лира», обижусь, если ты не придешь. И знаешь, что… – В глазах Дженет мелькнули лукавые огоньки, она предвкушала забаву. – Приведи своего брата, это мифическое создание, о котором я столько слышала. И ту женщину с видениями, на нее мне тоже хочется взглянуть.

Дамиану подумалось, что чопорной Элинор Кармайкл, скорее всего, не по нраву придется знакомство с Дженет. Но, если ей удастся отыскать что-то полезное, недовольство Линор будет небольшой за это ценой.

* * *

Голова была тяжелой, едва удалось оторвать ее от подушки. Элинор медленно, опираясь на руку, села и огляделась. Она в своей комнате на верхнем этаже. Все вещи на своих местах, все привычно, все по-прежнему. Все еще в платье Лауры Гамильтон.

А почему на ней платье Лауры Гамильтон? Откуда взялся этот насыщенный изумрудно-зеленый шелк? Элинор потерла лоб, пытаясь вспомнить, что же произошло. Она… Она… Да, верно, она согласилась помочь Гамильтонам и поехала на вечер к леди Морроу, разодетая как… как… Откуда платье, теперь понятно. Но что случилось дальше? Почему так болит голова, почему во рту эта странная и страшная горечь? Элинор выпила? Да, наверное, выпила. Она не слишком привыкла к алкоголю, отец и тетушки не одобряли этого. И…

Мысли путались.

Элинор встала, подошла к окну, нашарила крючок. Нужно на воздух, нужно выбраться отсюда.

Кто это стоит под фонарем? Высокая худая фигура, смутно, пугающе знакомая? Кто это? Элинор прижала ладони к стеклу, лицом, носом прижалась, пытаясь разглядеть, но только ночные бабочки, отвратительные твари, порхали в луче уличного фонаря. Ей померещилось. Ей много что мерещится в последнее время. След в гардеробной, след на чердаке, чудовище в гостиной, чудовище на вечере, странный дом и округлые, точно нарисованные холмы за окном. Нужно на воздух.

Элинор оставила раму в покое, развернулась и, как была, босая, в одних чулках, непривычно тонких – она и чулки взяла из комода миссис Гамильтон – пошла к выходу. В коридоре было темно. Горела одна-единственная лампа в дальнем конце, возле лестницы, только чтобы никто не упал в темноте. Она порождала больше теней, чем света. Элинор подошла, взяла ее, машинально проверив количество масла, и, подобрав непривычно легкую и скользкую юбку, начала спускаться. Просто подышать воздухом, и все пройдет.

Проходя мимо большого зеркала, повешенного на одной из площадок, Элинор остановилась. Замерла, разглядывая то, что таится в глубине. Сегодня утром она уже видела это – смутную бледную тень за спиной. Утром, когда вернулась в дом вся в пыли и пятнах плесени и посмотрела, какой ущерб нанесен ее платью. Утром тень напугала ее, теперь же… Элинор улыбнулась ей, как старой знакомой, и тень улыбнулась в ответ.

– Иду, иду, – пробормотала Элинор себе под нос и сбежала по лестнице вниз.

И, пересекая холл, замерла в центре.

Куда она идет? Куда спешит? Накатил ужас, когда Элинор поняла, что тело не слушается ее. Не так, как на вечере у леди Морроу, когда что-то проникло внутрь, натянуло ее, точно одежду с чужого плеча. Не так, но в то же время очень знакомо. Элинор почувствовала себя марионеткой, которую кто-то настойчиво дергает за ниточки. Иди к двери, открой ее, шагни наружу.

Элинор послушалась. Ничто не могло удержать ее на месте. Не за что было ухватиться. И Элинор шла вперед, болезненно остро ощущая, что пол под босыми ногами холодный, а у чулка протерлась из-за неудобных туфель пятка. Что сквозняк скользит между ножками столиков, вокруг часов, вокруг ее собственных ног. Что дом странно вибрирует, точно дышит. Выжидает. Ждет, когда Элинор минует холл, откроет входную дверь и шагнет в туман.

Рука легла на полированную медную ручку, пальцы сжались на холодном металле. «Нет! – взмолилась про себя Элинор. – Не хочу!» Но рука уже повернула ключ в замке, надавила ручку, и дверь распахнулась. Клочья тумана втекли в холл, холодя и без того озябшие ноги.

– Куда это вы собрались, прекрасная Линор? – спросил удивленно Дамиан Гамильтон, в этот самый момент поднимающийся по ступеням крыльца.

Никогда еще и никому Элинор не была так рада. Даже этому назойливому, жуткому, дурно воспитанному мужчине, что говорит с ней так фамильярно, пугает ее и намекает на всяческие непристойности и ужасы. Элинор была рада ему, шагнула вперед порывисто, сжала скользкие, чуть влажные от тумана лацканы его пиджака и пробормотала:

– Только не отпускайте меня!

И разрыдалась, чего не делала уже много-много лет.

Глава пятнадцатая

Приобняв молодую женщину за талию – она была до того напугана, что совершенно не обратила на это внимания, – Дамиан провел ее в ближайшую гостиную и усадил в кресло. Бросил взгляд на босые ноги, выглядывающие из-под подола вечернего платья, покачал головой и потянулся за небольшим пледом, уложенным на диванчике. Хорошо, пожалуй, что Лаура заполнила дом подобными чисто дамскими мелочами, пледами, подушечками, изящными грелками. Есть от них польза. Накрыв ноги Элинор, Дамиан, морщась от боли в мышцах, присел подле камина и разжег огонь. Пара мгновений, и пламя весело заплясало по углям.

– Мне страшно, – тихо сказала Элинор.

Дамиан поднялся.

– Я сейчас принесу вам чаю, прекрасная Линор.

Молодая женщина издала сухой, ломкий смешок, от которого холодок пробежал по коже.

– Моя тетя полагала, что чай – лучшее лекарство. И прекрасный способ сгладить неловкость.

– Ну, – Дамиан хмыкнул, – не так уж она была и неправа, ваша тетя. Погодите минутку, согрейтесь.

– Нет! – Элинор вдруг поймала его за руку. – Не уходите.

Это было странно. Дамиан прекрасно видел, что не нравится Элинор Кармайкл. Ее раздражали его манеры, ее раздражала фамильярность тона, раздражало это «Линор». Она злилась за подслушанное предложение. А сейчас, несмотря на все это, держала его за руку. Кожа ее была горяча.

– Позвольте. – Дамиан мягко высвободил пальцы. – Я вызову прислугу.

Он взялся за колокольчик, позвонил, но никто так и не явился. Тогда Дамиан выглянул в коридор, позвонил там, надеясь, что звук разнесется по тихому, спящему дому. Вместо слуг на лестнице появился Грегори, мрачный, заспанный, в стеганом халате.

– И все-то тебе не спится, – проворчал он. – Узнал, что хотел?

– И даже больше. Чай не приготовишь?

Грегори вскинул брови, потом прошел в гостиную и удивленно посмотрел на Элинор, сжавшуюся в комок в кресле. Она вцепилась обеими руками в подлокотники, напряглась, уставилась невидящим, перепуганным взглядом в огонь.

– Что здесь случилось? – спросил Грегори, переводя взгляд с Дамиана на Элинор и обратно.

– Полагаю, вы мне